Когда сбываются мечты

Я не замечала, ничего вокруг и не чувствовала больше ничего, даже боль в животе была какой-то несущественной.

– Яна! Яна, – словно через вату, послышался голос Игната.

Он прижимал меня к себе со спины, надо же, а я даже не почувствовала тепло его рук.

– Помощь едет, Яна, успокойся, тебе нельзя волноваться, иначе… Яна? Почему так мокро…

Я растерянно посмотрела вниз на бетон, на котором сидела и по которому сейчас водил рукой Игнат. Там была лужа не из крови, а из простой прозрачной жидкости.

– Кажется, у меня отошли воды, – отстраненно произнесла я.

– Что?

– Не кричи, пожалуйста, – всхлипнула, я не могла смотреть на бездыханное тело Лексы и пыталась нащупать пульс, а крики Игната мне очень мешали. – Ты вызвал помощь? – Он кивнул, а я отметила, что ко мне начало возвращаться рациональное мышление.

Пульс еле слышный, но был.

В следующий момент я вскрикнула от скручивающей боли.

– Игнат, у меня отошли воды! Совсем недавно, а схватки уже с час где-то.

Игнат подал мне руку и, опираясь на нее, я приподнялась, рассеянно глядя на внезапно появившихся на крыше волков, которые аккуратно перекладывали Лексу на носилки.

– Мари, у нее отошли воды и схватки уже час, да, хорошо, едем. Да не переживаю я. Спокоен! – Игнат скинул телефон и выругался в сторону.

– Спокоен, твою мать… Яна, пошли, моя хорошая, тебе нужно в больницу.

– А Лекса?

– Ее тоже повезли в больницу, поехали и мы.

Я кивнула и зашагала вслед за мужем, опираясь на его руку и тихо всхлипывая, чувствуя боль схваток, которые стали значительно дольше, чаще и болезненнее.

Неужели я совсем скоро увижу своих малышей? Луна, пожалуйста, пусть Лекса выживет, и день появления на свет моих малышек не ознаменуется ее гибелью. Пожалуйста. Пожалуйста. Всю дорогу до больницы я молилась, первый раз в жизни молилась луне, которой поклонялись оборотни.

Глава 27

Игнат

Я ехал к дому Лексы, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. По пути позвонил паре ребят и для перестраховки отправил их по тому же адресу.

Как же я оказался прав. Дверь в квартиру Назимовой была не заперта, иначе бы выломал к чертям собачьим. В помещении стояла гробовая тишина, и я понял, что они опять наверху.

Ожидавшая меня на крыше картина была самой что ни на есть неожиданной. Яна плакала навзрыд и что-то причитала себе под нос, а рядом с ней лежала Лекса.

И опять кровь. Второй раз я находил Яну, и второй раз она вся в крови. Состояние у нее было, мягко говоря, неадекватное, она даже не заметила, как я появился. Перед ней было только бездыханное тело Лексы, которое она трясла и даже пыталась обнять, несмотря на большой живот, значительно ей мешающий.

Я вызвал наших дежурных врачей и почти не переживал; стоило мне только в самом начале увидеть здоровую Яну, как пружина, натягивающаяся внутри меня испарилась. Просто бахнула, а я вздохнул с облегчением, но ненадолго. Опустившись рядом с ней и попытавшись привлечь жену к себе, угодил туфлями в лужу, состоящую из прозрачной жидкости. Вот тогда-то паника родилась во мне заново. Чувство тревоги пошло на второй круг, взяло меня в свои тиски и не отпускало.

Дыша через раз, позвонил Мари и, пытаясь следовать ее указаниям, еле оторвал Яну от Лексы. Как ни странно, как только приехали врачи, Яна сразу же успокоилась и стала задумчива.

Мы ехали в роддом молча, делая вид, что ничего не происходит. Правда, мне это давалось тяжело, особенно когда слышал ее тихие постанывания при каждой схватке и видел, как искажается в судороге ее лицо от накатывающей боли.

– Где Мари? – спросил у оборотня, встречавшего нас в родильном центре.

– Игнат Маркович, Мария мне звонила и просила позаботиться о Яне Олеговне, пока она не приедет. Пойдемте. – Врач было направился к моей жене, но, заметив, как я оскалился, остался стоять на месте и указал рукой нужное направление. – Роженицу нужно подготовить, и вам, Игнат Маркович, тоже нужно переодеться, если вы хотите быть рядом с женой.

– Что за глупые вопросы, конечно, хочу.

К нам подбежала молоденькая девочка, человек, забрала верхнюю одежду и убежала без следа. Поднявшись на второй этаж, этот отчаянный волк опять попытался увести мою жену.

– Лена, Катя! – прокричал он. – Где вообще кто-нибудь?

В коридор сразу выбежали испуганные девушки.

– Проводите нашего бету переодеться и умыться, – и опять попытался потянуть Яну на себя, – да отпустите вы ее, Игнат Маркович! – вскрикнул он и тут же поспешил успокоиться. – Вы же ей хуже делаете, как вы не понимаете? Ее надо подготовить перед родзалом, а времени и так нет.

Скрипя зубами и с тревожным сердцем отпустил Яну, которая перестала воспринимать происходящее. Как кукла, шла, куда скажут, делала, что скажут и тихонько охала, прикрывая глаза при каждой схватке.

Следующие двадцать минут тянулись для меня словно целая вечность. Молоденькие девочки, между прочим, волчицы (отметил это краем сознания), провели меня по коридорам в совершенно другое помещение. Никогда в жизни мое внимание не было таким рассеянным, я даже не запомнил дорогу и вряд ли мог найти обратный путь.

– Игнат, – навстречу вышла Мари, одетая в больничную форму, – успокойся, все хорошо.

– Мари, не заговаривай мне зубы, где Яна?

– Я уже посмотрела ее, раскрытие семь пальцев, так что если пойдет с такой же скоростью, то скоро родим. А ты сиди здесь. Нечего тебе там делать.

– Ты издеваешься? – Но, посмотрев на ее воинственное выражение лица, понял, что она не шутит. – Еще запри меня, – усмехнулся.

– Так и сделаем, если надо будет, разрешение Николая Александровича имеется.

Твою ж мать, его приказов только не хватало! Саданул кулаком о стену и попытался сосчитать хотя бы до пяти, чтобы успокоиться.

– Точно все в порядке? У нее же очень маленький срок.

– Маленький, но тридцать первая неделя для двойни не так уж и необычно, возможно, Яне будет даже проще. Знаешь же, что волчата всегда появляются на свет крупнее, чем человеческие дети. Так что за малышей не переживай, все жизненно важные органы у них уже сформированы, и вес, судя по последнему УЗИ, достаточный.

– Мари, не грузи.

Опустился в кресло и растер пальцами лицо. Все-таки нужно смириться с тем, что дальше меня не пропустят. В конце концов, Яна, когда мы с ней обсуждали ее роды, не раз заявляла, что не потерпит меня рядом с собой в такой момент.

– Ладно, я здесь побуду, но, Мари, надеюсь, уточнять не надо, что отвечаешь за них головой.

– Игнат Маркович, – обиженно возмутилась волчица и, резко развернувшись, покинула помещение.

Только сейчас осмотрелся, вполне такая комната для ожидания: несколько кресел, диванчик, стол, телевизор и кулер с водой. Большего и не нужно. Увидев воду, понял, что жажда меня мучила нешуточная, выпил залпом три стаканчика. и наконец-то собрался с мыслями. Надо позвонить своему бете.

– Игнат, все плохо. – Эти слова я услышал вместо приветствия. – Она потеряла очень много крови. И обратиться, само собой, для запуска регенерации не может. Ивановский разводит руками, сюда бы Мари, но сам понимаешь.