Чёрная Гронья

«Если бы у меня был выбор – позвал бы я её? Не знаю, что я должен чувствовать, глядя на неё? Она – мой воплощённый грех. Женщина, которая дала мне надежду и чуть не забрала мою душу в ад!» – пятидесятилетний граф Амадей де Корбу ждал ведьму на крыльце своего фамильного имения, сжимая пальцами набалдашник трости. – «Но всё же не забрала…»

Граф склонил голову и взмахнул рукой.

– Принести сумки гостьи! Вот так! Поставьте их у входа!

Ведьма молчала и смотрела, как граф отдавал распоряжения снующим слугам.

«Сразу видно, что он – хороший хозяин. Я рада, что он внял моему совету», – Гронья поднялась по каменным ступеням и вошла в поместье.

О да, вороны любят блестящие вещички. Подобный грех она замечала и за собой. Роскошь и золото – бесполезные дорогие вещи занимали собой всё пространство. А на втором этаже – графские дочери выглядывают. Молоденькие ещё совсем – любопытные и пугливые. Ничего, перерастут.

«Они всё ещё с ним, хоть и замуж пора. Славно, славно, что он послушал совет нашей дочери».

Ведьма громко щёлкнула зубами, девушки вскрикнули и разбежались по комнатам.

– Чёрная Гронья? – голос графа заставил её обернуться.

Женщина довольно улыбнулась.

– Я слушаю вас, ваша Светлость, – ведьма поклонилась и приподняла юбку. – Всегда приятно повидать старого знакомого. Как вижу, ноги вас беспокоят? Стойте поменьше на коленях, вот мой совет. И пожалуй… – я вам оставлю припарки… с рецептом, разумеется.

Граф поспешил отвести взгляд в сторону – он заметил, что ведьма прибыла в платье, которое он ей подарил в начале этого года. Гронья заметила реакцию графа и чуть оскалилась.

– Кстати, должна вам сказать – спасибо за то, что платите церкви индульгенцию. Ради их же блага, они не ходят в мой лес, – она подошла ещё ближе и прошептала ему на ухо. – Мне всё ещё жаль, что ваша супруга вас покинула.

Граф молчал.

– Меня позвали по этому поводу? – кивнула ведьма. Голос её стал мягче, она еле сдержала себя, чтобы не дотронуться до руки графа. – Вы хотите в последний раз с ней поговорить?

Граф поднял руку, сжал кулак и прижал его ко рту. Затем мотнул головой, громко вздохнул и, наконец, посмотрел ведьме в глаза.

Странно, ему показалось, что он увидел в них сочувствие.

– Чёрная Гронья, ты ведьма, это знают все, – наконец, сказал он, поглаживая ладонью рукоятку трости.

– И вы тоже – но вместе с тем, каждый день проводите в молитвах. Зачем же вам, такому светлому человеку якшаться с лесным вороньём, вроде меня? Вот уж сколько лет я не могу этого понять.

Граф отвёл взгляд в сторону и крепко сжал набалдашник трости.

– Тебя боятся, и все знают, что ты можешь заставить говорить и покойника, – продолжил граф.

– Значит, у нас здесь есть покойник, – кивнула ведьма, её голос снова стал чуть озорным. – Свеженький, я надеюсь?

Граф кивнул и закрыл рот ладонью.

– Вам надо, чтобы труп заговорил. Зачем? Веселья ради?

– Нет! – крикнул граф и тут же одёрнул себя. – Нет, не за этим.

Гронья облизала губы и пожала плечами.

– А вот это уже более интересно. Зачем тогда? Уж не для того ли, чтобы выяснить, почему и зачем ниточка жизни оборвалась?

Граф громко вздохнул.

– Я молился сегодня три часа – и не услышал ответа. Прошу, Гронья. Пройдём со мной.

В ответ ведьма лишь широко улыбнулась – она заметила краем глаза ещё одного наблюдателя на втором этаже, но решила промолчать. Она любила, когда любопытные птенчики сами попадали в воронье гнездо, а потом удивлялись – почему эта чёрная птаха клюёт их мясо.

* * *

Ночная сорочка запачкана землёй, босые ноги изрезаны острой травой – на вид девушке в подвале было лет восемнадцать, не больше.

– А больше ей уже никогда не станет, – проворчала Гронья, походя к бездыханному телу, лежащему на столе.

Ведьма потёрла подбородок и стала осматривать покойницу. Чуть прикусив губу, она гладила её по каштановым волосам и холодной коже, трогала одежду и заглядывала под неё. На тонкой шее виднелся тёмный след от верёвки.

– Хм, повесилась, значит? Да нет, было бы всё так просто – меня бы не побеспокоили.

– Верно, ведьма из Вен-Либре.

Чуть подволакивая хромые ноги, хозяин поместья подошёл ко столу.

– Решили положить её в подвал. Тут прохладнее, – пояснил граф, постукивая пальцами по столу.

– Где вы нашли это милое создание? – Гронья снова погладила волосы покойницы. – Не для того ли, чтобы отдать её мне?

– Нет, не для этого.

Граф грустно посмотрел на покойницу. Вместе с Гроньей они походили на райскую птицу из золотой клетки и дикую ворону, которые осматривали падаль.

– Это Ида, дочь барона Жонкиля, владеющего землями к востоку отсюда. Её нашли в лесу возле поместья, на старой груше, во время прогулки. Мои дети её обнаружили – бедные девочки, как они испугались. Да и на Поле тоже лица не было.

– В лесу нашли? – Гронья откинула назад капюшон. – В петле?

– Да. Мои слуги предложили позвать священника прямо в лес. Самоубийц не гоже хоронить на церковных кладбищах, однако…

– Однако, вы решили привезти её в своё поместье. Почему же?

Граф улыбнулся.

– Чёрная Гронья, потому что я вспомнил твои слова – не всё так просто, как кажется на первый взгляд.

– Сейчас бушует Чёрная смерть. Люди мрут каждый день, да и руки на себя накладывают. Да, она дочь барона, но… Почему вас так беспокоит судьба этой девчушки?

Граф перехватил трость и сжал её. Ведьма увидела, как побелели костяшки его пальцев.

«Он зол. Он не понимает, что происходит. Это же дочь того барона, который пытался его шантажировать. Он так хочет докопаться до правды! Это мне в нём всегда нравилось».