Лёжа со львами

– А я? – спросил Жан-Пьер. – Что будет со мной?

– Вы станете просто никем, – ответил Анатолий. – Вы больше не будете на нас работать. Может, они и разрешат вам остаться в Москве, но, скорее всего, просто вышлют обратно.

– Если Эллис сумеет отсюда выбраться, мне нельзя будет вернуться во Францию, они уберут меня.

– Вы не совершали никаких преступлений на территории Франции.

– И мой отец не совершал, но его все равно убили.

– Ну, может, вам удастся перебраться в какую-нибудь, нейтральную страну – Никарагуа или Египет.

– Дерьмо.

– Но не будем терять надежду, – сказал Анатолий более бодрым голосом. – Люди не могут просто взять и раствориться в воздухе. Наши беглецы должны же где-то находиться.

– Если мы не можем отыскать их с тысячей человек, не думаю, чтобы это удалось с десятью тысячами, – мрачно заметил Жан-Пьер.

– У нас не будет тысячи, а тем более десяти тысяч, – возразил Анатолий. – Отныне нам придется использовать только собственные мозги – и минимум средств. Весь наш кредит исчерпан. Давайте попробуем иной подход. Подумайте: ведь кто-то наверняка помог им укрыться. А это значит, что кому-то должно быть известно, где они находятся.

Жан-Пьер задумался.

– Помощь они получили, вероятнее всего, от партизан, а они менее всего склонны болтать.

– Но ведь и кто-то другой может об этом знать.

– Возможно. Но разве они нам скажут?

– У наших беглецов наверняка есть враги, – настаивал Анатолий.

Жан-Пьер покачал головой.

– Эллис пробыл здесь недостаточно долго, чтобы нажить себе врагов, а Джейн для них – героиня, что-то вроде Жанны Д'Арк. Вы не найдете никого, кто испытывал бы к ней неприязнь… о! – едва произнеся это, он понял, что это не так.

– Ну что?

– Мулла.

– Ага.

– Она сумела буквально вывести его из себя. Одной из причин послужило то, что она стала лечить людей более успешно, чем он. Но дело не только в этом, потому что мои методы тоже эффективны, но я никогда не вызывал у него особой неприязни.

– Он, наверно, называет ее блудницей с Запада.

– Откуда вы знаете?

– Так здесь обычно говорят. Где живет этот мулла?

– Абдулла живет в Бэнде, в том доме, который стоит отдельно, в полукилометре выше по склону горы.

– А он будет говорить?

– Думаю, да, он ненавидит Джейн достаточно сильно, чтобы выдать ее нам, – задумчиво произнес Жан-Пьер.

– Но он не допустит, чтобы кто-то другой об этом узнал. Нам нельзя просто приземлиться у деревни и схватить его – тогда все будут знать, что случилось, и он ничего не скажет. Мне надо встретиться с ним тайно… – Тут Жан-Пьер подумал об опасностях, которые его подстерегают, если он будет и дальше развивать эту мысль. Но потом он снова вспомнил пережитое унижение: ради мести стоило идти на любой риск.

– Если вы высадите меня около деревни, я смогу пробраться к тропинке, которая идет от деревни к его дому, спрятаться там и ждать его появления.

– А что, если этого «появления» придется ждать целый день?

– Верно…

– Значит, надо сделать так, чтобы он обязательно появился. – Анатолий нахмурился.

– Мы загоним всех жителей в мечеть, как уже делали раньше, а потом выпустим. Абдулла, несомненно, сразу побежит к себе домой.

– Но ведь он будет не один…

– Гм. Предположим, вначале мы отпустим женщин, с приказанием разойтись по домам. А потом, когда выпустим мужчин, они захотят первым делом проверить, что с их женами. Кто-нибудь еще живет поблизости от Абдуллы?

– Нет.

– Тогда он наверняка окажется один на этой тропинке. Вы выйдете ему навстречу из-за куста…

– И он перережет мне горло.

– Он что, носит при себе нож?

– А вы когда-нибудь видели афганца без ножа?

Анатолий пожал плечами.

– Возьмите мой пистолет.

Жан-Пьер был слегка удивлен и обрадован таким доверием, хотя и не знал, как обращаться с пистолетам.

– Думаю, пистолет можно использовать как угрозу, – тревожно проговорил он. – Мне понадобится местная одежда, на случай, если меня заметит еще кто-нибудь, кроме Абдуллы. Что, если я встречу кого-нибудь из знакомых? Придется закрыть лицо – может быть, шарфом…

– Это не проблема, – ответил Анатолий. Он что-то прокричал по-русски, и трое солдат вскочили на ноги. Скрывшись в доме, они почти сразу же появились вместе со стариком-лошадником.

– Можно взять его одежду, – сказал Анатолий.

– Хорошо, – сказал Жан-Пьер. – Капюшон закроет лицо. – Перейдя на дари, он закричал старику: – Раздевайся!

Тот запротестовал: обнажиться означало позор для афганца. Анатолий отдал резкую команду по-русски, и солдаты, опрокинув старика на землю, стащили с него балахон и все, как один, оглушительно захохотали, увидев его тонкие, как палочки, ноги, торчавшие из рваных коротких шаровар. Когда старика отпустили, он суетливо поднялся и побежал прочь, прикрывая руками гениталии, что заставило захохотать их еще громче.

Жан-Пьер был в слишком нервозном состоянии, чтобы находить это смешным. Сняв рубашку и брюки европейского покроя, он накинул на себя балахон старика.

– От вас пахнет конской мочой, – заметил Анатолий.