Как оправдаем мы
свершившееся зло?
Нет! Здесь лежит дитё.
Кому мы угрожаем?
Охотимся в лесу мы,
только и всего, –
сказал Акела стае.
Волчиха подхватила слова его
и за душу взяла,
когда взяла к себе
его, ребёнка, сына.
Когда взяла к себе
и молока дала.
– Он пригодится нам.
Давай его оставим
в своей семье.
Пусть будет нам родной.
Как знать, что ждёт его?
А вдруг он, против правил,
защитой станет рода твоего?
Я нареку тебя любимым лягушонком.
Не бойся никого,
здесь у тебя семья.
Расти, малыш, и будь моим волчонком.
Ты – Маугли, теперь ты часть меня. (Ракша)
И волк-отец и мать-волчица от
Маугли как будто без ума.
Но вот покой в пещере только снится.
Пришла она, пришла ещё беда.
Тигриный рык нарушил день волчицы.
К ней сам Шер-хан идёт на разговор.
– Отдай добычу мне! (Шер-хан)
Но Ракша не боится.
– Отдай добычу мне! (Шер-хан)
Она даёт отпор.
Кто он такой? Как смеет он
тревожить их сон дневной:
Её и всех её волчат?
Ведь он не волк.
Так что же он с ней спорит?
Пусть на скале про это говорят.
Ведь есть закон,
для джунглей он бесспорен.
Здесь Маугли все будут защищать,
пока жива волчица, волчья мать.
Откуда он пришёл?
Откуда появился?
Кто он такой в глазах её семьи?
Пусть, пусть ещё не раз на них позлится.
Но тигру не отнять кусок её души.