Awakers. Пробудители. Том 2

– Ну и чёрт с тобой, – я пинаю его под столом, он вытирает руки о салфетку.

– А десерт будет?

– А жопа не слипнется?

Он раскачивается на стуле, сунув руки в карманы кофты, пока я мою посуду.

– Дуться будешь? – спрашиваю я.

– Я не дуюсь.

– Не знаю, мне показалось, что…

– Тебе показалось, – прерывает он и вдруг снова выглядит уставшим и смущённым. – Давай не будем иметь этот разговор. Я боюсь, я тебе не понравлюсь.

Трою важно нравиться. Важнее, чем быть честным.

– Ты так и будешь дальше прятаться в студии?

– Я не прячусь. Я работаю.

Сложил руки на груди, как маленький. Правда устал. Чёртов рабочий день начинается через четыре часа.

– Ты не свою работу делаешь. Наше дело – играть на инструментах и петь, остальное пускай делают профи.

– Нет. Наше дело – передать наше настроение, наши песни… Ну как вот… – он щёлкает пальцами, – нельзя же запихать в тазик молоко, муку, сахар и ожидать, что они сами по себе превратятся в пирог. Надо вдохнуть в них жизнь. Или как? – он ищет на моём лице понимания, а я смеюсь:

– Надо же, ты в курсе, из чего делаются пироги!

Он хмурится, заставляя меня исправиться.

– Я понял, не парься.

– Это же такое дело – альбом. Вот мы его выпустим, он войдёт в историю, а вдруг он получится… ну, неправильный?

– Тогда у нас будет неправильный альбом, – констатирую я очевидный факт.

– Так не пойдёт… – он прихлопывает ладонью по столу, щёлкает пальцами. – Я соберусь с силами и напишу хит.

– Нельзя вот так просто взять и написать хит. Напиши песню.

– С просто песнями далеко не уедешь.

– Напиши что-нибудь личное.

Трой нервно дёргает плечом.

– У меня нет ничего личного.

Глава 5. Лучшие друзья =…

– Твоя гитара – твой лучший друг?

– Надеюсь, что нет.

Jay Jay Pistolet

Том взял на себя священную обязанность не бриться во время записи альбома. Борода пока мелкая, но чешется как ад. А сам нескладный лохматый Том с этой бородёнкой походит не то на языческого божка, не то на бездомного. Особенно в скинни-джинсах и нелепом вязаном балахоне.

– У тебя ноги худые, – произносит Майк.

– Спасибо, – говорит Том. – Это комплимент?

– Это факт. Группе нужны худые ноги. Это модно.

– Отжёг, – хохочет Трой. – Что ещё модно?

– Скулы. Длинные волосы. Блондины. Короче, вы с Дороти не тянете.

– Печалька. Скулы всегда в моде. Надо было попросить Санту на Рождество.

– А ты был хорошим мальчиком?

– Я был охуенным мальчиком.

Том машет часами на цепочке перед носом у Майка, а под гипноз будто попадает Ральф: впечатался в спинку дивана щекой и смеётся как угорелый, прижав ладонь ко лбу.

– Нет, нет, серьёзно… совсем ничего? – расстраивается Том.

Майк гордо мотает головой:

– У меня сильная сила воли.

Трой крутится вокруг своей оси, заматываясь в полиэтиленовую плёнку.

– Я один фильм смотрел, – не выдерживает Майк, переводя взгляд на солиста. – Там одного чувака прострелили в пузо, так он заткнул дырку хлебом и замотал вот такой же хернёй.

– Фу-у-у, – не соглашается Ральф, а Трой продолжает в том же духе:

– Ты что-то много фильмов смотришь, Микки.

– Ну и?

Трой крутится в обратную сторону, чудом не спотыкаясь о расхлябанные шнурки.

– Я слишком нормальный, – выдаёт Том, складывая часы в правый карман жилетки – ни дать ни взять, Мартовский Заяц.

Ральф закусывает язык, чтобы не расхохотаться в голос: