Чёрная Гронья

– Тётя, это кто? Зачем они сюда едут?

– Дурные вести везут с собой незваные гости. Дурные вести, на дурное дело меня хотят звать, – бормотала она под нос. – Я разберусь, слышишь?

– Ладно, тётя. Я буду молчать.

– Вот и молчи, соловушка мой. Живым с тобой не о чем говорить – они всё равно тебя не услышат.

Эгиль хотел было возразить, но понял, что не может подобрать слов. Это было правдой – он не мог заговорить с Кориной, и она его не видела – до тех пор, пока тётушка не разрешила ему. Дух юноши покосился на лиру.

Эгиль даже в страшном сне не мог представить, что когда-нибудь он сам станет частью музыкального инструмента.

* * *

Животные избегали Чёрную Гронью. Медведи, волки и прочее зверьё обходили стороной её жилище. Не боялись ведьму лишь вороны и те звери, шерсть или перья которых были черны как ночь. Рядом с ней, твари становились тихими и покладистыми – даже если в предыдущую секунду были готовы кому-то выклевать глаза и разодрать живот. Поэтому вороная лошадь, единственная из трёх прибывших, осмелилась подойти к ведьме.

– Ладный зверь, ладный. Тише, тише, волков нет близко, – ласково шептала Гронья, поглаживая вороную лошадь по носу. Та довольно фырчала и нервно дёргала спиной. Ей хотелось побыстрее сбросить с себя перепуганного всадника.

– Тише! Будь спокоен! – строго произнесла она.

Конь побил копытом и учтиво склонил голову перед ведьмой. Один из всадников спешился и достал из седельной сумки свернутый пергамент.

– Госпожа Чёрная Гронья, ведьма из леса Вен-Либре, – чуть дрожащим голосом произнёс он. – Наш милорд, хозяин этих земель, граф Амадей де Корбу прислал за вами.

Ведьма молча кивнула.

– Он приказал передать вам это.

Ведьма посмотрела на пергамент и не взяла его.

– Прошу вас, господин, прочесть его для меня, – ровным голосом попросила она.

– Я не смею! – покраснел посланник. – Его Светлость просил передать вам его! Это индульгенция от церкви! Для вас и вашей дочери!

Гронья взяла пергамент и не глядя, положила его в рукав.

– Зачем же ведьма понадобилась хозяину этих земель? – поинтересовалась ведьма.

* * *

По бокам чёрной лошади хлопали кожаные сумки. Внутри них гремели склянки и коробки с порошками и зельями, шуршали мешочки с когтями летучих мышей и клыками змей. Гронья, как чёрная ворона, рассекала весенний воздух, ловко правя лошадью.

Посыльный, что прискакал на чёрном коне, теперь ютился позади седла другого всадника.

– Не сяду я на одну лошадь с ведьмой! Не заставите! – верещал он. – Она меня в лягушку превратит!

В ответ на эту фразу, Гронья хохотнула.

* * *

Поль, младший сын графа де Корбу, внимательно следил за дорогой, ведущей к поместью. Притаившись за окном, он нервно царапал пальцами каменный подоконник.

– Ида мертва, – прошептал он и закусил губу. – Ида мертва…

Они нашли её сегодня утром, во время прогулки по лесу.

«Ида мертва…»

Они нашли её во время прогулки. Он нашёл её во время прогулки. Первой мыслью Поля было как можно быстрее спрятать тело, скрыть его от глаз младших сестёр. И главное – от взгляда отца.

«Ида мертва…»

Что он почувствовал в тот момент? Поль попытался вспомнить. Страх? Трепет? Разочарование? С ужасом Поль осознавал, что, увидев бездыханное тело дочери барона, качающееся на верёвке, он почувствовал радость. Ему показалось, что тяжёлая ноша упала с его плеч.

«Ида мертва».

Он успел рассмотреть её тело – живота не было. Она лгала в письмах, она лгала! Она не носила его ребёнка, она не понесла его после той ночи. Поль поморщился, ему казалось, что он снова почувствовал запах пряного вина, что попробовал тогда на празднике урожая. Ночь была такой пьянящей, такой душной – он не мог вспомнить, как рядом с ним оказалась Ида, споро надевающая простое крестьянское платье и вытирающая соломой капли крови с босых ног. Тогда-то Поль и осознал, что он натворил.

«Ида мертва!»

Хорошо, что она мертва! Хорошо! После той ночи его отец получил несколько посланий от барона, в которых тот писал о том, что его дочь носит ребёнка Поля с требованием обручить его и Иду. Если бы его отец просто отобрал у барона власть и земли! Так бы поступил любой другой аристократ, будь у него столько власти! Но Амадей де Корбу был не таков – и ответил он совсем по-другому.

«Если ваша дочь и правда носит под сердцем дитя моего сына, то, как только ребёнок появится на свет, я с радостью приму его в свой дом. Но лишь его – и своего решения я не поменяю», – лишь тогда Поль осознал, как сильно подвёл своего отца. Он так боялся рождения этого ребёнка, того, что отец по доброте душевной смягчится и благословит их с Идой на брак, но теперь…

«Ида. Мертва».

Это была ложь. Она не носила ребёнка. Теперь она мертва. Грешно радоваться чужой смерти, но, как Поль вспоминал, что она творила – да и не только сейчас. На его лбу до сих пор шрам от брошенного ей камня. Кажется, ему было восемь лет? Да, восемь, тогда он отверг её на смотринах. Больше она не будет его задирать.

«Ида мертва!»

Метущиеся чувства в душе младшего сына графа де Корбу этим утром, прервал пронзительный визг его младших сестёр, подъехавших к старой груше, на ветке которой болталось тело Иды.

Поль зажмурился и замотал головой, пытаясь отогнать неприятные воспоминания… Как же они испугались! Но, открыв глаза сейчас, юноша увидел, как во двор фамильного имения въезжает группа всадников. Их возглавляла фигура в чёрном плаще с копной чёрных лохматых волос, развевающихся за спиной. Поль узнал всадницу.

– Ведьма! Отец привёл ведьму! – закричал Поль и побежал прочь от окна.

* * *

Гронья еле сдержала улыбку и вздохнула.

– Покойника чую, – заявила она и спрыгнула с коня. – Моё чутьё никогда не ошибалось!

А вот и он. Граф де Корбу изменился со временем – давно же она его не видела.

– Граф стал мудрым вороном, – усмехнулась ведьма себе под нос.

Его золотистые волосы на висках уже подёрнула седина. Как давно он так хромает? Надо бы дать ему зелье и припарки от боли. Он теперь всегда ходит с этой тростью? Сколько он ещё будет носить чёрные одежды? Он всё ещё в трауре по своей жене?

«Глупыш, хоть вас и выдали друг за друга по расчёту, ты всё ещё любишь только её», – Гронья спрыгнула с лошади и учтиво поклонилась графу. – Ведьма из Вен-Либре прибыла по вашему зову, ваша Светлость.