Подвох

– Ты самый настоящий кретин! – вдруг взорвалась девчонка с золотыми волосами. – Засунь чашечку кофе в свою жирную и вонючую задницу, недоумок!

Маркус оторопел. Честное слово, как будто на всю его идеальность только что обрушили тонну протухшей рыбы. Если ему и доводилось сталкиваться с людским пренебрежением к себе, то только со стороны смельчаков-неудачников, которые спустя пару минут хорошенько получали по своим кривым мордам за подобные слова. Да и то это случалось крайне редко. Взрослые ведь люди! А девушки же, не скрывая обожания, чуть ли не боготворили Маркуса и превращались в текучий сливочный крем, стоило ему только обратить на них внимание.

Но эта…

Маркус сощурился, а потом протер мокрые от слабого дождя глаза.

«Ничтожество».

Вот же сука. Леон самая настоящая сука, подсунувшая ему эту черствую девицу, у которой хватало смелости говорить подобные слова самому Маркусу Ротману! Да он же может уволить её по щелчку пальцев! И это надо было бы сделать вчера, да только Маркус пребывал в ужаснейшем настроении и самочувствии. Из всех девок в их огромном офисе, он выбрал именно эту, чье хамство и раздутая самоуверенность переходила всякие границы дозволенного!

– Снова ты, – прошипел Маркус, демонстративно оглядев её с головы до ног. – Милочка, ты в курсе, кто я?

– Кусок дерьма, выпавший из задницы бегемота! Я вся мокрая и грязная потому, что ты, идиот, не умеешь водить машину!

Она что, совсем с катушек съехала? Маркус часто заморгал, ошеломленный услышанным, а потом впился в неё свирепым взглядом и громко сказал:

– Ты свой язык держи за зубами! Я начинаю терять терпение.

– Правда? – деланно усмехнулась девица. – И что с того? Выльешь мне на голову еще одну банку с колой? Или подойдешь и ударишь меня?

– Девочка, тебе не кажется, что ты позволяешь себе слишком многое?! – бросил Маркус, пораженный дерзостью серой мыши. – Я – Ротман! Я уволю тебя по щелчку пальцев и черта с два тебе удастся устроиться на нормальную работу! Вчера я пожалел тебя по доброте душевной, но сегодня не жди от меня никакого великодушия!

– И это говорит мне взрослый мужик? – злостно засмеялась девчонка. – Запугивает увольнением и своим мнимым статусом, размером с Эверест? Мальчик, спустись на землю! Ты такой же сотрудник компании, как и я, а это значит – не ты мой работодатель. И ты бы знал это, появляйся хотя бы пару раз в неделю здесь. И еще, раскрою тебе твои слипшиеся от нескончаемой синьки глаза: великодушие и доброта душевная – это то, чего твой гадкий, подлый, мерзкий, лживый, грязный и слабый мирок ни за что не потянет. Такова жизнь, как говорится!

И она просто ушла, оставив Маркуса Ротмана пребывать в полнейшем замешательстве под холодными каплями октябрьского дождя. Однако, уже спустя пятнадцать минут, когда его злость бежала впереди него и приводила в ужас тех, кто так или иначе находился к нему слишком близко, Маркус отчаянно боролся с сильнейшим желанием выставить эту негодяйку на улицу, лишив компенсации и всего того, что обязан получить сотрудник при внезапном увольнении.

И как только Леон вычислил, что именно эта мерзавка может дать такой резкий отпор сердцееду Маркусу Ротману? Может, эти двое сговорились против него? Небось, пообещал девке небо в алмазах, когда займет место главы компании, а сам, добившись своего, Леон просто пнет её под зад коленом. Если и так, то ни ей ни ему не видать победы в этой дурацкой игре, поскольку только Маркус выйдет из нее победителем! Если бы вчера он не чувствовал себя так дерьмово, то ни за что не согласился бы на предложение Леона. Нет, Маркус не боялся трудностей, а судя по этой шизофреничке она создаст их не мало! Он просто повел бы себя по-другому, как нормальный и взрослый человек, давно переставший делать что-либо на спор. Не было и дня, чтобы Маркус вдруг засомневался в собственной привлекательности, о которой упоминала каждая девица, просыпающаяся рядом с ним. Он прекрасно видел, как на него смотрели женщины и самодовольно замечал, как от неловкости краснели их щеки. Да, из некогда добродушного, мягкого и знающего, чего хочет достичь юноши, Маркус Ротман превратился в брутального секс-символа, обласканного женским и общественным вниманием к своей персоне. Иногда во всём этом лоске и блеске, в развратных нарядах и лестных улыбках, Маркус ощущал неминуемое разложение внутри себя, как будто мир, в который он когда-то слишком стремительно ворвался, как кислота, разъедала в нем всё человеческое. Но когда подобные чувства начинали отягощать его бесцельное существование, Маркус появлялся на каком-нибудь мероприятии и без труда цеплял замужнюю девушку, трахаясь едва ли не под носом у её мужа. И тогда, подобные чувства, в миг улетучивались.

Наконец, лифт приехал на последний этаж. Едва Маркус вышел из кабины, мысленно проклиная идиота, вздумавшего разместить всю администрацию на самой верхушке небоскреба, как перед ним внезапно возникла та самая серая мышь, которую он минут двадцать назад окатил уличной грязью.

Что она здесь забыла, черт возьми?

Женские брови с вызовом поползли вверх, а в глазах, цвета жаренного миндаля, промелькнуло раздражение. Эта девица глядела на него, как на кусок того самого дерьма, что вывалил бегемот! Маркусу стоило огромных усилий не сказануть что-то не менее грязное в её сторону, ведь уже то, как она демонстративно вскинула острый подбородок, приводило его в настоящее бешенство.

На секунду, он представил Леона, сидящего в кресле его деда. Представил его хитрую и безумную улыбку, которая всегда настораживала.

Нет. Ни за что.

– Слушай, я хотел извиниться, – сказал Маркус настолько неестественно, что самому стало смешно. Он поджал губы, стараясь подавить нервный смех, а потом провел рукой по острой щетине и вновь с неохотой взглянул на девушку. – Мне жаль, что так вышло. Правда.

– Ты лжец, – без единой эмоции сказала девица и, нарочно задев его плечом, зашла в лифт.

Маркус сжал челюсти и обернулся. Черт возьми, он не привык к такому пренебрежительному отношению к себе! Особенно со стороны молоденькой девчонки!

– Пропущу твое очередное оскорбление мимо ушей. Я бы хотел загладить свою вину, это возможно?

Девица хмыкнула и нажала на кнопку. И прежде, чем дверцы закрылись, Маркус увидел её средний палец.

* * *

Весь рабочий день Стефания пребывала в глубоких раздумьях и, к её счастью, Ольги Владимировны не было в офисе до самого вечера. Она намеренно пропустила обеденную встречу с Наташей и Аней в буфете, сославшись на гору дел, а сама же сидела в своем маленьком кабинете и таращилась в изогнутый экран большого монитора.

«Маркус Ротман – завидный жених с огромным состоянием».

«Красавчик Ротман: как не влюбиться в секс-символа нашего времени?»

«Многомиллионная вечеринка Маркуса Ротмана едва не стоила старой женщине жизни».

«Грязные танцы для Ротмана: каких девушек предпочитает красавчик Маркус?»

Стефания закрыла все окна с яркими заголовками и фото, на которых виновник её терзаний то дерзко улыбался, то целовался с самыми разными девушками.

Должно быть, он не раз цеплял какую-нибудь венерическую болячку!

Тяжело вздохнув, Стефания опустила голову на стол и закрыла глаза, в который раз прокрутив в голове сегодняшние слова Арнольда Ротмана.

Да, она согласилась. Согласилась! Этого общипанного индюка следовало хорошенько проучить… Что он только возомнил о себе?! Тридцатилетний ребенок, непоседа-переросток! Второй день подряд из-за его высокомерия и раздутой самоуверенности, она была вынуждена очищать свою одежду от грязи! Господи, а ведь он её даже не узнал, когда решил подкатить свои сморщенные яйца на спортивном авто! Неужели девушки и впрямь покупались на этот дешевый развод с кофе? О, Боги! Куда катился мир и почему таким говнюкам, как Маркус Ротман, в нем находилось место?

Ворвавшись утром в кабинет Арнольда Ротмана, как разъяренный ураган, Стефания предупредила, что сделает это только потому, что им с братом очень нужны деньги. Она с трудом умолчала о личной заинтересованности в этом деле, поскольку, как бы сильно Арнольд и его невестка не одобряли поведение своей кровинки, им навряд ли понравились бы чрезвычайно грубые высказывания Стефании на «её» счет. Они обещали незаметно помогать ей и следовать по пятам маленькой, но всемогущей тенью. Луиза Ротман вручила ей банковскую карту на самые разные расходы: еда, одежда, такси… Арнольд Ротман вновь напомнил о переезде в «Звездный», поскольку, если их план удастся, то «влюбленный» Маркус, так или иначе, в какой-то момент решит подвезти её домой. И будет очень хорошо, если этим местом окажется не старая пятиэтажка на окраине города, а одна из четырех красивейших многоэтажек в самом центре.

«Как-никак, мой сын всё же обращает внимание на внешность человека и то, что его окружает», – тихо сказала Луиза Ротман в тот момент.

Стефания покрутила банковскую карту в руках и бросила короткий взгляд на две связки ключей от нового-временного-жилья. Она согласилась на сущее сумасшествие богатенькой семейки, готовой платить ей очень неплохие деньги. Только вот… Что именно нужно делать? С чего начать?

И самое главное: как побороть в себе ненависть и непреодолимое отвращение к человеку, которого ей нужно закадрить?

* * *

Переезд в новую квартиру занял всего лишь несколько часов. Серафим обрадовался смене места жительства, поскольку теперь до его академии было рукой подать и вставать не свет не заря на занятия не было необходимости. Он выбрал для себя спальню в самой дальней части квартиры, с синими стенами и темным полом, считая, что именно это сочетание цветов способствовало учебному процессу. В комнате была односпальная кровать с высоким подголовником, плазма на стене, большой письменный стол у окна и несколько книжных полок очень странной, но стильной формы. Свою немногочисленную одежду парень развешал в небольшой гардеробной, что пряталась за двумя зеркальными дверями-купе.

Однако, его тихая радость, что загоралась маленькими огоньками в ореховых глазах, никак не желала распространяться на старшую сестру. Стефания слишком долго разбирала свою сумку с вещами, слишком долго слонялась по светлой и очень просторной квартире с дорогим ремонтом и всё кусала изгиб указательного пальца, потому что страшно сожалела о своем опрометчивом решении.

– Это выглядит странно, – наконец, сказала она монотонным голосом, молча просидев на высоком барном стуле около двадцати минут. Серафим оглянулся, на пару секунд оторвавшись от готовки на стильной белоснежной кухне. Он решил отметить их переезд вкусной пастой и красным вином. – Это выглядит очень странно.

– Что именно?

Стефания распахнула взгляд.

– А до тебя не доходит? Оглядись! Как мы можем позволить себе жить в такой квартире, Сим? Если он зайдет сюда, или даже просто подъедет к дому, охраняемому со всех сторон, то явно задастся этим вопросом.

– И что с того? Ты работаешь на Ротманов и можешь позволить себе это жилье.

– Сим! – протянула Стефания. – Даже такому тупоголовому кретину это покажется странным. Черт! Я была страшно зла, когда соглашалась на всё это! Даже краешком своего мозга не подумала, а каким же, черт возьми, образом, мне «сближаться» с ним, когда он появляется в офисе раз в пятилетку?

– Надо ходить на тусовки, – пожал плечами её брат и попробовал на соль сливочный соус. – Мм, отлично получилось!

– Я и тусовки! – хмыкнула Стефания. – Меня в жизни не пропустят в эти «закрытые клубы для привилегированных личностей». О чем ты!