Мамочки и папочки

Мамочки и папочки
Катрин Корр

Чтобы хоть как-то справиться с финансовыми проблемами, Лея безвылазно работает официанткой в баре. Кажется, будто весь мир против нее, но вдруг случается чудо… Гость бара делает ей сумасшедшее предложение, способное махом решить все её трудности. Всё, чего хочет от нее Янис – ребенок, которому она станет любящей мамой. Только вот заниматься его воспитанием Лея будет в одиночестве, поскольку Янис серьезно болен и утверждает, что жить ему осталось чуть меньше года. Но взамен он обещает, что подарит ей жизнь, лишенную каких-либо забот. Помехой этому не станут даже его родственники, поскольку у него их просто нет. Разве это не отличный шанс, чтобы затеряться в райском курортном городке, жить на берегу теплого моря и вести спокойную жизнь? Особенно, когда одиночество и бегство от прошлого Лее крайне необходимо.

И, когда в один из беззаботных летних дней на пороге её дома возникает враждебно настроенный мужчина, называющий себя родным братом Яниса, Лея начинает понимать, что они с дочерью угодили в очень запутанную и коварную игру.

Катрин Корр

Мамочки и папочки

Пролог

Нетерпеливый взгляд Алисы проносится над моей головой, точно стрела, выпущенная из лука одним из заждавшихся меня гостей. На её понимание рассчитывать не стоит. За последние семь месяцев, что я работаю в этом паршивом заведеньице, она ни разу не позволила мне уйти на десять минут раньше. Не то, чтобы я часто просила об этом… Но всё же!

– Не могу понять, – отвечает мне с такой интонацией, словно именно она спасает меня от жизни впроголодь, – тебе что, не нужна работа? Не нужны деньги? У тебя нет счетов, которые нужно оплачивать регулярно? Учеба твоя стала вдруг бесплатной?

– Именно поэтому мне очень нужен аванс. Сейчас.

– А мне нужна новая резина на зиму. На днях начнутся первые заморозки, а я по прежнему на «лете» езжу. Понимаешь, Лея, когда люди чего-то очень хотят, они работают. Потому что работа приносит деньги. Насколько мне известно, ты учишься в университете на… как же там? Дизайнер? Модельер?

– Модельер-конструктор.

– Точно! Уверена, ты мечтаешь открыть свой дом моды и наряжать богатых дам. Когда-нибудь, – улыбается натянуто, – лет так через сорок. И для этого необходимы средства. Причем большие. А чтобы они у тебя появились, нужно уметь всё просчитывать. Иначе ты рискуешь остаться на улице, без диплома и должной хвалы своих любимых родителей, которые всё это время верили в тебя и поддерживали. Зарплата была три дня назад, – напоминает она, задрав тонюсенькую бровь. Бог мой, это уже давно не в моде! – До аванса ещё две недели.

– Я знаю, что так не положено. Но я прошу тебя, пожалуйста. У меня… безвыходное положение. До конца следующего месяца я возьму все ночные смены.

– Да ты что! – Алиса складывает руки на груди и откровенно оценивает меня. – А спать ты когда собралась, позволь узнать? У тебя ведь учеба в университете с самого утра? Хочешь потом слоняться от столика к столику, как переваренная сосиска?

– Такого не будет.

– Будешь на энергетиках жить? Ты и без того уже вторую неделю похожа на овощ, Лея! В моем баре персонал всегда доброжелателен. Официанты рады приветствовать каждого гостя. Я бы точно не хотела, чтобы меня обслуживала девица с кислой физиономией, как у тебя. Честное слово, смотришь и прям… тошно становится. Улыбнись! Немедленно! Аванс будет через две недели, – заключает она, окинув повелительным взглядом забитый гостями зал. – Советую тебе чаще улыбаться, потому что от этого тоже зависит размер твоих чаевых. Работай, девочка! Работай!

Смотрю ей вслед, отчаянно борясь с желанием закричать во всё горло. Беспрекословно соглашаюсь с доводами рассудка – сама виновата. Знаю! Но когда устремляю взгляд на толпу беззаботных и пьяных лиц, отдыхающих этим пятничным вечером в шумном баре, мысленно машу кулаками, отбиваюсь, борюсь за свою непричастность к краху моей молодой жизни. Я не виновата! Я жила и действовала по совести, по зову наивного сердца и что получила по итогу?

– Девушка? Долго нам ждать ещё свой заказ?

– Давайте уже как-нибудь поживее!

Смотрю на четверку подружек. Трое недовольны длительным ожиданием, а одна снимает себя на камеру телефона и с улыбкой машет своим подписчикам.

– Прошу прощения. Сейчас всё будет.

По пятницам здесь всегда оживленно. Офисные клерки наведываются сразу после работы и они всегда самые шумные. Пьют на спор, разбивают стопки и смеются во всё горло. Наверное им тяжело всю неделю сохранять деловой вид и обходиться короткими, но умными фразами. А здесь они отрываются по полной. Приходят сюда большими и маленькими компаниями, много и одиночек, пожелавших остаться наедине со своими мыслями. Чаще всего они садятся у барной стойки, будто им неловко занимать целые столы, заказывают несколько порций крепкого алкоголя и как-то по-особенному подпирают голову рукой. Впрочем, не похожими на других их делает отрешенный взгляд, уставший от лиц близких, рабочей суматохи и в принципе всей этой поганой жизни. Из небольшого разнообразия гостей, эти мне нравятся больше всего. Иногда, конечно, и они умудряются начудить, но в целом, одиночки самые тихие, вежливые и щедрые.

К половине второго ночи гости начинают постепенно расходиться. Громкая музыка продолжает сотрясать стены и, как обычно, на крошечном танцполе остаются пять-семь человек, которым остается совсем чуть-чуть до полной утраты бешеной энергии. Собираю грязную посуду с очередного столика, мятые салфетки и чувствую вибрацию в заднем кармане джинсов. Достаю сотовый с треснутым дисплеем, не опасаясь быть пойманной Алисой, которая обожает штрафовать за телефонные разговоры в рабочее время. Телефон даже в руках держать запрещено!

– Эй, привет! – говорит Элина. – Почему не звонишь? Как прошло? Стерва согласилась?

– Нет. Денег мне Алиса не дала. Покрутилась здесь немного и свалила.

– Вот же проклятая сучка! Как я её ненавижу! Не удивительно, что у такой мерзавки нет мужика.

Продолжая составлять грязную посуду на поднос, вновь ощущаю эту огромную и неподвластную мне волну полнейшей безнадежности. За работой и беготней от столика к столику я немного забыла, насколько моя жизнь увязла в дерьме. И, хотя, у меня есть возможность исправить положение, я ни за что ею не воспользуюсь. Нет. Даже, если буду спать на коробках под мостом. Нет! Никогда!

– Слушай, сегодня дежурит эта ненормальная Макаровна. Мы с девчонками придумали, как отвлечь её, чтобы ты прошла в нашу комнату…

– Нет, не беспокойтесь об этом! – До чего же унизительно. Моя подруга подговаривает своих, чтобы те помогли мне проникнуть в их общежитие и переночевать. – Сегодня тут драка была, – вру, глянув на барную стойку, за которой сидят лишь двое мужчин. – Нужно всё убрать к утренней смене. Сама знаешь, если этого не сделать, Алиса всех оштрафует.

– Хочешь сказать, что ты останешься ночевать на работе, – вздыхает Элина. Возможно, она и понимает, что я обманываю её, потому что мне слишком совестно перед ней и её соседками по комнате, которые уже несколько дней позволяют мне жить у них. – Лея, как всё закончишь, сразу позвони мне и приезжай в общежитие. Утром на вахте будет Юля Борисовна. Если не застанешь меня, то ключ от комнаты возьмешь у нее. Она хорошая.

– Да, она очень милая тетушка… – Мне с трудом удается сдержать слезы. Теперь в этом мире остался лишь один человек, которому я могу довериться, и это Элина. – Слушай, мне тут бежать надо! Увидимся утром.

– Конечно. И знаешь, Лея, не волнуйся! Мы что-нибудь придумаем. У моих девчонок тоже есть друзья и… всё будет хорошо! Утро вечера мудренее, так?

– Да. Целую.

Хватаю поднос и несу его на мойку. Полусонная и уставшая, Маргарита молча забирает очередную порцию грязной посуды, продолжая слушать очередную аудиокнигу с лихо закрученным сюжетом. Наушники у нее настолько здоровенные, что голова на их фоне похожа на горошинку.

Может Маргарита даст мне взаймы? Пока нерешительно переминаюсь с ноги на ногу, ко мне подходит мой коллега Степа и сгружает сразу три тяжелых подноса.

– Ого! – комментирую. – Ты сильный.

– А то! Не зря в качалку хожу, – смеется. – Слушай, там тебя один мужик спрашивает. Худощавый.

– Какой мужик? – настораживаюсь, но стараюсь не подавать виду.

– Солидный, – улыбается Степа, забирая свои пустые подносы. – Он сюда частенько захаживает. Уже не раз обслуживаю его. – Осторожно выглядываю из-за выступа. – Пятый столик. На нем белая рубашка и темный пиджак.

Пятый столик расположен у окна и отделен от общего зала невысоким деревянным ограждением. Алиса называет этот угол VIP-зоной, но по факту это такой же столик, как и другие, но к нему возможно подойти через калитку. Для официантов она, как заноза в заднице. Калитка, я имею в виду. Впрочем… И Алиса тоже. Смотрю на темноволосого мужчину в белой рубашке и судорожно перебираю варианты.

Представитель коллекторского агентства?

Представитель банка?

Судебный пристав, предпочитающий нетрадиционные способы поиска и взаимодействия с должниками? Тьфу ты! Какой ещё пристав? Никаких постановлений на мое имя нет! Пока ещё нет…

– Знаешь его?

– Нет. Если будет спрашивать, скажи, что я уже ушла домой.

– Проблемы какие-то?

– Типун тебе! – изображаю улыбку. – Просто я держусь подальше от подозрительных и пьяных типов.

– Он не пьяный. Ни разу алкоголь не заказывал. Только минеральную воду и какой-нибудь салат. Хочешь, я спрошу, что ему от тебя нужно?

– Нет! – Этого мне ещё не хватало. Чтобы все на работе узнали, в каких проблемах я увязла. – Игнорируй его. А спросит обо мне, скажи, что ушла домой. Я тут пока… Маргарите помогу. Бедняжке совсем тяжело одной.

– Как скажешь.