Горький аромат фиалок. Роман. Том третий

Теперь Алиса повернулась к своему спутнику всем корпусом.

– С чего вы это взяли? – спросила она.

Яков пожал плечами.

– Так. Мы с тобой молоды. И занимаемся одним делом. Мы, так сказать, единомышленники. Ну и… ты мне нравишься. Ты очень симпатичная. Да и я… да и меня вроде Бог не обидел.

Алиса дернула плечом и сказала:

– Яков Яковлевич, не надо. Вы – хороший человек. Но я люблю другого.

Яков усмехнулся.

– Но он не любит тебя. И у него есть невеста.

– О ком это вы? – Алиса почувствовала, что заливается краской.

– О Виталии… Александровиче.

Алиса изо всех сил старалась не выдать своего замешательства. Она быстро провела ладонями по волосам.

– Почему вы решили, что я имела в виду его?

– А разве это не так? Я же все вижу.

Алиса вновь дернула плечом и вернула взгляд на дорогу. Но она ничего не увидела. Перед ее глазами возник образ любимого. Он улыбнулся приветливо и сказал: «Алиса, ты замечательная девушка! Ты талантлива, а я талантливых люблю». Виталий так выразился однажды, и девушка решила, что это настоящее признание в любви.

– Алиса, оставь шефа в покое, – Яков вновь взялся за нее, – У него есть невеста. И он очень любит ее.

Видение исчезло. Алиса вновь обратила глаза к собеседнику.

– Невеста?

– Да, у него есть невеста. Девушка из Н-ска. И Виталий очень любит ее.

– А откуда вы это знаете?

– Что? То, что есть невеста, или то, что он любит ее?

– Он вам сам сказал?

– Нет, – Яков тут же поправился, – То есть, да. Я хочу сказать – о существовании невесты я узнал от него самого. А вот то, что он очень любит ее – об этом он мог бы и не говорить.

– Почему?

– Тебе известно, почему Виталий затеял эту перестройку? Помнишь, он говорил об одном хорошем человеке, сказавшем, что мы своей водкой травим народ. Так вот, тот хороший человек – его невеста. Теперь подумай – стал бы Виталий рушить такое доходное дело, если б не любил ее?

Алиса задумалась. Когда Виталий сказал на том первом, памятном совещании о «хорошем человеке», она представила мудрого, пожилого человека. «Наверное, это его отец, – подумала тогда Алиса, – Или мать. А может быть – дедушка. Или бабушка. Да, ведь он сказал как-то, что и у него есть бабушка». Теперь оказалось, что такая мудрая мысль исходила от девушки, возможно, ее ровесницы. Сердце Алисы защемило, и глаза ее затуманились.

Значит, он любит другую. Тогда почему он тогда так сказал? И почему он всегда улыбается, обращаясь к ней? И его глаза – разве не дарят они надежду? И его голос, его интонации? Разве не звучит в них любовь?

– Алиса, куда нам теперь? – эти слова вывели ее из плена смятенных мыслей. Алиса взглянула вперед и не узнала местности.

– Мы не туда заехали, – сказала она.

– Как это – не туда! – всполошился Яков.

– Я не узнаю этих мест. Поворачивайте назад. Очевидно, мы проскочили какой-то поворот.

– Вот незадача! – технолог притормозил, затем, развернув машину, поехал назад. Они довольно проехали, но никакого поворота не обнаружили. Алиса вглядывалась вдаль, но никаких знакомых ориентиров она не смогла различить. Яков то и дело поглядывал на нее, но Алиса молчала.

Тем временем начало сыпать с неба. Сначала редкими крупинками, но с каждой минутой снегопад усиливался. Видимость ухудшилась настолько, что теперь машина ползла на малой скорости. Яков с тревогой оглядывался – поднимался ветер.

– Будет буран, – сказала Алиса.

– Вижу, – отозвался Яков. Затем добавил, останавливая машину:

– Похоже, мы заблудились. Что будем делать, Алиса? В какую сторону нам ехать? Ты хоть представляешь, где мы находимся?

– Нет, но думаю – нам надо взять правее. И, как только упремся в небольшую речку, двинемся вдоль нее. Наш райцентр стоит на берегу той реки. А от райцентра до нас можно добраться по грейдерной дороге.

– Значит, вправо? – уточнил Яков, – Ты не ошибаешься?

Алиса не ответила. Она не была уверена, что справа от них находится река. Но ведь надо куда-то ехать…

Яков вздохнул, и, тронув машину, поехал прямо. Он решил не сворачивать с дороги. Ведь должна же она куда-нибудь привести. А ехать по степи – недолго заехать в какой-нибудь солончак. Тогда их ни в жизнь не найдут.

Яков разогнал машину, несмотря на то, что видимость была – ноль. Но указатель топлива дрожал ниже отметки 1\4, и нужно успеть добраться до какого-либо жилья. В противном случае они попросту замерзнут в этой необъятной степи.

Теперь они молчали. Якову было не до разговоров – он напряженно вглядывался в круговерть снега за лобовым стеклом. Не потерять бы дорогу. Две еле заметные колеи постоянно виляли, внезапно уходили, то вправо, то влево, ускользая из поля зрения. Алиса тоже не отрывала глаз от дороги. Когда Яков отклонялся от дороги, она коротко подсказывала:

– Вправо…

Или:

– Влево…

Яков бурчал недовольно: «знаю»; или: «вижу – не слепой». Но следовал ее подсказкам и машина вновь выбиралась на дорогу.

Стрелка топливомера уже дрожала на нуле, когда путники сумели разглядеть что-то темное в стороне от дороги.

– Что это? – спросил Яков, указывая в ту сторону.

– Вроде, какие-то строения, – отвечала Алиса, – Возможно, заброшенные кошары.

Яков повернул туда. Что бы то ни было, буран лучше переждать там. Возможно, они найдут дрова, чтобы развести костер. И может быть, там есть какое-нибудь помещение.

Но когда они приблизились к одному из длинных строений, навстречу, из бурана, выскочили две огромные собаки.