На крыльях орла

– Он говорит это совершенно серьезно, – возразил Абулхасан.

Внезапно Билл взорвался – взбешенный на Дадгара, взбешенный на Лу Гёлца, взбешенный на весь этот чертов мир. Это была ловушка для сосунков, и они в нее попались. В чем дело, они явились сюда по своему свободному волеизъявлению, чтобы прийти на встречу, назначенную посольством США. Они не совершили ничего противоправного, и ни у кого не было ни малейшей улики против них – однако же их отправляют в тюрьму и, что всего хуже, в иранскую тюрьму.

Абулхасан заявил:

– Каждому из вас разрешается сделать по одному телефонному звонку.

Точно как в полицейских сериалах по телевидению – один телефонный звонок, а затем – в «обезьянник».

Пол взял трубку и набрал номер.

– Ллойда Бриггса, пожалуйста. Говорит Пол Чьяппароне… Ллойд? Я сегодня не приду на ужин. Меня отправляют в тюрьму.

У Билла промелькнула мысль: Пол все еще не может до конца поверить в это.

Пол с минуту слушал, затем промолвил:

– Для начала, как насчет того, чтобы позвонить Гейдену? – Билл Гейден, чье имя было столь схоже с именем Билла Гейлорда, был президентом «ЭДС Уорлд» и непосредственным начальником Пола. Как только это известие достигнет Далласа, подумал Билл, эти иранские шутники увидят, что произойдет, когда к делу по-настоящему подключится «ЭДС». Пол положил трубку, и Билл воспользовался своей очередью на разговор. Он набрал номер посольства США и попросил связать его с генеральным консулом.

– Гёлц? Говорит Билл Гейлорд. Нас только что арестовали, а залог установлен в тринадцать миллионов долларов.

– Как это произошло?

Билла взбесил спокойный, размеренный голос консула.

– Вы устроили эту встречу и сказали нам, что после нее мы можем уйти!

– Я уверен, что если вы не совершили ничего противоправного…

– Что значит «если»? – завопил Билл.

– Я как можно скорее отправлю кого-нибудь в тюрьму, – попытался успокоить его Гёлц.

Билл повесил трубку.

Вошли два иранца, которые целый день слонялись по коридору. Биллу бросилось в глаза, что они были крупными и могучими, и понял: они должны быть полицейскими в гражданской одежде.

Абулхасан промолвил:

– Дадгар сказал, что нет необходимости надевать на вас наручники.

– Ничего себе! – вырвалось у Пола. – Спасибо.

Биллу внезапно пришли на ум истории, которые он слышал о пытках заключенных в тюрьмах шаха. Он попытался прогнать эти мысли прочь.

Абулхасан поинтересовался:

– Не желаете ли вы передать мне ваши портфели и бумажники?

Они передали ему эти вещи. Пол оставил себе сотню долларов.

– Вы знаете, где находится тюрьма? – спросил Пол у Абулхасана.

– Вы отправляетесь в учреждение предварительного содержания в Министерстве юстиции на улице Хайяма.

– Езжайте в «Бухарест» и сообщите Ллойду Бриггсу все подробности.

– Обязательно.

Один из полицейских в гражданском держал дверь открытой. Билл взглянул на Пола. Пол пожал плечами.

Они вышли из помещения.

Полицейские сопроводили их вниз, в маленький автомобиль.

– Думаю, что нам придется пробыть в тюрьме с пару часов, – рассудил Пол. – Именно столько потребуется посольству и «ЭДС», чтобы отправить туда людей для внесения за нас залога.

– Возможно, они уже там, – не менее оптимистично предположил Билл.

Более крупный из двух полицейских сел за руль. Его коллега пристроился подле него на переднем сиденье. Они на высокой скорости выехали из двора и свернули на авеню Эйзенхауэра. Внезапно автомобиль нырнул в узкую улочку с односторонним движением, летя во весь опор в недозволенном направлении. Билл вцепился в спинку сиденья впереди себя. Автомобиль двигался зигзагами туда-сюда, заставляя увертываться другие машины и автобусы, следующие в противоположном направлении, их водители отчаянно сигналили и грозили им кулаками.

Машина взяла курс на юг с легким отклонением на восток. Билл думал об их прибытии в тюрьму. Поспеют ли туда люди из «ЭДС» или посольства, чтобы договориться о снижении залога, дабы они смогли отправиться домой вместо тюремной камеры? Несомненно, посольство будет выведено из себя тем, как поступил Дадгар. Посол Салливен вмешается, чтобы их немедленно отпустили. В конце концов, было чудовищно несправедливо посадить двух американцев в тюрьму, когда не было совершено никакого преступления, а затем установить залог в тринадцать миллионов долларов. Вся ситуация выглядела смехотворной.

Однако же он сидел сейчас на заднем сиденье этого автомобиля, молча глядя в окно и размышляя, что же произойдет далее.

По мере того как автомобиль несся все дальше на юг, то, что Билл видел в окно, все более пугало его.

В северной части города, где жили и работали американцы, беспорядки и стычки все еще были случайным явлением, но здесь – как только что дошло до Билла – они не прекращались. Черные остовы сожженных автобусов тлели на улицах. Сотни демонстрантов бесновались, вопя и распевая песни, совершая поджоги и строя баррикады. Юные подростки швыряли коктейли Молотова – бутылки с бензином и горящими тряпками в качестве запалов – в автомобили. Похоже, они делали это наобум. Мы можем оказаться следующими, подумал Билл. Он услышал стрельбу, но было темно, и ему не было видно, кто в кого стреляет. Водитель ни разу не снизил головокружительную скорость. Каждая вторая улица была заблокирована толпой, баррикадой или горящим автомобилем; шофер повернул автомобиль, не обращая никакого внимания на все знаки дорожного движения, и понесся через боковые улицы и переулки на задворках на ошеломительной скорости, чтобы обойти все препятствия. Живыми нам туда не добраться, в отчаянии подумал Билл. Он сжал четки в своем кармане.

Казалось, этому не будет конца, затем внезапно маленький автомобиль резко свернул в небольшой двор и остановился. Не произнеся ни слова, дюжий водитель вылез из автомобиля и пошел в здание.

Министерство юстиции было большим строением, занимавшим целый квартал. В темноте – все уличное освещение было отключено – Билл мог различить нечто смахивавшее на шестиэтажное здание. Водитель пробыл внутри минут десять-пятнадцать. Когда он вернулся, то сел за руль и объехал вокруг квартала. Билл решил, что водитель зарегистрировал поступление заключенных на входе.

Позади здания автомобиль заехал на бордюр и остановился на пешеходной дорожке около пары стальных ворот, установленных в длинной высокой кирпичной стене. Где-то в направлении вправо, где стена кончалась, угадывались смутные очертания то ли небольшого парка, то ли сада. Водитель вышел. В одной из створок стальных ворот открылся глазок, и состоялся краткий разговор на фарси. Затем ворота открылись. Шофер подал Полу и Биллу знак выйти из автомобиля.

Они вошли в ворота.

Билл осмотрелся. Они находились в небольшом дворе. Он увидел с десяток или полтора охранников с автоматами, разбросанных по двору. Перед ним располагался круговой подъезд с припаркованными легковыми автомобилями и грузовиками. Слева у кирпичной стены находилось двухэтажное здание. Справа возвышалась еще одна стальная дверь.

Водитель подошел ко второй стальной двери и постучал. Опять состоялся обмен словами на фарси через смотровое окошко. Затем дверь отворилась и Пола с Биллом впустили внутрь.

Они находились в небольшом приемном помещении со столом и несколькими стульями. Билл огляделся. Не было ни адвокатов, ни представителей посольства, ни сотрудников «ЭДС», чтобы вытащить их из тюрьмы. Мы брошены на произвол судьбы, подумал он, и это грозит опасностью.

За столом сидел охранник, вооруженный шариковой ручкой и кипой бланков. Он задал вопрос на фарси. Догадываясь, о чем идет речь, Пол произнес: «Пол Чьяппароне» – и назвал свою фамилию по буквам.

Заполнение бланков заняло около часа. Из тюрьмы вызвали англоговорящего заключенного для содействия в переводе. Пол и Билл назвали свои тегеранские адреса, номера телефонов, даты рождения и перечислили принадлежавшие им вещи. У них забрали все деньги, а каждому выдали по две тысячи риалов, или около тридцати долларов.

Их отвели в соседнюю комнату и приказали снять одежду. Они оба разделись до трусов. Их одежду и тела обыскали. Полю приказали вновь одеться, а вот Биллу – нет. Было чрезвычайно холодно: здесь также отключили отопление. Обнаженный и дрожащий Билл гадал, что случится далее. Явно, они были единственными американцами в этой каталажке. Все, что он когда-либо читал или же слышал о пребывании в тюрьме, было устрашающим. Что сделают охранники с ним и Полом? Что сделают другие заключенные? Определенно, в любую минуту здесь появится кто-то, чтобы добиться их освобождения.