Время библиомантов. Книга крови

– Не волнуйся, мой маленький друг, – успокоил её Зибенштерн. – Никто не отберёт у тебя твоё звучное название, оно останется при тебе.

– Да уж пожалуйста! – всхлипнула напоследок книга.

– Даю тебе слово.

Фурия провела пальцами по закруглению книжного клюва.

– Нам снова нужен свет.

– Ну да, только для этого я и гожусь, – проворчала петушиная книга. – Затащили меня в этот… этот чумной барак, грязное болото, рассадник инфекций, где бог знает что носится в воздухе, и я ничего не могу с этим поделать. Спроси своего нового дружка: какие ещё у него в запасе есть сюрпризы, которые могут угрожать твоей несчастной сердечной книге?

Фурия примирительно потрепала книгу по обложке и обратилась к Зибенштерну:

– Здесь есть ещё что-нибудь, о чём мы должны знать?

– Есть пара вещей, – признался он, – но ни одна из них не повредит орфографии и пунктуации твоей книжечки-неженки.

– Книжечки?! – оскорблённо повторила петушиная книга.

– Извини! Фундаментального труда, – поправился Зибенштерн. – Истинной энциклопедии, светоча знаний и мудрости.

Клюв повернулся к Фурии:

– Это была ирония! Вы думаете, я не замечаю такие вещи?! Он насмехается надо мной! Преврати его во что-нибудь. Во что-нибудь вонючее. Вроде Кэт.

– Кэт уже несколько месяцев регулярно моется.

– Как Кэт раньше!

Фурия вздохнула, раскрыла книгу и расщепила страничное сердце. Книга неохотно подчинилась, и со страниц наружу скользнул новый светящийся шар.

– Спасибо, – поблагодарила Фурия.

– Книжечка! – возмущённо повторила петушиная книга.

– Извини, извини! – ответил Зибенштерн.

Глава пятая

Когда Изида дошла до подножия лестницы, ведущей из подвала в читальный зал, Дункана там не оказалось. Проход был открыт. Многоголосый свист звучал сверху, спускаясь вниз и болезненно отдаваясь в ушах.

Первые несколько ступенек экслибра проскочила с разгона, потом замедлила шаг. Она предполагала, что её противникам было неизвестно слово-разгадка, иначе они уже давно последовали бы за ними в крипту. Это, в свою очередь, означало, что враги не видели открытой двери и не могли видеть саму Изиду, пока она не переступила порог обратно в зал.

Когда до верхнего края лестницы оставалось несколько ступенек, она почувствовала: что-то заползало в её мысли, как будто тянуло и давило, будто невидимые руки хватали её и тащили наружу, под купол зала. Стремление выйти через тайный проход наружу разливалось внутри неё, подобно яду, и она поняла, почему Дункан не смог дождаться её, а отправился сражаться с врагами в одиночку. Вместе с пронзительным свистом в разум Изиды словно бы ввинчивался гипнотический приказ, которому могли противостоять немногие библиоманты, не говоря уже об обычных людях.

Изида не была ни библиомантом, ни обычным человеком. Она была экслиброй Зибенштерна и тем самым своей собственной сердечной книгой. Собрав все силы для того, чтобы противостоять гипнозу, она распахнула свою грудную клетку. Обе половинки раскрылись по вертикальному шву, который шёл от гортани до пупка. Кожа и кости превратились в кожаный переплёт, между которыми раскрылись и зашелестели под порывом нездешнего ветра бумажные страницы. Когда Изида расщепила страничное сердце, из её груди через дверь читального зала пролился яркий свет.

Изида решительно шагнула из тайного прохода с лестницей под купол в барочной лепнине. Сначала ей нужно было понять, что здесь происходит, даже если желание дать отпор вслепую было практически неодолимым. Вероятно, экслибра могла бы испепелить весь зал, но она боялась навредить Дункану. В то же время предательский голосок нашёптывал ей, что Дункан – это не главное, что значение имеет лишь она сама и что пришло время забрать Абсолонову книгу себе и погрузиться в чтение.

Дункан стоял в центре круглого зала и, казалось, насмерть вцепился обеими руками в свою раскрытую сердечную книгу. Вокруг него змеились потоки энергии, образуя три линии, которые, словно спицы невидимого колеса, уходили к стенам зала. Изида проследила за ними взглядом и увидела в конце каждой «спицы», на первой галерее, по горбатой фигуре в человеческий рост, которые равномерно рассредоточились по окружности зала. В руках – нет, не в руках, а в длинных мохнатых и когтистых лапах – каждая фигура держала раскрытую книгу.

Все три фигуры стояли на двух ногах, однако с первого взгляда было видно, что они не люди. У них были узкие мордочки грызунов с оскаленными зубами. Между угольно-чёрными бусинками глаз пролегали глубокие морщины, усиливавшие впечатление коварства. Морды существ покрывал серый мех, под розовыми носами топорщились длинные усы.

Изида слышала о книжных крысах – экслибрах, обладающих даром библиомантов, но чуждых человеческой этике, – но никогда ещё не встречалась с ними. Эти крысы выпали из разных книг, но объединились не без причины: жестокость, коварство и чутьё делали их похожими друг на друга. Наёмные убийцы и охотники за головами, они наверняка прибыли сюда по поручению Мардука. Повелитель подземелий Либрополиса не простил Изиде и Фурии разрушения значительной части его коллекций – витрин с чучелами экслибров и бесценными артефактами времён истоков библиомантики.

Каждая усатая тварь выглядела по-своему. Одна из них была одета в чёрный сюртук и цилиндр, как джентльмен девятнадцатого века, другая – в тёмно-зелёную монашескую рясу с капюшоном, надвинутым на глаза. На третьей одежды почти не было. Она как будто гордилась своими искажёнными пропорциями получеловека-полузверя и жёстким серо-коричневым мехом.

Самой опасной казалась крыса в рясе. Энергетический поток, который тянулся от неё к Дункану, светился ярче всего и был в два раза шире, чем два других потока. Красные глазки крысы злобно сверкнули из-под капюшона, когда она повернулась к Изиде, в то же время не выпуская Дункана из поля зрения.

Крысы вдруг вместе испустили тот самый тонкий свист, с помощью которого они ломали волю своих жертв и выманивали их из укрытий. Ходили слухи, что этому свисту их научил крысолов, перед тем как они разорвали его в клочки.

– Дункан! – крикнула Изида через весь зал. – Защищайся!

Светящиеся нити, опутывавшие мужчину, казалось, натянулись туже. Ощутив новую волну сопротивления, они начали пульсировать. Изида видела, как шевелились его губы, когда он шептал слова из страничного сердца своей сердечной книги. Открытый томик карманного формата дрожал в его руке.

Изида запустила в пространство мощный ударный импульс, отбросивший крысу в рясе к стене. Посыпалась штукатурка, в стене, ветвясь, зазмеилась чёрная трещина, молниеносно распространившаяся до центра купола. Свист твари перешёл в крик боли и затем – в злобное рычание. Крыса бросилась вперёд, перемахнула через перила и приземлилась на пол читального зала, уклонившись таким образом от второй ударной волны, которая могла бы расплющить её, и немедленно перейдя в наступление.

Полоса белого огня налетела на Изиду и изменила направление своего движения, когда она попыталась увернуться. Адский жар окружил экслибру, но не смог проникнуть сквозь щит, который она в последний момент успела создать вокруг себя. На несколько секунд белое сияние ослепило её, и она поняла, что именно этот эффект и был истинной целью атаки. Когда пелена перед её глазами разошлась, экслибра увидела, что другие две книжные крысы тоже успели покинуть свои позиции на галерее и устремились к ней с обеих сторон.

Дункан упал на колени, но ему по-прежнему удавалось противостоять энергетическим потокам, исходящим от крыс, пока наконец он не сбросил их окончательно и они не взорвались сияющими осколками света.

Пока он поднимался с колен, ослабевший, но ещё больше рассвирепевший, Изиде пришлось сражаться со всеми тремя усатыми противниками одновременно. Молниеносные ударные волны удерживали крысоподобных тварей на расстоянии, однако на экслибру снова и снова обрушивались атаки ослепительного света – то обжигающе-горячие, то холодные как лёд, пока она в конце концов не перестала ощущать разницу между тем и другим. Её кожа горела, губы потрескались, кончики пальцев рук были словно утыканы иглами. Каждый раз, когда она отражала удар одного из противников, остальные двое усиливали напор.

Только теперь ей стало ясно, сколько сил вытянуло из неё пристрастие к Абсолоновой книге. Вскрикнув, Изида упала на колени. Мардук выбирал этих трёх исполнителей его воли тщательно и продуманно. Несомненно, их услуги обошлись ему в кругленькую сумму. Сила библиомантики, которой они владели, была поразительной. Такие злобные книжные крысы, как эти, должно быть, редко встречались даже среди экслибров. Сочетание библиомантического дара и животного хладнокровия делало их выдающимися бойцами. Тот факт, что Мардук до сих пор не добавил их в своё собрание чучел-экслибров, говорил о том, что ему не удалось укротить их. Ну что ж, вместо этого теперь он платил им и натравливал их на своих врагов.

– Изида! – позвал Дункан, перекрывая оглушительный шум битвы. – Нам нужно убираться отсюда!

Пока две крысы приближались к Изиде, а третья направилась к Дункану, Изиду пронзила мысль: это Дункан был виноват в том, что они оказались в столь бедственном положении, потому что не давал ей Абсолонову книгу. Без слов Абсолона она становилась слабой и уязвимой, всё её существо жаждало их, и разум настоятельно требовал умертвить Дункана, отобрать у него книгу и исчезнуть. Именно он был её настоящим врагом.

Дункан снова выкрикнул её имя – ей показалось, что крик прозвучал очень далеко, словно через пелену тумана. Изида увидела, как он выпустил в книжную крысу струю бирюзового пламени, охватившего её с головы до ног. Это была книжная крыса практически без одежды, облик которой был ближе всего к звериному. От языков пламени, попавших на её шерсть, стали подниматься клубы чёрного дыма.

Крыса в цилиндре бросила взгляд на Изиду и, прицелившись, запустила в неё мощную ударную волну. В последний момент Изида стряхнула с себя мысли, вызванные привыканием к Абсолоновой книге, отразила нападение и ответила на него струёй тумана из микроскопических букв, который несколько секунд окружал её саму и обоих её противников, словно осиный рой. Изида использовала образовавшуюся передышку для того, чтобы собраться с силами, подпрыгнула и оторвалась от пола. Невесомая, женщина поднялась вверх, до уровня первой галереи, и выпустила серию молниеносных ударных волн в крысу в рясе, окутанную буквенным туманом. Тварь испустила жалобный вопль. Вероятно, она в последний момент успела поставить себе невидимую защиту, иначе атака Изиды буквально расплющила бы её. Теперь же ударные волны лишь сбили крысу с ног, и она, запутавшись в складках своего широкого одеяния, злобно шипела на Изиду снизу.

После того как атака Изиды чуть не увенчалась успехом, крыса в цилиндре отпрыгнула назад и тоже скакнула вверх. Изида поднималась всё выше, к самому куполу, миновала вторую галерею, потом ряд стрельчатых окошек в барабане купола. Шум сражения наверняка был слышен за пределами читального зала, в любой момент сюда могли ворваться охранники – и тогда именно они первыми пострадают от книжных крыс. Изида бросила взгляд на главный вход в библиотеку, расщепила новое страничное сердце и выпустила струю ослепительно-белого огня в дверные створки – это должно было на время задержать охранников.

Дункан и крыса с подпалённым мехом сражались один на один, выпуская друг в друга ударные волны и огненные шары. В воздухе летали длинные ленты светящихся букв – «выхлопы» библиомантической энергии, испускаемой обеими сторонами.

От одной из атак крысы в цилиндре, от которой Изида ловко уклонилась, треснуло одно из купольных окон. Посыпались осколки, и тлеющие буквы отразились в стёклах. Книжная крыса, поднявшаяся за Изидой под купол, обронила свой цилиндр, когда ударная волна подхватила её и со всей силы шмякнула об оштукатуренную стенку. По залу, оседая, закружилась пыль. Изида выпустила новый удар, который попал в грудь мерзкого существа. Крыса взвизгнула в последний раз и обвисла, пришпиленная к стене, словно бабочка на булавке. Её лапы безвольно болтались, острая морда грызуна упала на грудь.

Внизу, на полу зала, яростно завопила крыса в рясе. Изида в последний раз атаковала её товарку на стене: вокруг пришпиленной крысы вспыхнули и погасли языки пламени, хлопья сажи закружились, неспешно спускаясь вниз.

Изида ловко уклонилась от удара снизу, однако второй застал её врасплох. Потеряв равновесие в воздухе, она успела сделать лишь пол-оборота и врезалась в ограждение верхней галереи. Ухватившись за перила обеими руками, она перемахнула через них и неуклюже шлёпнулась на колени, но тотчас же вскочила, когда вдруг перед ней появилась тварь в развевающейся рясе. На секунду их взгляды скрестились, в то время как между ними плясали в воздухе потоки букв. Потом Изида сосредоточила весь свой гнев в сияющем огненном шаре, который оторвался от страниц, шелестевших в её грудной клетке, и полетел в сторону крысы. Усатая противница хотела отразить его с помощью своей сердечной книги, ей это почти удалось, однако в следующую секунду шар подпалил её зелёную рясу. Крыса завизжала, в глубине капюшона вспыхнули языки белого пламени, после чего злобное создание замолкло навсегда.

Изида прислонилась к перилам, переводя дух. Книга в груди ощущалась как водоворот, засасывавший в себя все силы, которыми она располагала. Даже наклон через перила дался ей с трудом, и, увидев внизу, в центре зала, мешанину вспышек и букв, она не смогла распознать в ней ни Дункана, ни последнюю книжную крысу – только два тёмных силуэта в пылу сражения.

«Нужно помочь ему», – подумала Изида.

В следующий момент её пронзила мысль об Абсолоновой книге в сумке Дункана, и её чувства по отношению к нему снова сменились непреодолимым желанием отобрать у него книгу. С этим желанием невозможно было бороться. Она не могла допустить, чтобы с Дунканом что-то случилось, – чтобы он сгорел, как сгорели оба её противника, – тогда книга сгорела бы вместе с ним. С воплем Изида вновь перемахнула через перила.