Капитал

“Dove е eguaglita, non ё lucre” (Galiani. “Delia Moneta”, т. IV издания Кустоди, Parte Moderna, стр. 244).

152

“Обмен становится невыгодным для одной на сторон, когда какое либо постороннее обстоятельство уменьшает или завышает цену: тогда равенство нарушается, но вследствие этой посторонней причины, а не вследствие самого обмена” (Le Trosne, цит. соч., стр. 904).

153

“Обмен по самой своей природе есть договор равенства, по которому стоимость отдается за равную стоимость. Следовательно, это не есть средство обогащения, так как здесь дают ровно столько, сколько получают” (Le Trosne, там же, стр. 903).

154

Condillac. “Le Commerce et le Gouvernement” (1776), в книге: “Melanges d'Economie Politique”. Paris, 1847, p. 267, 290—291, издание Дэра и Молинари.

155

Поэтому Ле Трон совершенно правильно отвечает другу своему Кондильяку: “В обществе, вполне сформировавшемся, вообще нет избытка какого-либо рода” [Le Trosпе, цит. соч., стр. 907]. В то же время он поддразнивает его замечанием, что “если оба контрагента получают одинаковый плюс по сравнению с тем, что они дают, то оба они получают поровну”. Именно потому, что Кондильяк не имеет еще ни малейшего представления о природе меновой стоимости, он оказывается самым подходящим наставником для г-на профессора Вильгельма Рошера при созидании последним своих собственных детских понятий. См. его “Die Grundlagen der Nationaloekonomie”. Dritte Auflage, 1858.

156

S. Ph. Newman. “Elements of Political Economy”, Andover and New York, 1835, p. 175.

157

“При увеличении номинальной стоимости продукта... продавцы не обогащаются... ибо ровно столько, сколько они выигрывают как продавцы, они теряют в качестве покупателей” ([J. Gray.] “The Essential Principles of the Wealth of Nations etc.”. London, 1797, p. 66).

158

“Если бы продавцы были вынуждены уступить за 18 ливров такое количество продуктов, которое стоит 24 ливра, то как только они употребили бы вырученные деньги для покупок, они, в свою очередь, приобрели бы за 18 ливров то, за что следовало бы заплатить 24 ливра” (Le Trosne, пит. соч., стр. 897).

159

“Никакой продавец не может постоянно удорожать свои товары, не подвергаясь необходимости столь же постоянно платить дороже за товары других продавцов; по той же самой причине никакой потребитель не может платить дешевле за все вообще, что он покупает, не подвергая себя необходимости уменьшать соответственно цену тех вещей, которые он продает” (Mercier de la Riviere, цит. соч., стр. 555).

160

R. Torrens. “An Essay on the Production of Wealth”. London, 1821, p. 349

161

“Если кто-либо страдает от недостаточного спроса, посоветует ли ему г-н Мальтус дать деньги другому лицу с тем, чтобы это последнее купило у него товары?" – спрашивает негодующий рикардианец у Мальтуса, который, как и его ученик, поп Чалмерс, возвеличивает экономическое значение класса чистых покупателей, или потребителей. См. “An Inquiry into those Principles, respecting the Nature of Demand and the Necessity of Consumption, lately advocated by Mr. Malthus etc.". London, 1821, p. 55.

162

Дестют де Траси, несмотря на то, а может быть, именно потому, что он член Института 62, придерживался противоположного взгляда. Промышленные капиталисты, говорит он, получают прибыль благодаря тому, что “они все товары продают дорожа, чем стоит их производство. Кому же продают они их? Во-перзых, друг другу” (Destutt de Tracy, цит. соч., стр. 239).

163

“Обмен двух равных стоимостей не увеличивает и не уменьшает общей массы стоимостей, имеющихся в обществе. Обмен неравных стоимостей... также ничуть не изменяет суммы общественных... стоимостей, а лишь прибавляет к имуществу одного то, что берет из имущества другого” (J. В. Say. “Traite d'Economie Politique”, 3eme ed., Paris, 1817, t. II, p. 443, 444). Сэй почти дословно заимствует это положение у физиократов, причем, конечно, ничуть не думая о вытекающих из него выводах. Насколько основательно эксплуатировал он для увеличения своей собственной “стоимости” сочинения физиократов, в его время почти совершенно забытые, явствует из следующего примера. “Знаменитое” положение г-на Сэя: “Продукты покупаются только на продукты” (там же, т. II, стр. 441), в оригинале у физиократа (Le Trosne, цит. соч., стр. 899) гласит: “Продукты оплачиваются только продуктами”.

164

“Обмен вообще не придает никакой стоимости продуктам” (F. Wayland. “Тhe Elements of Political Economy”. Boston, 1843, p. 169).

165

“При господстве неизменных эквивалентов торговля была бы невозможной” (G. Opdyke. “A Treatise on Political Economy”. New York, 1851, p. 66-69). “В основе различия между реальной стоимостью и меновой стоимостью лежит тот именно факт, что стоимость вещи отлична от так называемого эквивалента, даваемого за нее в торговле т. е. что этот эквивалент не является эквивалентом” (Ф. Энгельс. “Наброски к критике политической экономии” в журнале “Dciitsch-Franzoesische Jnhrbuecher”, издаваемом Арнольдом Руге и Карлом Марксом. Париж, 1844, стр. 95, 96 [см. настоящее издание, т. 1, с. 553]).

166

Benjamin Franklin. “Works”, vol. II, edit. Sparks, in “Positions to be examined, concerning National Wealth”, p. 376.

167

Aristoteles. “De Republica”, кн. I, гл. 10 [стр. 17].

168

“Прибыль при обычных условиях рынка не создается обменом. Если бы она не существовала раньше, она не могла бы существовать и после этой сделки” (Ramsay, цит. соч., стр. 184).

169

После всего вышеизложенного читатель понимает, конечно, что это означает лишь одно: образование капитала должно оказаться возможным и в том случае, когда цепы товаров равны их стоимостям. Его нельзя объяснить из отклонений товарных цен от товарных стоимостей. Если цены действительно отклоняются от стоимостей, то необходимо их сначала свести к последним, т. е. отвлечься от этого обстоятельства как совершенно случайного, чтобы иметь перед собой в чистом виде явление образования– капитала на почве товарного обмена и при исследовании его не дать ввести себя в заблуждение побочными обстоятельствами, затемняющими истинный ход процесса. Известно, впрочем, что такое сведение отнюдь не является одним только научным, методологическим приемом. Постоянные колебания рыночных цеп, их повышение и понижение, компенсируются, взаимно уничтожаются и сами собой сводятся к средней цене, как своей внутренней норме. Средняя цена является путеводной звездой, например, для купца или промышленника во всяком предприятии, рассчитанном на более или менее продолжительное время. Следовательно, товаровладелец знает, что, если рассматривать достаточно большой период в целом, товары действительно продаются не ниже и не выше, а как раз по своим средним ценам. Если бы незаинтересованное мышление было вообще в его интересах, то он должен был бы поставить проблему образования капитала следующим образом: как может возникнуть капитал при регулировании цен средней ценой, т.е. в конечном счете стоимостью товара? Я говорю “в конечном счете”, потому что средние цены прямо не совпадают с величинами стоимости товаров, как думали Л. Смит, Рикардо и т. д.

170

“В форме денег... капитал не производит никакой прибыли” (Ricardo. “Principles of politica1 Economy”, 3 ed. London, 1821, p. 267)

171

В реальных энциклопедиях по классической древности можно встретить нелепое утверждение, что в античном мире капитал был вполне развит, – “не хватало только свободного рабочего и кредитных учреждений”. Г-н Моммзен в своей “Roemische Geschichte” тоже совершает одну quid pro quo [нелепость] за другой

172

Поэтому различные законодательства определяют максимальный срок рабочего договора. У народов, у которых труд свободен, законодательство всегда уста навливает условия расторжения договора о найме. В некоторых странах, особенно в Мексике (до Гражданской войны в Америке также и на территориях, отвоеванных у Мексики, а по существу дела и в Дунайских провинциях до переворота Кузы 64), рабство существует в скрытой форме, в виде так называемого “пеонажа”. Посредством ссуд, которые должны быть отработаны и обязательства по которым переходят из поколения в поколение, не только отдельный рабочий, но и вся его семья становится фактически собственностью другого лица и его семьи. Хуарес отменил “пеонаж”. Так называемый император Максимилиан снова ввел его декретом, который в палате представителей в Вашингтоне правильно был заклеймен как декрет, восстанавливающий рабство в Мексике. “Мои особенные, телесные и духовные умения и мои возможности деятельности и ограниченное во времени пользование ими я могу отчудить другому лицу, так как они вследствие этого ограничения получают внешнее отношение к моей целостности и всеобщности. Но если бы я отчудил все мое время, становящееся конкретным в процессе труда, если бы я отчудил мою производственную деятельность как целое, то я сделал бы собственностыо другого самую сущность этой деятельности, мою всеобщую деятельность и действительность, мою личность”. {Hegel. “Philosophic des Rechts”, Berlin, 1840, S. 104, § 67)

173

Характерной особенностью капиталистической эпохи является тот факт, что рабочая сила для самого рабочего принимает форму принадлежащего ему товара, а потому его труд принимает форму наемного труда. С другой стороны, лишь начиная с этого момента, товарная форма продуктов труда приобретает всеобщий характер

174

“Стоимость, или ценность, человека, как и всех других вещей, есть его цена, т. о. она составляет столько, сколько может быть получено за пользование его силой” (Th. Hobbes. “Leviathan”, in “Works”, edit. Molesworlh. London, 1839—1844, v. III, p. 76)

175

Древнеримский villicus, эконом, стоявший во главе сельскохозяйственных рабов, “поскольку на нем лежал менее тяжелый труд, чем на чернорабочих, меньше и получал” (Th. Mommsen. “Roemische Geschichte”, 1856, S. 810).

176