Стерильно чистые убийства

– Не думаю, будто кто-то из них мог пасть так низко, – задумчиво проговорила она. – Была у меня прапрабабушка по боковой линии, Эмма, которая вышла замуж за “саквояжника”[11 - “Саквояжники” – здесь: мародеры, следовавшие за армией северян в период Гражданской войны и собиравшие с поля боя все ценное.], но у нас не принято упоминать ее имени. Я наверняка знала бы, если б кто-то когда-то вступил в брак с каким-нибудь Уилером, потому что его тут же повесили бы на ближайшем трехгранном тополе[12 - Трехгранный тополь – дерево-символ штатов Канзас, Небраска и Вайоминг.].

– Раз уж Юг так хорош, – проворчал я, – назовите мне хоть одну вещь, которая есть там и которой нет тут, в Калифорнии.

– Там нет Уилеров, – ответила она, не задумавшись ни на секунду.

– Пожалуй, пойду и покончу с собой, – объявил я.

– Какая прекрасная мысль! – Лицо ее озарилось восторгом:

– Можно пойти посмотреть? Умоляю!

Она меня снова умыла. И я вышел в жаркий, суровый мир, где смог не развеивался и не выбирал, чьи губить легкие. Путь к корпусам “Калкон” был скучным и не богатым событиями. Хорошо бы пройти таким путем всю оставшуюся жизнь. Охранник у ворот махнул мне, и я притормозил возле него.

– Никого нет, лейтенант, – доложил он. – Сегодня все позакрывали. Должно быть, после того, что стряслось ночью с мистером Браунингом, просто не знают, что еще можно сделать.

– И в здании вообще никого нет?

– По-моему, мистер Демарест пока там. Если хотите пойти посмотреть, пожалуйста.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Поставив машину перед центральным входом, я вошел в вестибюль. Демареста не оказалось ни в собственной лаборатории, ни в двух других. Наконец я нашел его в кабинете Браунинга, восседающего за огромным столом, словно он давно уже получил на это право. Вонючие клубы дыма из трубки успели отравить некогда чистый воздух. Он взглянул на меня и коротко кивнул.

– Доброе утро, лейтенант. Какое печальное, прискорбное происшествие с бедным стариной Браунингом.

– Безусловно, – подтвердил я.

– На сегодня я отпустил всех по домам. Похоже, единственный разумный выход. Крупные шишки в Лос-Анджелесе все еще шушукаются в своих тесных кругах. Обещали сегодня мне звякнуть и сообщить решение, так что приходится ждать. Ну, думаю, в ожидании можно что-нибудь разобрать. Все лучше, чем сидеть без дела, а?

– Пожалуй, – согласился я. – И какого же рода решение обещают вам сообщить крупные шишки из Лос-Анджелеса?

– Ну, – ухмыльнулся он, – полагаю, либо пришлют сюда кого-то на смену, либо посадят в этот кабинет меня.

– Выходит, нет худа без добра?

– Наверно, мне стоило бы обозлиться на вас. Да только к чему лукавить? Мне искренне жалко, что Браунинг покончил с собой, но ко мне это не имеет ни малейшего отношения. Таким образом, – выразительно пожал он плечами, – если я подхожу на его место, ничего в этом нет плохого.

– Кто вам сказал, будто он покончил с собой?

– А разве нет? – Он со сдержанным удивлением поднял мохнатые брови. – Я слышал по радио нынче утром. Припоминаю сейчас, было сказано что-то вроде “предполагается самоубийство”.

Получалось, что Лейверсу пришлось сделать заявление для прессы и прочих средств массовой информации, и процитированное выражение звучало чертовски похоже на Лейверса, который уперся рогом и не доверял россказням своего верного лейтенанта.

– Где вы были вчера вечером? – спросил я.

– Примерно до восьми здесь, – ответил он. – Потом поехал домой и пораньше лег спать. А наутро дело вон как обернулось!

– Вы были один?

– Один. – Он чистосердечно ухмыльнулся. – Терпеть не могу признаваться в этом, но моя сексуальная жизнь оставляет желать много лучшего, лейтенант.

– Вы, случайно, еще не нашли записей Эверарда?

– Нет. По секрету скажу, заподозрил, что их мог прибрать Браунинг, попридержать, а по прошествии времени объявить собственной разработкой. Впрочем, я уже пару раз обшарил его стол и не нашел ничего даже близко похожего.

– Сообщите мне, если найдете?

– Шутите, лейтенант? – вежливо уточнил он.

– Нет, – отрезал я и вышел из кабинета. Остановился у телефонного коммутатора и решил, что “Калкон” возражать не станет, если я сделаю за его счет телефонный звонок.

– Кто там еще, черт возьми? – ответил после четвертого гудка усталый голос Джуди Трент.

– Эл Уилер, – представился я. – Тим Вейл, случайно, не у тебя?

– Нет, случайно, не у меня, – равнодушно проговорила она.

– Ты не знаешь, он у себя дома?

– Насколько я знаю, он в данный момент улетает куда-то из города на собственном вертолете, – выпалила она. – Можешь выйти на улицу и посмотреть в небеса. Надеюсь, солнце выжжет твои бесстыжие глаза! – После чего она брякнула трубкой.

Вейл проживал в потрясающем, рассчитанном на холостяков доме, где имелся бассейн, площадка для барбекю и даже образцы масляной живописи в вестибюле. Квартира его располагалась на втором этаже, и он отворил после второго звонка. На нем была розовато-лиловая рубаха с синими узорчатыми вертикальными полосками и вельветовые слаксы сливового цвета. В целом он смахивал на беспечного плейбоя, который расслабляется в своей берлоге. Я с надеждой взглянул через его плечо, однако пляшущих обнаженных девиц не увидел.

– Вы! – Приветственная улыбка застыла на физиономии, и даже ослепительный блеск зубов, казалось, слегка померк. – Ах да, конечно, – поспешно пустился он в объяснения. – Как только вы вчера вечером ушли от Джуди, она мне позвонила, и я поехал ее утешать. Только злилась она на меня, не на вас. Я в итоге вернулся сюда не в лучшем расположении духа, напился и спустился в гостиную. Часов в семь меня разбудил телефон, от чего я едва не лишился остатков рассудка. Звонил Демарест – он услышал по радио новость насчет Браунинга и решил, что лучше закрыть лавочку на весь день. Ну а я с тех пор пытаюсь набраться мужества и позавтракать, только меня тошнит при любой мысли об этом! – глубоко вздохнул он. – Я ответил на все ваши вопросы, лейтенант?

– Почти. Может быть, пригласите меня на чашку кофе?

Он болезненно скривил физиономию.

– Приглашу, если сами сварите.

Вся квартира свидетельствовала о попытках хитроумно компенсировать недостаток пространства. Попробовав взять за хвост кошку и повертеть ее по кухне, можно было бы начисто сломать руку в запястье. Я приготовил кофе и понес его в гостиную, где на стуле с жесткой спинкой сидел Вейл, закрыв глаза.

– Это вы наделали столько шуму? – плаксиво спросил он. – Как будто орды бродячих котов плясали на битых стеклах!

– Вам с сахаром? – спросил я.

– Сахар – источник энергии, – еле вымолвил он. – Сыпьте в чашку сколько влезет.

Я пододвинул к нему кофе с сахаром, после чего закурил сигарету.

– Помните, вы мне сказали, будто Джен О'Хара намеревалась отметить что-то?

– Надеетесь, я что-нибудь помню? – Он осторожно качнул головой. – Как меня зовут?

– Может, отправимся в офис к шерифу и поглядим, не удастся ли там освежить вашу память? – проворчал я. – Прямо в глаза вам ударит чудный и яркий свет…

Он лихорадочно содрогнулся.