Эмпайр. Книга первая

Я подметаю и протираю все горизонтальные поверхности дома от грязи, вылизывая их до блеска. Я перебираю огромное количество шкафов, выкидывая ненужный хлам, который с педантичностью белки-крохоборщицы перед суровыми зимними холодами, заботливо коллекционировала моя мама, но по какой-то неизведанной мне причине всю эту нужные и ценные во всех отношениях вещи она оставила мне. Я мою все деревянные окна, выходящие одной стороной на Эмпус, а другой на нашу общую улицу, и выдраиваю до блеска уютную кухню. И, наконец, по прошествии нескольких стремительно, но не бесследно пролетевших часов, я в бессилье падаю на постель, как неожиданно слышу настойчивый стук в дверь ровно в тот момент, как моя голова касается блаженной подушки. Проклятье! Кого ещё принесло? Со стоном я встаю и плетусь в коридор, а когда дверь распахивается, вижу воздушных брата с сестрой и Лаэту.

– Подруга, мы решили составить тебе компанию, – обнимает меня она. – Мы хотели прийти пораньше, но Тани сказал, что ты ещё не закончила с уборкой, —говорит она беззаботно без тени сарказма, проходя мимо.

– Никто не хотел тебе мешать, – давит смешок Таниэль, подмигивая своими озорными изумрудными глазами. Весь его вид заставляет меня улыбнуться – эти его маленькие трюки, когда он в своей неповторимой манере умудряется меня поддеть, всегда поднимали мне настроение. Ведь так умеет только он – рассчитать всё до мелочей.

Они проходят на кухню, и Нима ставит чайник, доставая попутно из сумки пирог, пряный запах корицы и медовых яблок от которого в мгновение ока наполняет кухню.

– Кира, тут есть кое-что, что ты должна знать, – говорит она серьёзно. – Сегодня Хайди, наконец, вышла от эльфов.

– А Рейчел что? – спрашиваю я.

– Ровным счётом ничего, – отвечает Лаэта. – Ни мускулом не дрогнула, ни она, ни Наира.

Около недели назад на весь Нижний Прайм прогремела весть, что якобы на Хайди из клана эльфов напали поздно вечером в одном из переулков на подходе к её дому. В жутких ссадинах и чудовищных ожогах, которые крупными волдырями покрывали почти все её руки и лицо, она, чуть живая, указала на Рейчел и Наиру. Разумеется, маги огня, которые нападают ночью, да ещё из Нижнего Прайма – это нонсенс. Прямых доказательств не было, кроме слов самой потерпевшей – никто ничего не видел и не слышал, а одних показаний Хайди было явно недостаточно, так как все знали, что у неё якобы из-под носа Рейчел увела парня, и, ясное дело, быть хладнокровной в таком доносе она попросту не сможет.

– Главное, что она успела поправиться до экзамена. Дальше уж она точно сможет отомстить. Возможностей у неё будет предостаточно, – говорит Таниэль, который не питал никаких иллюзий на сей счет.

– Ты точно там не видел Лиретт? – с опаской уточняю у него я в очередной раз, но он лишь качает головой.

В погоне за мечтой Лиретт всё больше и больше отдалялась от нас, активно общаясь с сильнейшими на своём потоке – Наирой и Рейчел. Сама того не желая, Лира демонстративно показала, что кровный клан и индивидуальное совершенствование навыков важнее личных привязанностей. В целом, никто из нас не может её осуждать, ведь такова наша система, и рано или поздно я жду этого от всех них. Они разойдутся либо по гильдиям, обретая новых боевых друзей, которые будут прикрывать их спину, сражаясь не на жизнь, а на смерть; либо по своим кланам для более глубокого погружения в своё мастерство и магию. А я, что бы они ни выбрали, одинаково полноценно не смогу участвовать ни в том, ни в другом.

Единственное, что меня действительно задело в плане Лиретт, так это то, что она решила сблизиться именно с Наирой Дэррек, именно с тем человеком, ненавистнее которого мне сложно себе представить. Если Деймон, в большинстве своём, сражается на подсознательном уровне, сокрушая разум и внутреннюю оболочку жертвы, то она воздействует непосредственно на физическую – тело, уничтожая и убивая его. Притом именно убивая, а не нанося простые увечья, как все остальные. О ней узнали ещё на первых порах обучения, когда она неголословно заявила о своей силе и способностях, уровень которых на голову был выше остальных.

Но, как оказалось впоследствии, она всегда больше остальных ненавидела меня – обычного человека. «Такая шелупонь, как ты, не имеет права считать себя умнее других» – поучала она своим мерзким голосом, пока моя рука поджаривалась в её хватке. Увы, она не могла смириться с тем, что такое ничтожество, как я, знает больше её, ведь это попросту невозможно. Куда мне до её уровня? Лаэта почти не отходила от меня, но всё-таки бывали жаркие денёчки, когда обжигающего солнечного тепла мне доставалось сверх меры, и Наира всегда в таких случаях передавала большой привет моей водной подруге. В отношении своего поведения могу сказать лишь одно слово – неординарное. Я могла бы в любой из этих раз пойти к директору Прайма, а после выступить на Совете Старейшин, чтобы её выгнали из самого Лунара за такую расхлябанность, но в таком случае, во-первых, я была бы крысой, что как-то не в духе бунтовского студенчества, а во-вторых, были бы куда более плачевные последствия. Так что я решила, что самое разумное решение в такой ситуации – это почаще быть на людях, держа язык за зубами. Когда, наконец, со мной рядом появилась семья Мармор, наши пламенные с ней отношения, к моему большому облегчению, прекратились. Но я помню. Я помню абсолютно всё.

И после всего этого мы пришли к тому, что моя близкая подруга, с которой меня связывает так много общего, якшается с моим не то чтобы врагом, но с человеком, к которому у меня весьма неординарные эмоции. И, возможно, даже напала, серьёзно покалечив, кого-то по её приказу. От одной мысли, что среди нападающих на девушку в тёмной подворотне могла быть одна из моих лучших подруг, меня тогда чуть не вырвало. Но я стараюсь верить в то, что Лира ни за что не пошла бы на такое. Только не так.

– Кира, мне нужна твоя помощь с заклинанием Иссушения, – решительно говорит Лаэта.

Лаэт далеко не самый сильный маг среди своих, но обладает значительной долей терпения, прилежности и выдержки. В ней я вижу огромный потенциал, намного больший, нежели у остальных магов воды. Пока её поток галопом тренирует сложные заклинания, пытаясь подчинить всё большие объёмы воды в погоне за силой и мощностью, она научилась оперировать маленькими каплями с ювелирной точностью эльфа. Её внутренний страх, который почти убил её много лет назад, когда она чуть не утонула в океане ещё ребёнком, не позволяет ей осваивать магию в полной мере. Она не просто испытывает банальные трудности с покорением воды и изучением заклинаний, ей каждый раз приходится переступать через себя, перебарывая свой страх гидрофобии. Чудом можно назвать и то, что она в принципе может колдовать, учитывая этот нюанс: управлять тем, даже чего вида ты боишься – это не просто сложно, это ужасно сложно.

– Смотри, я не очень понимаю, как именно это должно работать – не могу уловить суть. Может, ещё ты попробуешь?

Я читаю:

«Заклинание Иссушения лишает объект влаги, давая тем самым магу ресурс для заклинаний. Работает исключительно на объектах, состоящих главным образом из воды, будь то растения, животные или люди. Возможно как полное, так и частичное иссушение. Опытный маг может использовать заклинание как для насыщения собственного ресурса, так и для убийства объекта. При должном мастерстве заклинатель может черпать влагу из своего тела, не ослабевая при этом. Механизм воздействия строится на…».

– Лаэта, тут же всё прописано. Ты вообще читала? – спрашиваю я слегка удивлённо.

– Читала! – злится она. – И не раз! Не получается у меня!

Нима издаёт еле слышный смешок, а я с негодованием зыркаю на неё. Тоже мне! Как будто сама не могла сложить два и два передо мной. Я пробегаю абзац раз за разом: «воздействие через внутреннюю вибрацию», «поиск основной водной артерии», «выведение через видимые точки выхода».

Я тащу Лаэт к цветку и сажаю её рядом, вырывая его с корнем.

– Но, Кира, так нельзя! Я не должна касаться… – возражает подруга.

– Давай сначала так, а потом уже не будешь касаться! – настаиваю я.

Как так вообще можно? Неужели её не учили, что сначала необходимо освоить мануал заклинания, разбив его на части, далее попробовать его простейшую форму, которая доступна магу, а уже после этого пробовать само заклинание?

Я объясняю ей основные точки воздействия заклинания, на что она сосредоточено кивает. Далее вкладываю ей в руку цветок и показываю на корень, листья и стебель, выделяя тем самым главные артерии и точки выхода воды.

– Ты должна разложить предмет, который хочешь иссушить на части, – инструктирую я её. – А теперь сосредоточься. Почувствуй пульсацию воды и медленно тяни. Но только тогда, когда почувствуешь влагу.

Я отхожу и сажусь на скамейку к ребятам, а она, хмурясь, буравит взглядом цветок. Таниэль с Нимуэй начали обсуждение предстоящего теста, и я, не отрываясь сильно от Лаэты, принимаю участие в беседе.

– Кстати, мое предсказание сбылось, – говорит победоносно Таниэль. – Я не ошибся в этот раз. Грядёт гильдия и…

– Дааа, – воодушевленно перебивает его сестра, – столько слухов! Я за последние два дня от ребят столько всего наслушалась! И все мечтают быть там! Нил только и тараторил мне вчера о гильдии, когда мы сидели в кафе напротив Робиуса. И откуда они только узнали?

– А ты бы видела Наиру и Рейчел, – неожиданно вмешивается Лаэт, закатывая глаза, – они разве только не летают. Такие важные ходят, словно две павлинихи!

Да ещё бы им не летать. Уверены, что будут в гильдии. Интересно, что станется с их дружбой, когда они будут стоять друг напротив друга на арене. Я бы на это посмотрела.

– В Робиусе и гильдиях сейчас все насторожились и как будто замерли в ожидании, – задумчиво говорит Таниэль. – Новости для них, мягко говоря, плохие. Я прям чувствую шевеление струн.

Это его «шевеление струн» в последнее время упоминается всё чаще и чаще. Под этим шевелением он понимает одно значимое резонансное событие, которое охватывает много разных судеб (струн), влияя и изменяя их, от чего общая картинка будущего начинает трястись (шевелиться). По факту, из-за того, что его силы стремительно растут, он начинает видеть общую картину полнее, потому что в состоянии брать в поле своего зрения всё больше и больше людей.

– Да чёрт возьми! – взвизгивает Лаэта. – Почему не получается?

– Потому что ты что-то делаешь неправильно, подруга, – отвечает Нима с хитрой улыбкой.

– Слышишь, я сейчас в тебя что-то кину! Не беси! – орет Лаэт. – Когда ты у нас корячилась с Волей Ветров тебя никто не трогал! Так что будь добра, помолчи! Кира, почему ты сидишь?

Я встречаюсь с глазами Таниэля, который с интересом смотрит на меня, кивая в сторону Лаэт, и терпеливо встаю, начиная снова ей говорить про направленность магии и про внутренние ощущения. Но опять ничего не получается.

– Ладно! – спустя какое-то время сдаюсь я, вспоминая абзац из другой книги с тем же самым заклинанием, но другим мануалом. – Попробуем другой метод.

Я возвращаюсь с кухни, держа в руках нож, с помощью которого я делаю небольшой надрез на листе. Вода начинает медленно сочиться и накапливаться на срезе.

– Вытаскивай прямо отсюда, – показываю я.

Через секунду лист умирает, а на её пальцах крутятся капли воды. Я делаю ещё один надрез, но уже меньше, и она уверенно проделывает то же самое. Через несколько минут она без моих манипуляций справляется сама, жонглируя маленькой сферой кристальной чистоты воды.

– Кира! – верещит она. – Получилось! Ты просто гений! После экзамена буду это практиковать!

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Она освоила заклинание, доступное немногим даже после возвышения, без лишних сложностей, а гением тут объявили меня. Если бы не её сила, этого никогда бы не случилось, как бы я тут ни крутилась вокруг неё.