Короны Ниаксии. Змейка и крылья ночи. Книга первая из дилогии о ночерожденных

Крак. Крак. КРАК.

Раздались крики – далеко, но подбирались все ближе и ближе; я крепко зажмурилась.

Глина вокруг начала дрожать и трястись – полы трескались, стены рушились, а женщина кричала, кричала и кричала…

КРАК.

КРАК.

Когда я проснулась, крики продолжали преследовать меня – мои уши не могли выделить отдельные голоса, не понимали, где заканчивался сон и начиналась реальность.

Глаза открылись и наткнулись на непроницаемую стену черноты – полной, глубокой тьмы, такой густой, что она душила меня. Я вытянула руки, но ничего не нашла.

Моей первой спутанной мыслью было: «Почему не горят лампы? Я же всегда слежу, чтобы лампы не гасли».

А затем я медленно осознала, что я не у себя в комнате. Запах мускуса и крови жег мне ноздри. Мои ладони вжались в землю. Жесткая, пыльная плитка.

Болезненное напоминание о свежей ране моего подношения пронзило растерянный ум. Как только я сложила все обрывки мыслей вместе, поднялся страх.

Нет. Слишком рано. Мне полагалось еще несколько дней, мне полагалось…

В мозгу развернулось воспоминание о словах Винсента: «Все может начаться в любой момент… Она любит, чтобы было… неожиданно».

Я резко села. Паника достигла пика, но я заставила ее повиноваться. Нет, панику себе позволить я не могу. Потому что вот оно.

Вот оно.

Кеджари начался.

Часть вторая. Полная луна

Интерлюдия

Маленькая девочка не говорила много дней. Король Дома Ночи предоставил ей комнату рядом со своей, на самом закрытом, самом защищенном этаже замка. В этом месте все подавляло ее размерами. Дома она делила спальню с братом и сестрой, ее койка представляла собой крохотный лежак, встроенный под кроватями других детей. Здесь полы были сделаны не из теплой шершавой глины, а из жесткой мозаичной плитки, леденившей ноги. Все было огромным. Одна кровать – размером чуть ли не с комнату в ее доме.

И повсюду чудовища.

Она забилась в угол, втиснув крошечное тельце между шкафом и стеной, и отказывалась оттуда выйти.

Король Дома Ночи сидел в кресле на другом конце комнаты и читал. Он нечасто покидал ее и никогда не обращал внимания на ребенка. Девочка вылезала из укрытия в те редкие моменты, когда он уходил, – облегчалась или проглатывала несколько кусков еды, оставленной для нее. Заслышав шаги в коридоре, она возвращалась в свой угол.

Прошла неделя.

Потом другая.

И еще одна.

И наконец, когда луна в небе снова стала полной, девочка, борясь с муками голода, выползла из своей щели к тарелке с хлебом, стоявшей на столе. Ее глазки неотрывно смотрели на него, когда пальчики ухватили хлеб и она принялась, пятясь, осторожно откусывать мелкие кусочки.

У него не дрогнул ни один мускул, только взгляд задержался на ней. Даже этого оказалось достаточно, чтобы она опять забилась в тень, еще глубже.

Он негромко рассмеялся:

– Ты не чувствуешь себя здесь в безопасности, маленькая змейка?

Девочка перестала жевать, но ничего не сказала.

Король отложил книгу.

– Это хорошо. Тебе здесь небезопасно. В этом замке. В этой комнате. Ты – добыча в мире хищников.

Он наклонился ближе и тихо произнес:

– Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Но я – единственный, кто даст такое обещание и сдержит его. Я не предложу тебе мнимую защиту или благостную ложь. Но я научу тебя, как пользоваться твоими зубками.

Король улыбнулся, впервые продемонстрировав всю длину острых клыков – они наверняка нанесли смертельный удар сотням жертв.

Девочке это зрелище должно было показаться пугающим. Однако впервые за месяц она почувствовала себя… действительно в безопасности.

– Может быть, твои зубы не так остры, как мои, – сказал он, – но и они могут убивать, если правильно укусить.

Хотя девочка и была еще маленькой, она поняла, что он предлагает. Если живешь в таком мире, подобные уроки надо выучивать сразу.

– Не удостоишь ли меня чести узнать твое имя?

– Орайя, – наконец-то заговорила девочка.

– Приятно познакомиться, Орайя!

Король встал, и на этот раз она не убежала.

Он протянул руку:

– Меня зовут Винсент.

Глава пятая

Я усилием воли выровняла дыхание. Паника заставляет сердце биться чаще. Ускоренное сердцебиение – это быстро бегущая кровь. Быстро бегущая кровь – значит я становлюсь мишенью еще больше, чем сейчас.

Магия Ниаксии – мощная и необъяснимая. Она могла унести нас, куда только ей заблагорассудится. У меня до сих пор в сознании стоял туман, чувства были размыты. Я изо всех сил пыталась понять, где нахожусь. Наверное, что-то подобное испытываешь, если тебя накачивают наркотиками.

«Орайя, пройди по всем своим ощущениям».

Голос у меня в голове принадлежал Винсенту.

Запах: кровь и плесень. Если турнир начался, то мне надо быть в Лунном дворце. Я прижала руки к полу. К ладоням прилип тонкий слой грязи и пыли. Лунный дворец существовал исключительно для этого состязания. Пол не мыли сотню лет.

В другое время, когда не проводился Кеджари, в эти стены никого не допускали, но я давно изучила их снаружи. Надо подниматься выше. В самой высокой башне – много окон. Ни одного вампира нельзя застать там после рассвета. Свет будет исключительно неприятен, а то и смертелен.