Молот Эдема

– Пойду заберу у Ленни ключи, – сказала она, взяла листок и скрылась в кабинете Ленни.

Вошел толстый водитель бульдозера по имени Чев. Трейлер задрожал, когда его тяжелые башмаки застучали по полу.

– Привет, Рикки, – сказал он. – Я и не знал, что ты женат.

Он рассмеялся, остальные с интересом повернулись в их сторону.

А это еще что за дерьмо?

– И кто тебе сказал?

– Я видел, как ты вышел из машины возле «Сьюзен». А потом позавтракал с коммивояжером, который тебя подвез.

Проклятие, что он успел тебе рассказать?

Диана вышла из кабинета Ленни с ключами в руках. Пастору захотелось схватить их, но он сделал вид, что его интересует разговор с Чевом.

– Знаешь, у «Сьюзен» подают потрясающий омлет, – заявил Чев, приподнял правую ногу и оглушительно пукнул, потом повернул голову и увидел секретаршу. – Извини, Диана. Паренек мне рассказал, что ты сел к нему в машину возле свалки.

Проклятие!

– В шесть тридцать утра ты шел по пустыне. Оказывается, ты поссорился с женой, остановил машину и вышел. – Чев огляделся по сторонам, желая удостовериться, что его все слушают. – А она взяла и уехала, оставив тебя посреди пустыни.

Он широко улыбнулся, а остальные рассмеялись.

Пастор встал. Он не хотел, чтобы люди запомнили, что в тот день, когда исчез Марио, его видели возле свалки. Нужно прекратить дурацкий разговор.

– Знаешь, Чев, я хочу тебе кое-что сказать, – обиженно проговорил он. – Если я узнаю о твоих личных делах, в особенности что-нибудь неприятное, я обещаю не кричать об этом на каждом углу. Ну как, подойдет?

– Ишь какой обидчивый, – проворчал Чев.

Остальные почувствовали себя неловко. Никому больше не хотелось говорить на эту тему. Наступило смущенное молчание. Пастор решил напоследок разрядить атмосферу.

– Ладно, Чев, я не обижаюсь.

Чев пожал плечами:

– Да я и не имел в виду ничего дурного, Рикки.

Обстановка разрядилась.

Диана протянула Пастору ключи от сейсмического вибратора, и он сжал их в кулаке.

– Спасибо, Диана, – сказал он, стараясь скрыть возбуждение. Ему ужасно хотелось побыстрее сесть за руль. – До встречи в Нью-Мексико.

– Ты ведь поведешь грузовик осторожно? – спросила Диана, когда он подошел к двери.

– О, конечно, – ответил Пастор. – Можешь не сомневаться.

И вышел наружу. Солнце уже поднялось, и на улице стало теплее. Пастор едва удержался от того, чтобы исполнить победный танец вокруг грузовика. Взобравшись в кабину, он включил двигатель и проверил показания приборов. Должно быть, Марио еще вчера залил полный бак. Грузовик готов к дальнему пути.

Выезжая на шоссе, Пастор не мог сдержать улыбки. Он оставил город позади, переключая передачи, и двинулся на север, следуя за «хондой» Звезды.

Когда грузовик подъезжал к повороту на свалку, Пастора охватили необычные ощущения. Он представил себе, что Марио стоит на обочине и серый мозг вытекает из дыры в черепе. Дурацкая суеверная мысль, но он никак не мог от нее избавиться. В животе у него все сжалось, навалилась слабость, стало трудно вести машину. Затем Пастор взял себя в руки.

Марио не первый человек, которого он убил.

Джек Касснер был полицейским, и он ограбил мать Пастора.

Мать Пастора была шлюхой. Она родила Пастора в тринадцать лет. К тому времени, когда Рикки исполнилось пятнадцать, она с двумя другими женщинами работала в грязной квартирке над книжным магазином, расположенным в районе притонов, неподалеку от центра Лос-Анджелеса. Джек Касснер служил в отделе по борьбе с проституцией и раз в месяц приходил за своей долей. Обычно он бесплатно пользовался услугами одной из женщин.

Однажды он заметил, как мать Пастора достает деньги из коробки в спальне. В ту же ночь полиция устроила налет на их квартиру, и Касснер украл полторы тысячи долларов – большие деньги в конце шестидесятых. Мать Пастора не слишком расстроилась из-за того, что ей пришлось провести несколько дней за решеткой, но потерю всех накопленных денег пережить не смогла. Касснер предупредил женщин, что, если они будут жаловаться, он обвинит их в торговле наркотиками и они получат по нескольку лет тюрьмы.

Касснер был уверен, что ему нечего опасаться трех проституток и мальчишки. Но на следующее утро, когда он стоял у писсуара в туалете бара «Голубой свет» на Бродвее, маленький Рикки Грейнджер вонзил ему в спину острый как бритва шестидюймовый нож, который с легкостью вошел через черный мохеровый свитер и белую нейлоновую рубашку прямо в почки. Касснер испытал такую боль, что даже не смог дотянуться до пистолета. Пока полицейского рвало кровью, Рикки быстро нанес ему еще несколько ударов. Затем вымыл нож и вышел на улицу.

Оглядываясь назад, Рикки восхищался удивительным хладнокровием, которое проявил тогда. Все заняло двадцать или тридцать секунд, но в туалет мог войти кто угодно. Однако он не испытывал ни страха, ни стыда или вины.

Но с тех пор стал бояться темноты.

Впрочем, в те дни он редко оказывался в темноте. В квартире матери свет обычно горел всю ночь. Но иногда Рикки просыпался перед рассветом – чаще всего в ночь на понедельник, – все спали, было тихо и темно. И тогда его охватывал слепой иррациональный ужас, он пробирался по темной комнате, наталкиваясь на жуткие мохнатые существа, касаясь влажных поверхностей, пока его рука не находила спасительный выключатель. И он долго сидел на краю постели, тяжело дыша и вытирая пот, – постепенно до него доходило, что влажная поверхность была зеркалом, а мохнатое существо оказывалось подбитой флисом курткой.

Он боялся темноты до тех пор, пока не нашел Звезду.

Пастор вспомнил песню, которая была хитом в тот год, когда они познакомились, и начал ее петь. «Дым над водой». «Дип Пёрпл». В то лето постоянно передавали песни из их альбома.

Вполне подходящая для исполнения за рулем сейсмического вибратора апокалиптическая песня.

Дым над водой
Огонь в небесах

Пастор промчался на север, мимо поворота на свалку.

– Мы все проделаем ночью, – сказал Пастор. – Губернатор получит предупреждение, что через месяц начнется землетрясение.

– Мы и сами еще не знаем, возможно ли это, – с сомнением сказала Звезда. – Быть может, сначала нужно все подготовить, а после предъявить ультиматум.

– Проклятие, нет! – воскликнул Пастор.

Возражение Звезды его рассердило. Он знал, что у группы должен быть лидер и все остальные обязаны идти до конца, рискнуть, понять, что обратной дороги нет. В противном случае завтра они найдут причины отказаться от своего замысла.

Сейчас они возбуждены, письмо пришло сегодня, их переполняют гнев и отчаяние. Звезда полна мрачной решимости; Мелани охвачена яростью; Кедр готов объявить войну; Пол Бейл вернулся в свое прежнее состояние уличного грабителя. Мелодия почти ничего не говорит, но она самая молодая и беспомощная и наверняка пойдет за остальными. Против может выступить лишь Анет, но ее сопротивление будет слабым, поскольку ей всегда не хватало характера. Да, она быстро найдет возражения, но согласится с большинством еще быстрее.

Сам Пастор не сомневался, что его жизнь потеряет смысл, если долину затопят.

– Но землетрясение может привести к гибели людей, – сказала Анет.

– Послушайте, что я придумал, – ответил Пастор. – Сначала мы устроим совсем маленький, безобидный толчок где- нибудь в пустыне, чтобы показать, на что мы способны. Когда Калифорния окажется перед угрозой серьезного землетрясения, губернатору придется пойти на переговоры.