Лицом к лицу

Ханне не особо нравилось следить за движением на дороге, но выбора не было. Ей не нравилось платить сборы за пользование дорогой, но приходилось. Она ненавидела ситуации, в которых не было выбора. В этом обществе подобное, к сожалению, часто происходило, ее заставляли делать вещи, которые делать совершенно не хотелось.

Цель жизни Ханны была простой: быть свободной.

Чем ближе они были к Нью-Йорку, тем больше становилось машин и развязок. Потом дорога расширилась, и женщина с облегчением вздохнула. И тут заметила кудрявую рыжую голову на переднем сиденье. Она уже успела позабыть об этой девочке и о том, что хотела с ней сделать. Куда теперь девать эту обузу?

Ханна ненавидела брать на себя ответственность. Ребенок! Если так пойдет и дальше, вскоре у нее будет квартира, за которую надо платить, и работа на какой-нибудь фабрике. Надо было срочно избавиться от Дженни.

Она увидела указатель на Новую Англию и дальше на север.

Севернее Новой Англии находился штат Коннектикут.

Ханна решила, что оставит ребенка у родителей. В последний раз она видела маму с папой несколько лет назад, когда те пытались отобрать ее у группы людей, которых называли мерзким словом «секта». На самом деле действия родителей привели к тому, что главного гуру группы в конце концов арестовали, после чего все развалилось. Ханна была очень зла на мать с отцом и не могла придумать, как им отомстить.

«Я знаю, что делать! – подумала она с улыбкой. – Скажу им, что это мой ребенок».

– Просыпайся! – громко и бесцеремонно сказала она, но девочка не проснулась. Ханне пришлось ее ткнуть. После сна лицо малышки было немного опухшим, и она тут же принялась хныкать.

– Давай сыграем в игру! – воскликнула Ханна. – Я – твоя мама, а ты – моя маленькая дочка! Совсем скоро мы встретим новых бабушку и дедушку! Будет весело, верно?

И действительно было весело.

Мама и папа, которых Ханна давно не видела и с которыми не имела никакого контакта, обнимали и целовали дочь. На какую-то долю секунды женщина вспомнила, что такое любовь, но отбросила эти мысли и сконцентрировала все внимание на девочке.

– Эта рыжеволосая красавица – наша внучка? – воскликнули изумленные родители.

И тут же начали обнимать, тискать и целовать обеих еще сильнее.

Они бросились с ней в ванную и смыли липкие остатки мороженого, сделали сэндвич с маслом и джемом на тосте с отрезанной корочкой. Потом нашли милый детский стаканчик с изображенной на нем русалочкой и налили немного молока. После того, как девочка выпила, не разлив ни капли, они восхитились и стали громко ее хвалить.

Эти люди не видели Ханну несколько лет, но уже сейчас отвели ей второе после девочки место. Дочь их за это ненавидела.

Они водили вокруг малышки хоровод, пели с ней песенки и качали на руках, пока та не заснула.

Периодически девочка делала непонимающее выражение лица и спрашивала, когда ее отвезут домой.

Ханна была гениальной лгуньей и объяснила, что, так как жила в общине, у девочки было много мам, братьев и сестер.

Потом родители принялись досаждать вопросом, кто является отцом. Женщина наплела историю, как гуру выбрал ей партнера, его личность не имела никакого значения, так как ребенок принадлежал не кому-то лично, а группе в целом.

Эта новость оказалась для отца и матери понятной. Если никто лично не предъявлял претензии на ребенка, их это вполне устраивало. Тут Ханна решила, что все ее действия в течение дня оказались совершенно логичными. В секте руководители часто говорили, что существует судьба и некоторые события просто обязаны произойти. Все это объяснялось присутствием некоего вселенского разума, который решал все, поэтому человек мог расслабиться, плыть по течению и не переживать по поводу решений, которые, как ему кажется, должен принимать.

Значит, она поступила совершенно правильно – просто плыла по течению.

Впрочем, у полиции по поводу похищения наверняка были бы другие соображения. Полиция – это что-то типа коллективной болезни общества. Полицейские – это паразиты, живущие на теле современного общества. Они постоянно лезли в дела, которые их не касались.

Ханна решила себя обезопасить и придумала следующее: сказала, что девочке не разрешено смотреть телевизор. Она твердо заявила, что маленьким детям это вообще вредно, и она не хочет, чтобы ее дочь выросла на глупых телепрограммах.

Все последующие дни родители не включали телевизор и по этой причине не увидели сообщений о пропаже девочки в Нью-Джерси. А когда малышка спрашивала, где ее мама, они думали, что та говорит про Ханну, поэтому придумывали какую-нибудь причину, после чего тут же вовлекали ее в интересное занятие или игру. Шли недели, месяцы, и постепенно Дженни перестала спрашивать, где мама, и полностью ее забыла.

II

Она училась на втором курсе и практически забыла о собственном сложном прошлом, вспоминая, лишь когда находилась с Фрэнком и Мирандой. Прошла осень, наступила зима. Снег в тот год выпал рано, снегопады были частыми, лежал снежный покров долго, сойдя только в апреле. Земля оголилась, однако погода по-прежнему была прохладной.

Практически у всех студентов были мобильные телефоны. Где бы то ни было: в кафетерии, во время лекций, в свободное время в общаге и на улице они писали эсэмэс и выходили в Сеть. Дженни могла сидеть где-нибудь на улице на скамейке на территории кампуса, рядом находились несколько человек, но никто не общался – все были погружены в телефоны.

В тот день было чуть теплее, чем в предыдущие несколько недель.

Дженни расположилась на низкой каменной стене и играла на своем мобильном в «Эрудит» с Сарой-Шарлоттой. Та находилась в Бостоне, но подруги общались настолько часто, что девушка практически не замечала проживания в разных городах.

Рядом на стену сел парень. Она не обратила внимания, сконцентрировавшись и придумав длинное слово с очень удачно расположенными буквами, что значительно увеличило количество очков.

– Я видел тебя на днях, – неожиданно сказал парень. – Ты гуляла вдоль реки. А я был на велосипеде.

Она с удивлением подняла взгляд. Это был совершенно незнакомый ей человек с кудрявыми волосами и приятной улыбкой. Он несколько дней не брился, темная щетина была ему к лицу. По виду парень был на несколько лет старше, наверное, аспирант.

– Думаю, велосипед в городе сильно помогает, – ответила она. На данный момент «коня» видно не было. Все члены семьи Спринг были заядлыми велосипедистами, но она сама ездила мало: боялась, что ее собьет машина.

– Если не идет дождь или снег, это действительно классная вещь, – согласился он. – В городе на велосипеде можно добраться до нужного места быстрее, чем на такси или автобусе. Я говорю о спуске вниз к центру города. Назад приходится ехать в гору. Но это тоже неплохо, хорошая тренировка.

Парень ненадолго замолчал, после чего вдруг произнес:

– Не хочешь прогуляться со мной в парке?

Риверсайд-парк – это узкая полоска земли, протянувшаяся вдоль Гудзона на много километров. Там было много кортов для тенниса, бейсбольных, детских площадок и для выгула собак, а еще сотни скамеек. Полиция регулярно патрулировала район. Сегодня в это время в парке прогуливались много мам и нянь с колясками и маленькими детьми, масса пьющих кофе людей самых разных возрастов, а также школьных бейсбольных команд, вышедших на тренировку.

Незнакомец улыбался. Его улыбка была искренней и очаровательной.

– Я буду рад, если составишь мне компанию, – произнес он. Тон его голоса давал понять, что все будет совершенно безопасно. – Это общественный парк, тут много людей. У нас до захода солнца еще час, – добавил он.

«В этом кампусе сотни девушек, – подумала она, – но он заметил меня и хочет пообщаться».

Неожиданно девушка ощутила тяжесть небольшого телефона, который держала в ладони. Тут же захотелось написать Саре-Шарлотте сообщение: «Я встретила его!»

Его.

Того загадочного будущего парня, о котором они с подругой мечтали. Абсолютно идеального, понятное дело, и влюбленного по уши.

Нет. Она ничего не скажет, пока не будет совершенно уверенна.

– Звучит неплохо, – ответила Дженни, хотя все звучало лучше, чем просто неплохо: очень романтично, замечательно и вообще просто прекрасно.

Они не представились друг другу. Парень подстроил шаг под ее и говорил сам, что было идеально: можно слушать и собираться с мыслями.

– Я хочу стать писателем. Изучаю писательское мастерство. И оно сложнее, чем я мог представить. Но у меня прекрасные преподаватели.

Единственный текст, который она легко написала в этой жизни, был рассказ, приложенный к документам на поступление в колледж. И ее поразило, что неизвестные люди в приемной комиссии дали то, о чем студентка просила: анонимность.

В парке они выбрали ближайшую к реке тропинку и медленно по ней пошли. Во время таких прогулок Дженни смотрела на корабли на реке, прохожих, детей, собак и закрывавшие горизонт дома. На этот раз всего этого не видела и участвовала в разговоре – рассказала о колледже, предметах и общежитии.