Стерильно чистые убийства

– Что кто-то затеял со мной нехорошие игры, – пояснил я. – Убийца – или убийцы – поставил передо мной определенную проблему. Ты, по-моему, назвала бы ее интеллектуальной проблемой.

– Извини, – сокрушенно улыбнулась она, – я, кажется, не могу уследить за ходом твоих рассуждений.

– Ну, возьмем тот клочок бумаги с нацарапанными на нем химическими формулами, – предложил я. – Я показал его Браунингу, и он сказал, что они вне контекста лишены смысла. Вы же с Демарестом заявили в один голос, будто речь идет о соединении какого-то неизвестного элемента с ЛСД.

– Верно, – кивнула она. – Должно быть, Браунинг просто не сосредоточился в тот момент.

– Ты права, – подтвердил я. – Но впоследствии сообразил и поэтому умер.

– Ты опять сбил меня с толку, Эл.

– В последний вечер он вдруг вспомнил про этот клочок бумаги и осознал подлинный смысл нацарапанного на нем. Поэтому звякнул кому-то, чтобы проверить, а потом сообщил ему, что собирается рассказать все мне. Чего этот “кто-то” никак не мог допустить. В итоге Браунинга поскорее убили, пока я до него не добрался. Как я уже говорил, дело сделано чисто по-дилетантски, ибо ни один коп не поверит, будто виновный так торопился покончить с собой, что не успел допечатать признание и подписаться под ним.

– Так что же на самом деле значит та строчка на клочке бумаги, Эл? – небрежно спросила она.

– Вода плюс кислород плюс спирт равняется смерти, – ответил я.

Над ободком оправы очков внезапно взлетели брови.

– Я начинаю казаться себе полной дурой, Эл, но все-таки ничего не пойму.

– В вечер перед убийством миссис О'Хара сказала Вейлу, что собирается что-то отметить по-крупному, – продолжал я. – С шампанским и деликатесами. Кто-то влил в шампанское какого-то “микки финна”, возможно проткнув пробку шприцем. В мотеле они его выпили, отключились, убийца вернулся и поработал в свое удовольствие.

– Что они отмечали?

– Я тебе сообщу свое мнение, – пообещал я и прервался, допивая мартини. – В “Калкон” мало-помалу воцарялась нехорошая атмосфера, чего никто по-настоящему не замечал. Браунинг, восседавший на самом верху, как директор, переживал за свое кресло, вымещая все неприятности на личной секретарше. Эверард с Демарестом изо всех сил соперничали друг с другом, чтобы пробраться наверх, причем оба страстно жаждали занять место Браунинга. А ты, компетентная в своем деле и дьявольски одинокая, постоянно испытывала сомнения в своей привлекательности. Потом Эверард сделал тебе деликатное предложение. Почему бы вам осторожненько не сойтись в целях удовлетворения своих физических нужд? Вы оба живете в одном доме, так что все это относительно безопасно. Оба интересуетесь одним и тем же делом, так что вполне совместимы и в интеллектуальном смысле. Идея тебе приглянулась, только через какое-то время она полностью осточертела Эверарду!

– Ты совсем спятил! – воскликнула она.

– Впрочем, Эверард крепко сидел на крючке, – продолжал я, словно не слышал ее слов. – Он не осмеливался разорвать связь, боясь, как бы ты не решилась на крайние меры, скажем, пожаловалась бы Браунингу. Так или иначе, все продолжалось, пока он не сделал открытие. Он сообразил, что сможет выкрутиться. Что бы он там ни открыл, изобретение было столь значимым, что он наверняка мог освободиться от зависимости от Браунинга. Возможно, это открытие помогло бы ему подняться на голову выше Браунинга. Поэтому он не раздумывая бросил тебя и ушел к Джен О'Хара. Как она к нему относилась, не знаю, но любой, кто предложил бы оградить ее от Браунинга, должен был показаться ей рыцарем в сверкающих доспехах.

– Хочешь еще мартини? – спросила она.

– Нет, пожалуй, – отказался я. – А ты к своему еще не притронулась.

– Очень уж твой рассказ увлекателен, – колко заметила она. – У меня просто времени нет думать о чем-то еще.

– И именно в этот момент симпатичный старина Чарли Демарест дождался своей очереди и решил выйти на сцену, – продолжал я. – Он аккуратненько отловил тебя в момент переживаний по поводу Эверарда. И ты снова поверила. Ты сумела физически привлечь мужчину, несмотря на свои очки, несмотря на измену Эверарда с Джен О'Хара. В конце концов, Демарест нисколько не хуже его. Тоже химик-экспериментатор, вполне соответствующий в интеллектуальном плане. Но, по-моему, он открыл тебе новый элемент.

– Не пойму, о чем ты, – пролепетала Эллен голосом маленькой девочки.

– Чарли! – закричал я. – Выходи! Выходи, выходи, где ты там? Сейчас твоя реплика, дружище!

Через пару секунд дверь в спальню открылась, и в гостиную вошел Демарест. На нем был очередной комплект потертой одежды и ошеломляющий галстук. В одной руке он держал сигарету, в другой – пистолет, нацеленный прямо на меня.

– Лейтенант, ты достойный противник! – по-приятельски улыбаясь, похвалил он меня. – Я бы сказал, заработал пятерку с минусом. Да, безусловно, пятерку с минусом. Желаешь получить чистую пятерку? Назови тогда элемент!

– ЛСД, – сказал я.

– Блестяще! – еще шире расплылся он. – Определенно достоин влиться в ряды прочих отличников в классе!

– Каких? – спросил я.

– Ты не почувствуешь себя чужаком, оказавшимся не на своем месте, – жизнерадостно пообещал он. – Думаю, ты их всех уже знаешь. Это Джен О'Хара, Джастин Эверард и симпатичный старина Майлс Браунинг.

Глава 11

– Дорогуша, – любовно улыбнулся он Эллен Спек. – Почему бы тебе не взглянуть на обед? В конце концов, ты вложила в него столько труда, что было бы преступлением его испортить!

– Ты абсолютно прав, Чарльз, – сказала она и поспешно вскочила. – Только не задерживайся, иначе придется тебе перемыть всю посуду, так и знай!

Эллен почти убежала на кухню, а Демарест опустился всей тушей в только что освобожденное ею кресло.

– Очаровательная девица, а? – заметил он. – Полагаю, ты понял это в ту ночь, когда спал с ней.

– Разумеется. Мне очень нравится, что она в момент траханья не снимает очки. И с тобой поступает таким же образом, Демарест? Может, предпочитает снимать, чтобы не видеть тебя слишком четко?

– Ты пытаешься спровоцировать меня на какой-нибудь глупый шаг, – понимающе покачал он головой. – Я тебе вот что скажу, лейтенант. На простом, славном, понятном тебе языке. Мы с тобой посидим тут еще пять минут, поболтаем. Если ты вдруг решишь применить силу, мне придется тебя пристрелить. Нет нужды напоминать, что я дважды уже убивал, стало быть, еще одно убийство для меня не имеет значения.

– Только дважды? – спросил я.

– Дважды, – кивнул он. – Эверарда и Браунинга. Видишь ли, мы с Эллен заключили пакт. Если оба убьем по одному из них, будем связаны до конца земной жизни. Правильно? Я, естественно, предоставил Эллен право выбора, и она предпочла расправиться с Джен О'Хара. Вполне понятно, на мой взгляд.

– Ты налил ЛСД в бутылку шампанского?

– Нечто вроде усовершенствованного ЛСД, – поправил он. – Я его разрабатывал какое-то время. Он вызывает гораздо более сильные и устрашающие галлюцинации, после чего наступает глубокий-глубокий сон. Если б я только мог выдумать законный способ сбыта!

– Я был прав насчет Эверарда?

– И его крупного открытия? – Он торжественно кивнул. – О да. Беда в том, что он не мог держать язык за зубами. Указал Эллен на дверь, она пригрозила ему крупными неприятностями, а он лишь рассмеялся и объявил, что в руках у него такой крупный выигрыш, что он с удовольствием посоветует Браунингу пойти и сотворить с собой нечто биологически невозможное. Потом взял и увел миссис О'Хара прямо у Браунинга из-под носа. Он действительно изобрел нечто грандиозное.

– А что они отмечали?

– Признаюсь, тут потребовалась организационная подготовка, – охотно рассказывал Демарест. – Мне пришлось убеждать Эллен в необходимости всего этого. Она прозрела, когда пару раз испытала на себе мой усовершенствованный вариант ЛСД. – Он от души рассмеялся, неожиданно замолчал и уставился на меня. – Замечательный вышел фокус! Я, наверно, уже говорил тебе, Уилер, мне скоро сорок, и я создал имидж мужчины с богатым опытом, сдержанного в оценках и абсолютно надежного. Совершенно недопустимо, чтобы молодой негодяй вроде Эверарда вдруг затмил меня своим изобретением. Это следовало предотвратить любой ценой! Стало быть, первым делом надо было наладить с ним дружбу. К сожалению, Эверард не умел хранить секреты. Болтал о своем открытии чуть не каждому встречному-поперечному, кто слушал его. Ну, мы с Эллен и решили изобразить полное примирение и предложили собраться всем вчетвером, да и отметить все это. Только где-нибудь в укромном месте, поскольку не хочется, чтобы об этом пронюхал Браунинг. Тут Джен сказала, что знает один мотель, где никто из “Калкон” наверняка не бывает, и берется устроить все так, что даже менеджер не узнает про наш приезд вчетвером.

– И вы все вчетвером поехали в ее машине?

– Конечно. Я, кстати, не знал о ее связи с Браунингом. Жалко! Из этого можно было бы кое-что выжать.

Его физиономия вдруг раздулась, увеличившись в размерах раза в два. Я быстро встряхнул головой, и она постепенно вернулась в нормальные рамки.

– Ну, прихватили мы пару бутылок шампанского. Одну раздавили на всех, а вторую, заправленную, разумеется, новой формулой ЛСД, оставили им. Они охотно позволили нам взять машину Джен, а мы пообещали заехать за ними утром. Вернулись часа в три с парой кухонных ножичков, купленных Эллен в магазине в то утро, и все дела! – Он передернул могучими плечами. – Никаких проблем. Оба спали мертвым сном, храпели, как поросята!

– Но ведь это не все, – не отставал я. – Тебе пришлось поработать мозгами и загадать интеллектуальную загадку с шарадой?

– Просто не мог отказаться от этой идеи, – честно признался он. – Сперва мы подкидываем местной полиции явно сексуальное преступление, а потом скармливаем несколько хитроумных подсказок, от которых помутился бы любой жалкий умишко! Только этот дурак Браунинг вдруг припомнил значение символов и чуть не угробил всю дьявольскую затею!

– И позвонил тебе по этому поводу?