Механический принц

– Мы обыскали дом Мортмейна и не нашли там его личных вещей. Со складами и заводами та же история. Мы подключили к делу наших друзей из Скотланд-Ярда, но они пришли к тому же неутешительному выводу: Мортмейн исчез. В буквальном смысле, как и говорил Уильям Эрондейл.

Уилл одарил Инквизитора ослепительной улыбкой, словно благодаря за комплимент, но Тесс подумала, что его улыбка напоминает скорее блеск обнаженного клинка, чем выражение признательности.

– Я предлагаю объявить выговор Шарлотте и Генри Бранвеллам. В дополнение к этому следующие три месяца они должны будут согласовывать со мной все действия Лондонского Конклава и…

– Лорд Консул! – прозвучал в толпе громкий чистый голос. Головы собравшихся повернулись на голос, и Тесс окончательно убедилась, что прервать речь Консула – поступок из ряда вон выходящий. – Позвольте мне сказать!

Вейланд вопросительно поднял брови.

– Бенедикт Лайтвуд, у вас была возможность высказаться во время допроса свидетелей.

– У меня нет вопросов к свидетелям, – ответил Лайтвуд. В колдовском свете его худой носатый профиль еще больше заострился. – Я протестую против вашего решения по поводу Бранвеллов.

Консул наклонился над кафедрой. Тесс невольно подумала, что своими могучими руками он без труда может свернуть Лайтвуду шею. И она бы не возражала против такого исхода.

– И почему же? – спросил Вейланд.

– Думаю, давняя дружба с семейством Фэйрчайлд заставляет вас закрывать глаза на то, что Шарлотта не справляется с обязанностями главы Института, – ответил Бенедикт, и присутствующие дружно затаили дыхание. – Ошибки, которые она допустила в ночь на пятое июля, не просто опорочили Конклав и привели к потере пиксиды. Напрасное нападение на де Куинси стоило нам хороших отношений с Нижним миром.

– С прошениями о возмещении ущерба разберутся сообразно Закону, – пророкотал Вейланд. – Это не ваша забота, Бенедикт…

– И что хуже всего, – возвысил голос Лайтвуд, – она позволила уйти опасному преступнику, который намеревается уничтожить Сумеречных охотников. Из-за нее мы теперь понятия не имеем, где он. Я считаю, что ответственность за поимку Мортмейна должна целиком и полностью лечь на плечи тех, кто его упустил.

Слова Лайтвуда взбудоражили собравшихся; лицо Шарлотты выдавало крайнее смятение, Генри выглядел смущенным, а Уилл побагровел от ярости. При упоминании семейства Фэйрчайлд (должно быть, такую фамилию носили родители Шарлотты) глаза Консула опасно потемнели, но он хранил молчание до тех пор, пока шум в зале не утих. Потом он заговорил:

– Враждебность по отношению к главе своего Конклава не делает тебе чести, Бенедикт.

– Прошу прощения, Консул. Но я убежден, что сохранение этой должности за Шарлоттой – а все мы знаем, что Генри Бранвелл практически не принимает участия в управлении Институтом, – не в интересах Конклава. Женщина не может возглавлять Институт. Женщины руководствуются не логикой и трезвым расчетом, но сердцем и чувствами. Шарлотта, вне всякого сомнения, достойная женщина, но мужчина вряд ли позволил бы обмануть себя такому ничтожеству, как Натаниэль Грей.

– Я тоже ничего не заподозрил! – Уилл вскочил на ноги и повернулся к Лайтвуду, сверля его взглядом. – Он всех нас одурачил. Хотите упрекнуть в недостатке ума и меня, и Джема, и Генри, мистер Лайтвуд?

– Вы с Джемом еще дети, – отрезал Бенедикт. – А Генри редко видит дальше своего рабочего стола.

Уилл принялся было карабкаться по скамьям вверх, желая добраться до Лайтвуда, но Джем силой заставил его сесть на место и принялся что-то яростно шептать. Джессамина хлопнула в ладоши; глаза девушки блестели от возбуждения.

– Ну наконец хоть что-то интересное!

– Ты понимаешь, что происходит? Он оскорбляет Шарлотту! – негодующе прошептала Тесс, но Джессамина только отмахнулась.

– И кто же, по вашему мнению, должен встать во главе Института? – спросил Вейланд, даже не пытаясь скрыть сарказм. – Может быть, вы?

– Раз уж вы предлагаете… – Бенедикт развел руками, но прежде, чем он успел договорить, трое присутствующих поднялись со своих мест. Двое принадлежали к лондонскому Конклаву, но имен их Тесс не знала. Третьей была Лилиан Хайсмит.

Бенедикт улыбнулся. Теперь все взгляды были прикованы к нему. Даже Габриэль не сводил с отца своих непроницаемо-зеленых глаз. Худые пальцы Лайтвуда-младшего вцепились в спинку переднего кресла.

– Три Сумеречных охотника поддержали мою кандидатуру, – объявил Лайтвуд. – По Закону это позволяет мне бросить вызов Шарлотте Бранвелл, главе лондонского Конклава.

Шарлотта тихо ахнула, но не обернулась, продолжая неподвижно сидеть в кресле. Джем все еще держал Уилла за рукав, а Джессамина следила за происходящим, как за увлекательным представлением в театре.

– Нет, – сказал Консул.

– Вы не можете помешать мне бросить вызов…

– Бенедикт, вы с самого начала были против назначения Шарлотты. Вы всегда хотели возглавить Институт. И сейчас, когда Конклав более чем когда-либо нуждается в единстве, вы вносите раздор в Совет.

– Перемены не всегда проходят безболезненно, но это не значит, что мы должны от них отказаться. Я выдвигаю свою кандидатуру, – безапелляционно заявил Лайтвуд, сцепив руки перед собой.

Консул побарабанил пальцами по кафедре. Стоявший рядом Инквизитор хранил холодное молчание. Наконец Консул заговорил:

– Бенедикт, вы сказали, что ответственность за поимку Мортмейна должна лежать на тех, кто его упустил. Вы ведь не станете возражать, что Магистр сейчас представляет для нас наибольшую важность?

Бенедикт коротко кивнул, еще не понимая, к чему клонит Вейланд.

– Я предлагаю следующее: пусть Бранвеллы займутся поисками Мортмейна. Если через две недели они не выяснят, где он, или хотя бы не нападут на след, я вынесу на Совет вопрос о смене главы Института.

Шарлотта дернулась вперед.

– Мы с Генри должны найти Мортмейна без помощи Конклава? – спросила она звенящим голосом.

Консул посмотрел на Шарлотту с сочувствием и укоризной. Он признавал вину своей ставленницы и не пытался этого скрыть.

– Вы можете обращаться за помощью к другим членам Конклава, если возникнет особая необходимость. И конечно, Безмолвные Братья и Железные Сестры будут к вашим услугам. Но за расследование отвечаете вы двое.

– Мне это не нравится, – подала голос Лилиан Хайсмит. – Вы превращаете поиски безумца в борьбу за власть.

– То есть вы больше не поддерживаете кандидатуру Бенедикта? – невинно поинтересовался Консул. – В таком случае Бранвеллам нет нужды доказывать свою дееспособность.

Лилиан открыла рот – и закрыла его, посмотрев на Лайтвуда.

– Мы только что потеряли двоих слуг, – напряженно произнесла Шарлотта. – Без них…

– Институт обеспечат новыми слугами в соответствии с протоколом, – ответил Консул. – Сирил, брат Томаса, которому уже случалось работать в Институте, сейчас направляется сюда из Брайтона. А дублинский Институт уступит вам вторую кухарку. И тот, и другая – хорошие бойцы. Не помешало бы и прежним быть таковыми.

– Они и были хорошими бойцами! – запротестовал Генри.

– Но в вашем доме есть и те, кто сражаться не умеет, – едко заметил Бенедикт. – И я сейчас говорю не только о мисс Лавлейс, которая прискорбно отстала в своих тренировках, но и о вашей горничной Софи, и об этой девушке из Нижнего мира… – Он указал на Тесс. – Раз уж вы собираетесь оставить ее у себя, ей тоже следует кое-чему поучиться.

– Это он сейчас обо мне? – Тесс удивленно посмотрела на Джема. Тот угрюмо кивнул.

– Но я не могу… Я же сама себе ногу отрублю!

– Если хочешь отрубить кому-нибудь ногу, рекомендую обратить внимание на Бенедикта, – пробормотал Уилл.

– Все будет хорошо, Тесс, – попытался успокоить ее Джем. – Я не сомневаюсь, что ты справишься…

Конец его фразы заглушил вновь заговоривший Бенедикт:

– А поскольку вы будете заняты поисками Мортмейна, предлагаю направить в Институт моих сыновей, Габриэля и Гидеона. Гидеон сейчас как раз возвращается из Испании. Они оба – превосходные бойцы и, я уверен, смогут многому научить ваших подопечных.