Свободное падение

– Других вариантов нет, – совершенно спокойно отвечаю.

– Я могу спать в твоей спальне, – слегка касаясь подбородком моей головы, немного тише и медленнее проговаривает Давид.

Он стоит опасно близко, что можно практически потрогать образовавшееся между нами плотное облако из электрических импульсов.

– Не можешь.

– Это мы еще посмотрим.

Парень отходит на пару шагов, и я выдыхаю. Будет тяжело, но справлюсь.

– Кстати, я тут заехал в Ikea, – продолжает говорить, – не уверен был, что для урегулирования наших споров у тебя достаточно тарелок и чашек. Бей посуду, я плачу?, Фокси, – с довольной ухмылкой на лице произносит и подмигивает мне.

Если бы не серьезность всей ситуации и то, в каком положении мы с ним находимся, я бы даже посмеялась.

Когда-то в самом начале наших отношений в порыве ярости я побила любимый сервиз его мамы, привезенный специально из Китая для какого-то особенного события. Конечно, потом долго извинялась перед ней и даже заказала на замену что-то похожее. С тех пор Давид всегда, когда предстоял сложный разговор или спор, да и просто после очередного «косяка» с его стороны, приносил домой кучу дешевых тарелок, чтобы я на них, а не на нем самом и дорогом фарфоре вымещала злость. Как странно, что он еще помнит об этом.

Решаю не комментировать его реплику про посуду. Зачем? Чтобы лишний раз дать себе повод вернуться в прошлое? Так я уже это сделала. Не хочу усугублять и без того напряженную обстановку. Главный призрак материализовался, а к нему в любом случае подтянутся воспоминания, которые будут втыкаться в меня как сотни мелких игл.

– Вещи можешь убрать в шкаф, чемоданы – на балкон, себя… Я бы предпочла, чтобы тебя тоже упаковали в чемодан и вернули туда, откуда ты появился, – стоя в дверях своей комнаты, сказала я и захлопнула со всей силы дверь. Что он ответил и ответил ли вообще, уже не услышала. Рухнула на кровать и накрыла подушкой лицо.

Тридцать дней в аду начались не так уж и плохо.

***

Если вы думаете, что мой день прошел спокойно, и я мирно отлеживалась на своей двухметровой кровати, то очень сильно ошибаетесь. От одного понимания, что за стеной не просто какой-то незнакомец, а мужчина, с которым прожила почти год под одной крышей, голова шла кругом. Придется сильно напрячься, чтобы не дать эмоциям выйти наружу.

Меня как будто вернули на пару лет назад. Только квартира совсем другая. Да и люди уже не те, что раньше. Я точно перестала быть всепрощающей влюбленной дурочкой, какая верила каждому слову и закрывала глаза на многие вещи. Тогда виделось все в ином свете.

Какой же непроходимой идиоткой была! Доверилась первому, кто дал то, чего мне не хватало с самого детства: тепло, нежность, ощущение нужности и важности. С Давидом ничего не стоило позволить себе отпустить мысли в полет, наслаждаясь безграничной свободой и легкостью. Оказалось, взлетать высоко и парить с ним под облаками – это так же естественно, как и дышать. При этом я впервые почувствовала себя по-настоящему любимой и желанной. Хотелось плыть по течению, закрыв глаза, качаться на спокойных волнах счастья.

Он был моим морем. Ошибочно прекрасным и ласковым. Иногда теплым, порою непредсказуемым и штормовым, которое накрывает безумной разрушительной волной. В него ныряешь без раздумий, захлебываешься, и становится нечем дышать. Но и в глубинах этого водного пространства, как выяснилось, водились мерзкие, грязные и далеко не прекрасные существа. Поздно я стала замечать знаки и натыкаться на острые, как лезвия, подводные камни.

Сейчас со мною происходит что-то похожее. Словно заново нужно входить в ту же воду, но уже не зная, где попадутся эти самые камни.

Ближе к обеду желудок потребовал от меня нормальной пищи. Пришлось прекратить усиленную работу мозга и пойти приготовить что-нибудь поесть, но быстро вспомнила, что в холодильнике, кроме недельного запаса воды, не увижу ничего. Предстоит грандиозный поход в супермаркет. Значит, мне нужно просить Давида составить компанию. Сделав глубокий вдох, открыла дверь своей комнаты. Голос парня, разговаривающего по телефону, заставил меня остановиться на пороге. После парочки услышанных фраз я замерла, не в состоянии пошевелиться.

– Не понимаю, какие проблемы, Ань? Бери с собою няню. – Давид умолкает, а я продолжаю таращиться на неплотно закрытую дверь гостиной. – Что сказал? А почему со мной не разговаривает? – Недовольство в голосе мужчины чувствую даже я.

Некоторое время стою, прислонившись к стене, и пытаюсь привести дыхание в норму. Няня? Аня?

– Я все равно жду вас в субботу. Не обсуждается, – твердым голосом добавляет Давид и, кажется, успокаивается. – Ладно, перезвони, как накормишь. Не забудь обнять его за меня. Пока.

Что. Это. Мать твою. Только что. Было?

Становится трудно дышать. В висках стучит, а сердце готово пробить грудную клетку. Только не плакать! Дыши! Вдох-выдох…

Слышу звук вызова в Скайпе, а следом очень радостный и милый голос женщины:

– Добился своего, да? Услышал тебя. Теперь разговаривай, – с нотками веселья произносит девушка, а Давид смеется. Смеется искренним, заразительным смехом, который я не забуду никогда. Какой сейчас пробивает и отдается болью в сердце.

– Салют, Темыч! Опять злая мама кормит тебя всякой гадостью? Я спасу тебя, мужик, накажу ее, когда приедете. – В ответ получает что-то нечленораздельное, но ребенку, судя по звукам, нравится слушать Давида.

– Себя накажи, клоун. Возвращайся давай. Нам без тебя скучно.

– Я же объяснял…

На фоне раздается звук таймера и какой-то шум.

– Ой, все. Нам пора. Артем, помаши ручкой.

– Пока ребята, скучаю. Слушай маму, Темыч!

Наплевать, услышит меня сейчас Давид или нет, разворачиваюсь и влетаю в комнату, ударяясь ногой об кровать. Вскрикиваю, а вместе с тем из меня вырывается всхлип. По щекам текут слезы, внутри все раздирает от боли. Жадно хватаю ртом воздух. В ушах звенит. Голову будто взяли в стальные тиски.

Просто дыши, Регина! Останови эти мучения!

Не получается. Падаю на кровать. Через пару секунд в комнате появляется источник всех моих бед.

– Регина, с тобой все нормально? Я слышал… – Давид умолкает, и чувствую, как матрас прогибается под его весом. – Ты плачешь, что ли? Фокс? Посмотри на меня?

– Больно… стукнулась, – удается выдавить из себя.

– Давай пожалею. – Его рука едва касается моих волос, а уже хочется скинуть ее.

И хочется этих прикосновений! И как же противно! И необходимо… и больно…

Он снова изменяет. Только теперь уже не мне, а жене с ребенком. Ублюдок! Каким был, таким и остался.

– Убери руки и выйди из комнаты, – говорю срывающимся голосом.

– Истеричка. Я есть хочу, а ты тут из-за пустяка драму устроила.

Давид встает и выходит из комнаты. Уже из коридора слышу:

– Я в душ. Составишь компанию?

– Пошел к черту!

– Только вместе с тобой, Фокси! Только с тобой…

Молчу. Нет сил продолжать эту бессмыслицу. Рукой стираю остатки слез с лица, переворачиваюсь на спину и разглядываю потолок. Интересно, если бы на нем рисовали ответы на все вопросы, сколько таких потерянных взглядов можно было избежать… Лежишь, смотришь, получаешь готовое руководство к действию. Как жаль, что приходится искать выходы самой. Опуская нормы морали, переступая через себя, заталкивая подальше все человеческие принципы. Наплевав на главные ценности – семью и детей. Вопреки всему.

Что же ты делаешь, Давид?! Во что ты меня и себя втянул?!

Наша игра перестала быть просто игрой, даже толком не начавшись.

Глава 6