Подвох

– А не ты ли говорил мне, что мужчин хоть и раздражает дерзость, но в той же мере притягивает? – попыталась защититься она, хотя понимала, что это было очень глупо.

Они спустились по стеклянной лестнице и оказались на просторном балконе с огромными клумбами белоснежных цветов и россыпью мелких огоньков на зеленой траве, что росла поверх широкой каменной перегородки, отделяющей их от ночного города. Заняв место почти в углу балкона, оба с опаской взглянули наверх, где за частью стеклянного купола виднелись гости.

– Это было чертовски глупо, – уже спокойно сказал Серафим. – Нам повезло, что он подошел к тебе, но… Черт! Что на тебя нашло?

– Он мне не нравится, – честно ответила Стефания и опустила голову. Прохладный уличный воздух стремительно проникал под горячую кожу, и уже через минуту девушка почувствовала, как начала замерзать. Положив на гладкую каменную поверхность свой золотой новый клатч, она, точно ребенок буркнула: – Гусь.

– Милая, я понимаю, что он тебе не нравится! Он гусь и всё такое, но ты должна понять, что сейчас твое собственное отношение к нему не имеет никакого значения.

– Ты прав… Я всё испортила.

Сейчас она по-настоящему сожалела о своих необдуманных словах, ведь теперь сблизиться с объектом становилось в сотню раз сложнее. Но стоило только вспомнить этот лицемерный взгляд, которым удостоил её Ротман, и сожаление тут же сменилось резким раздражением. Как же она ненавидела его! Это хамское и самодовольное существо! По его перекосившейся роже было заметно, как сильно он поражен тем, что на этот праздник для золотых задниц, явилась простолюдинка в её лице!

– Стеш, – обратился к ней брат тихим тоном, наклонившись к самому её уху, – точно не знаю, но кажется он стоит наверху и смотрит сюда.

Тело Стефании тут же задрожало от холода и волнения. Брат встал позади неё, делая вид, что обнимает и целует за ухо, хотя на самом деле смотрел на ночной город внизу и дул теплым воздухом в её шею.

– Я бы с радостью надел на тебя пиджак, но у меня есть одна идея. Она должна сработать.

– Дурацкое платье. Я уже задубела, Сим!

– Тише, – шепнул брат. – Если бы ты не была ему интересна, он бы не таращился на тебя сверху. Поэтому слушай: сейчас я уйду за напитками и немного потеряюсь. А ты стой здесь. Он подойдет к тебе.

– П-п-почему ты т-т-так думаешь? – дрожащими от холода губами спросила Стефания.

– Потому что ты чертовски соблазнительна в этом платье. А такой, как он, не может упустить столь прекрасный десерт. Да и в принципе, нормальный мужик.

– От-тлично. Т-теперь я д-десерт.

– Я пошел. И прошу тебя, не называй его больше болваном. Держи себя в руках. Этот парень нужен нам живым.

– Оч-чень смеш-шно.

Чмокнув сестру на прощание, Серафим плавно ушел, забрав с собой тепло, что хоть немного согревало её спину. Ей показалось, что она стояла совершенно голой, и за это надо сказать «спасибо» Луизе Викторовне, посчитавшей, что для обольщения её тупоголового сыночка необходимо облачиться в дорогой и ледяной шелк. Как же хорошо, что она надела на грудь силиконовые накладки, иначе сейчас бы все таращились на её затвердевшие соски.

В зале заиграла плавная и знакомая мелодия из известного голливудского фильма. Здесь на балконе до Стефании доносились женский смех и звонкий звук хрусталя. Она вдохнула запах прохлады, смешанный с ароматом больших белых цветов, и подумала, что это единственное приземленное и настоящее из всего того пышного многообразия, что с лихвой украшало этот донельзя роскошный вечер.

– Я увидел вас, как только вы появились в зале, и уже не мог оторвать своих глаз, – раздался чей-то мужской голос за её спиной. Стефания обернулась и увидела высокого мужчину лет шестидесяти с густыми поседевшими усами и красной розой в руке. – Это вам.

Стефания таращилась на протянутый ей цветок и с трудом сдерживала дрожание явно посиневших губ. Не его она ждала и не ради него мерзла!

– Ваша скромность меня умиляет и интригует, – улыбнулся мужчина и подошел к ней ближе. – Как вас зовут?

– Стефания, – ответила она хмуро.

– Какое волнующее имя, – восхитился незнакомец. – Стефания, – посмаковал он его языком. – Не хотите ли вы составить мне компанию?

– Извините, но я не од-дна.

Мужчина усмехнулся и шепотом произнес:

– Так ведь я тоже. Разве, это помеха?

Стефания напряглась и прижалась поясницей к ледяному каменному ограждению, боясь, что этот мерзавец посмеет коснуться её. Всё в нем выдавало похотливого негодяя: сверкающий взгляд, влажные от постоянного облизывания губы…

– Еще какая! – раздался тяжелый голос за его спиной. Мужчина тут же обернулся, но Стефания успела заметить явный испуг в его блеснувших раздражением глазах. – Руслан Венерович, вам нужно держаться подальше от сквозняков. В вашем немолодом возрасте это довольно опасно.

– Маркус, – процедил он. – Ты как всегда очень не вовремя.

– Почему это?

– Если ты не заметил, то я здесь не один, – тихо и сквозь зубы прорычал мужчина.

– Значит, я как раз вовремя! – дерзко улыбнулся Маркус и приблизился к Стефании. – Было ошибкой оставлять тебя одну, любимая, – мягко сказал он, взглянув на неё с лживой нежностью. – Уже налетели стервятники.

Он снял с себя пиджак и набросил на её плечи. И пока он в сдержанно-вежливой форме посылал мужика куда подальше, Стефания невольно восхитилась приятным запахом его дорого парфюма, который оседал на её ледяной коже. Она взглянула на его белую рубашку и широкие плечи, что были на уровне её рта, и заметила широкую вену на шее, появлявшуюся в тот момент, когда он говорил. И хотя её возмутили его слова и собственническая поза, в которой он стоял рядом с ней, она понимала, что именно Маркусу без труда удастся избавить её от назойливого внимания этого мужика. К тому же, это отличный повод, чтобы сблизиться с ним самим.

Как же она ненавидела это слово!

– И почему твой кавалер оставил тебя на холоде, даже не удосужившись поделиться своим пиджаком? – спросил Маркус, когда усатый мужик ретировался. Он стоял к ней так близко, что она чувствовала тепло его тела. – Он глуп или просто жадина?

Стефания расправила плечи, продолжая обнимать себя руками.

– Он оставил меня до того, как я поняла, что замерзаю.

– Значит, глуп, – пожал плечами Маркус и склонил на бок голову. – Тебя вообще не следовало оставлять одну.

И тут бодрый взгляд Маркуса Ротмана резко изменился. Веки расслабились, широкие брови изогнулись в причудливой форме трамплина, а синие глаза обрели нежнейшую, как самый пышный зефир, огранку.

Неужели именно так известный сердцеед Маркус Ламмерт сводил с ума недалеких девиц? Боги! Это и есть его оружие, срывающее женское белье?

– Я сказал что-то смешное? – нахмурился он, когда Стефания поджала губы и отвернула голову. Как же сложно ей было сдерживать смех, рвущийся наружу. – Расскажи, повеселимся вместе!

– Ты обидишься, – как можно более серьезным тоном сказала Стефания, – а я не хочу ранить твой нежный и хрупкий внутренний мир.

Не прошло и секунды, как она вновь пожалела о своих словах. Взгляд Маркуса окрасился в темные тона, а нижняя челюсть опасно выдвинулась вперед. Она вновь забыла о своей работе и главной цели, стоило только его напыщенной самоуверенности вылезти наружу!

– Спасибо за пиджак, – постаралась реабилитироваться она, послав ему как можно более наивный взгляд. – И за то, что избавил от того мужчины.

– Мужчины! – хмыкнул он. – Гасанов – страшный бабник, который славится тем, что коллекционирует исключительно молоденьких девушек. – Увидев, как глаза Стефании округлились, Маркус добавил: – Он их не убивает. Во всяком случае, я на это надеюсь. Просто спит с ними и меняет, как перчатки.

Он сообщил об этом так просто, что Стефании стало мерзко.

– Собственно, как и большинство из присутствующих мужчин, – не удержалась она, задержав взгляд на точеном лице Маркуса.

– В чем заключается твоя работа здесь? – вдруг спросил он, не сводя с неё глаз. – Кого ты заменяешь?

– …Ольгу Владимировну, – не сразу ответила девушка, испугавшись, что её можно так просто раскусить. Прочистив горло, добавила: – Это главный маркетолог компании, а я – её помощница.