Последний шанс

– Да, красотка, – его настроение уже игривое.

– Тогда я оденусь, пара минут господа, – наиграно улыбаюсь, напоминаю себе, что через минут десять станет легче и злость и обида пройдут.

– Мы сегодня все на стиле, – подмечаю, что мои парни одеты практически одинаково, только вот у нашего папы дырки на коленках и свитер крупной вязки, на ногах черные кроссовки.

– Ты не устанешь на них? – указывает на обувь.

– А мы собираемся куда то помимо студии? – хватаю сумку и ноутбук.

– Нам нужно купить для него стульчик, столик, игрушек, знаешь такие детям обычно нужны, – смеется, уверенный в себе, его уверенность распирает вокруг давя на мою неуверенность.

– Предлагаю заказать все на сайте, – ну уж нет, ходить по детским магазинам я не согласна.

– Посмотрим, поехали, – выходит с парнем на улицу.

– Мой малыш, ты сегодня дома, – сажусь, целуя Моро в лоб, – Не скучай, хорошо, вечером с нас прогулка.

Малыш провожает нас виляя хвостом.

– Переживаю за него, он один не оставался тысячу лет, – рассматриваю нас в лифте, выглядим как семья, даже наш папа кажется не таким грозным с растрепанными волосами.

– Мирослав, ты слишком обеспокоена собакой, но совсем не печешься о детях, – упрек, который заставляет меня сжать зубы и гневно посмотреть прямо в его бесстыжие глаза.

– Да, беспокоюсь, за всех, одинаково, – чеканю отдельно каждое слово, – У меня в крови беспокоиться за тех, кого приручили. Но откуда вам знать, Амиран Бесарионович.

Выхожу из лифта, направляясь в сторону парковки к своему Porsche.

– Я поведу, но сначала переставим кресло, – идет с ребенком к мерседесу и пытается отстегнуть детское сиденье, злится.

– Тимур, иди ко мне, папа слишком горд, чтобы просить помощи, – улыбаюсь ребенку. Гора встает в полный рост, напирает на меня, прижимая к машине.

– Доиграешься, – цедит, вполне серьезно.

– Поставь ребенка, так будет безопаснее и быстрее, – не реагирую, смотрю только на нашего кудряшку, который заставляет меня улыбнуться.

Всю дорогу напряжение хоть ножом режь. Молчим все. У студии муж решает нарушить тишину и как ни в чем не было спрашивает про организацию показа нашей коллекции свадебных платьев. Реагирую спокойно, уговариваю себя не злиться и отступить. А в студии меня полностью захватывает Петруччо в невероятно крутом сером костюме на голое тело. Он мелькает среди моделей помогая им с примеркой, я оцениваю образы и смотрю правила рассадки с организаторами, пока мои парни знакомятся с кофемашиной, тканью и какой-то высоченной русоволосой девкой.

– Кто это? – толкаю Яра в бок.

– А это, – говорит так, словно знает ее сто лет, – Кристен, она сейчас популярна, ты бы хоть за трендами да новостями следила подруг.

– За это у нас отвечаешь ты, – продолжаю пялиться на то, как это льстивая полуголая сука улыбается моему мужчине и заигрывает с маленьким Тимуром.

– Ты сейчас ее испепелишь взглядом, – шепчет Яр, – девочки, все отлично, свободны, следующая примерка через пару недель, финальная! – вокруг аплодисменты и только Кристен продолжает строить глаза, не обращая внимание ни на кого, кроме Тваури.

Подхожу к ним быстрее, чем успеваю придумать, что сказать.

– Добрый день, вы участвуете в показе? – приветливо улыбаюсь.

– Да, конечно, у вас невероятная коллекция, – нехотя переводит свой заинтересованный взгляд на меня.

– Благодарю, – встаю перед ней закрывая мужа насколько это получается, из-за моего низкого роста они практически продолжают смотреть в глаза друг друга.

– Я пожалуй пойду, – улыбается мне, – Приятно было познакомиться Тимур, – трогает малыша за щеки.

Ревность сваливается в душе грудой камней.

– Да, стоит примерить хотя бы одно из них, – указываю на манекены, – А не любезно строить глаза моему мужу, – складываю руки перед собой и наблюдаю как улыбка испаряется с ее милого молодого личика.

– Извините, – птичка упорхнула, не стала устраивать истерик за что ей большое спасибо.

– Мирослава Витальевна, – усмехается чертов Аид, – ревность – это порок.

– Что? – продолжаю наблюдать за переполохом в зале.

– А ты резка с молоденькими девочками. Ребенку и двадцати нет, – пытается все перевести в шутку.

– А ты все знаешь, – разворачиваюсь к нему. запрокинув голову наверх, чтобы взглянуть прямо в глаза.

– Ага, слежу иногда за Тугушевским бизнесом, – намеренно заставляет меня ревновать.

– Вот оно как, – машу другу, – Мы поехали, заезжай на следующей недели, как раз вернемся.

Вечер дает возможность утонуть в семье, забыть все конфликты. Наслаждаться совместными покупками для мальчиков. Для всех мужчин нашего дома, включая новые перчатки для Матвея, потому что подаренные Волком слишком просты. И конечно же Моро нужен новый наикрутейший ошейник с шипами . А нашему папе очередная игрушка с аукциона в гараж за несколько миллионов. Наши мальчики не дают нам побыть вместе устраиваясь всем цыганским табором на родительской кровати. Мечтаю только о том, чтобы побыть наедине с собой. Нужно больше воздуха, поплакать, пожалеть себя, помечтать.

Глава 3

– Милый, поляки удивительные люди, – шепчу на ухо, придерживая Аида за локоть.

– То ли еще будет милая, смотри в оба, – усмехается, улыбаясь мужчинам в пиджаках и галстуках.

Муж как всегда великолепен. Серый костюм-тройка на узкой талии смотрится великолепно.

– Кому сегодня стоит улыбаться? – осматриваю красивых женщин вокруг. Полячки невероятные, стильные, статусные, дорогие я бы сказала, открыто смеются и проявляют другие эмоции, не скрывают недовольство. Создается впечатление, что они имеют полную власть над своими мужчинами.

– Мирослава, Амиран, – к нам подплыл седовласый мужчина с бледно-голубыми глазами, ростом почти с мужа.

– Николас, – поприветствовал муж.

– Как вам наш вечер? – обводит руками роскошный банкет на террасе, – День рождения единственной дочери как никак, а у вас есть дети? – заинтересованно смотрит на меня ожидая ответа.

– Да, два мальчика, – улыбаюсь во весь рот, допивая второй бокал.

– Амиран, да вы счастливчик. Красавица жена и два наследника, – меняет мой бокал на полный.

– А вот и моя Кристин, – указывает на длинноногую красавицу на сцене, девушку, которую я уже видела и которая мне не понравилась. Твою мать, надо же было так попасть. Чертов лгун.

– Вау, это ваша дочь, – начинаю играть восторг и восхищение, наверняка выгляжу как пиранья в этом алом платье и с красной помадой на пухлых губах, точный маяк.