«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

– Думаете, общество вам чем-то обязано?

– Нет, сэр. Хотя, с другой стороны, да. Общество должно обеспечить мне право на жизнь, только и всего. Я хочу остаться в живых. Неужели это слишком много? А грядущий взрыв…

– Дайсон, у вас атомофобия. Не забывайте, что на Земле перед вами откроются новые перспективы. Понимаю, эти полгода – не увеселительная прогулка, но мы выполняли задание. Теперь же…

– Были у меня перспективы, – сказал Дайсон. – С самого детства. Моего отца, сэр, звали доктор Джеральд Дайсон.

– Да вы что? – раскрыл глаза Мартин. – Значит, вот как вы попали на этот корабль. А я-то думал… Конечно, вы прошли техническую подготовку, но тем не менее…

– О да, я прошел подготовку. По настоянию отца. Как вы помните, он разрабатывал одну из первых бомб. Был в числе тех, кто сказал: «Ой, извините». Провел остаток жизни, пытаясь найти способ взять атомную энергию под контроль. Но такого способа не существует. Отец попросту поджег динамитную шашку и вручил ее мне, и я держал ее, пока не повзрослел, пока не понял, что пора послать все к черту и бороться за свои права. Родители воспитывают детей так, чтобы компенсировать свои неудачи. Но мне наконец удалось сбежать с Земли. Впервые в жизни я вырвался из-под тени… – Он опустил глаза на стакан, вздрогнул и продолжил: – Из-под тени облака, сэр. Вернее, громадной черной тучи. И она разрастается. Я вырос под этой тенью. Отец постоянно смотрел кинопленки, внимательно их изучал, а мне снилось, как ядерный гриб заполняет все небо. Отец мог бы оставить мне рай на Земле, рай под управлением мирного атома, мог бы передать мне волшебную палочку, избавить от тяжких трудов, ведь у человека, живущего в атомную эпоху, не должно быть никаких проблем – просто по праву рождения. Неограниченный запас энергии – это ключ к всеобщему благополучию, но вместо него мы получили планету, которая вот-вот взорвется.

– Что ж вы никак не уйметесь? – разгневался вдруг Мартин. – По-вашему, Земли считай что нет, но это не так! Ничего не произошло и, возможно, не произойдет. У нас есть неплохой шанс взять ядерную энергию под контроль. Или хотя бы попытаться это сделать.

– Неужели вы не понимаете, что эти слова – лишь мотивирующая речевка для галерных рабов?

– Если ваш ненаглядный взрыв все же произойдет, – строго сказал Мартин, – то по вашей вине. Потому что вы и вам подобные… – Он умолк и пожал плечами. – Ладно, хватит. Вы тоже на стрессе. Лучше подмените Уайта… хотя нет, минутку. Совсем забыл. – Мартин бросил на Дайсона недоверчивый взгляд. Наверное, вспомнил, что случилось в прошлый раз, когда Уайт отдал ему шлем-передатчик.

Дайсон представил, как робот спускается в пещеру, как буйствует Мартин, и с трудом сдержал ухмылку. Больше всего на свете шеф, наверное, боялся, что робот выйдет из строя. На его создание ушло семь лет, и робот был такой же неотъемлемой частью корабля, как запас топлива. Горючее – это мускулы, но робот – это мозг, благодаря которому сложный организм транспортного судна способен функционировать в космическом пространстве. Поначалу Дайсон хотел испортить робота, но вскоре отбросил эту мысль. Во-первых, он не знал, как это сделать, ведь у робота имеются защитные механизмы – аналоги человеческого эго, компенсирующего ид, – а во-вторых, позже без такого ценного помощника не обойтись.

Когда будет построен рай на Марсе, робот станет идеальным исполнителем, ведь он умеет делать что угодно – ну, почти. Мартин считал, что его основная функция – управление кораблем и что робот ценнее членов экипажа, но отношение капитана к роботу было не лишено нарциссизма, подумал Дайсон. Не исключено, что всякий раз, когда Мартин смотрится в зеркало, он видит там обобщение, синтез Мартина и робота.

Позже, когда робот нарубит дров и начерпает воды…[19 - Иис. Нав. 9:21.] Дайсон сдержал очередную ухмылку. Мартину это не понравится. Совсем не понравится. Но в итоге он смирится с положением вещей. Мартина можно купить – так же, как Дайсон купил Бенджи Уайта. Главное – найти монету правильной чеканки.

Мартин сел ровнее, опустил ноги на пол и поелозил ступнями в поисках сброшенных туфель.

– Пожалуй, отнесу Уайту глоточек виски.

Спиртное разлилось по телу Дайсона приятным теплом, сняло напряжение в мышцах; теперь же нервы вновь натянулись струнами, и он услышал беззвучную музыку, чьи далекие аккорды вибрировали у него в голове, когда на ней был шлем-передатчик, но теперь этой музыке недоставало благозвучия. Он должен – нет, обязан – остановить Мартина.

Тот уже встал, сунул ноги в туфли, притопнул, наклонился к пряжкам. Сунул бутылку под мышку и взял два чистых стакана.

– Сэр!

– Да?

– Я… я сменю его, сэр. Я знаю, как обращаться с передатчиком. Сейчас пришлю к вам Уайта, и…

Мартин (он уже стоял на пороге) коротко мотнул головой, вышел и хлопнул дверью.

Взглянув на часы, Дайсон испуганно понял, как ничтожно мало прошло времени, и с ужасом осознал, что его план, несмотря на все усилия, висит на волоске. Дайсон всегда был уверен, что в последний момент сообразит, как перехитрить Мартина, найдет способ завершить то, что так хорошо начиналось…

Звуки удалявшихся шагов Мартина сменились тишиной. Переслащенные гармонии «Лили Марлен» клонились к финалу. Словно метроном, Дайсон качнулся к двери и обратно, лихорадочно думая, как быть. Наконец последние ноты песни растворились в свете электрической лампы, а Дайсон обнаружил, что дрожащими руками открывает стол Мартина.

Но револьвера в нем не было.

То есть Мартин перехватит Уайта, прежде чем робот закончит работать с топливом, и корабль вернется на Землю, а смелые планы Джонни Дайсона, пожелавшего создать новый мир, канут в небытие. Конечно, он может сбежать, спрятаться, и корабль, пожалуй, улетит без него – но в конечном счете Дайсон проиграет. Рано или поздно над алыми равнинами взвоют в разреженном воздухе другие корабли, полные инспекторов, которым приказано будет отыскать Джонни Дайсона и вернуть его на Землю, дабы он не отлынивал от работы…

На пороге склада Дайсон остановился. Колыбель робота была, конечно же, пуста. Бенджи Уайт горестно заламывал руки над длинноногим пультом управления, но это ничего не меняло: Мартин уже надел шлем-передатчик и, судя по выражению лица, ознакомился с командами активации. Теперь он все знал.

Его взгляд встретился со взглядом Дайсона.

Дайсон вновь развернулся и побежал.

Кукольный Джонни Дайсон мчался по контурам кукольного рельефа, с каждым шагом удаляясь от кукольно-винилитового корабля, и боялся поднять глаза, чтобы не увидеть, как с неба на него смотрит гигантский Джонни Дайсон. Время откатилось на пятнадцать минут, и Дайсон угодил в микрокосм, где в недрах непостижимо громадного корабля раз за разом прокручивалась вся эта сцена, начиная с того момента, когда бесплотный голос Мартина сухо велел Дайсону явиться к нему в кабинет.

Невидимый палец гигантского Джонни Дайсона – того Джонни, которым Дайсон был пятнадцать минут назад, – заранее проложил курс, и теперешний Джонни Дайсон прекрасно знал, куда бежать – по маршруту, которым проследовал робот, – но ему неведом был фактор времени.

Быть может, топливо уже надежно спрятано в пещере. Даже если так, все пошло прахом, ведь Уайт не успел стереть память робота, и теперь Мартин проникнет в металлический разум и проследит за каждым шагом механического создания.

Вот и он, Мартин, бежит следом, а за ним Уайт, думал Дайсон, но не оглядывался. Он убегал не только от Мартина, не только от людей, он убегал от тирании самоубийственной и смертоубийственной Земли, под ногами у него гулко звенел Марс, словно подземный дворец рукотворного Эдема уже возведен и ждет, чтобы его унаследовали.

На склоне холма в лунном свете блеснул металл, и в бледно-серой ночи проступили контуры робота, бездумно тащившего к пещере свою горючую ношу.

За спиной что-то крикнули, и этот крик тонко зазвенел в холодном воздухе. Оглянувшись, Дайсон увидел, что его по-прежнему преследуют карликовые фигуры. Корабль казался кукольным. Иллюзия прогрессировала. Все сжалось. Игрушечного Уайта обогнал марионеточный Мартин с блестящим передатчиком на голове, кукла, управлявшая еще одной куклой, длинноногим мобильным пультом, гротескно галопирующим по равнине; из-за марсианской гравитации все они – и беглец, и преследователи – двигались с неестественной легкостью и кошмарной медлительностью.

Дайсон знал, что его фора (он сразу выскочил из корабля, а остальные какое-то время искали его в коридорах) совершенно бесполезна, но не мог отказаться от призрачной надежды, что в критический момент он хоть как-то, хоть каким-то образом найдет выход из положения.

Потом была белая вспышка во тьме и щелчок револьвера за спиной. Должно быть, предупредительный выстрел, поскольку Дайсон не слышал свиста пули. Задрав голову, он встретился со взглядом двух лун, похожих на два асимметричных глаза на лице гигантского Джонни Дайсона. В небе разгорался конфликт. Орион занес дубину, Телец набычился и выставил рога, Андромеда билась в цепях, Сириус превратился в оскаленный клык, и посреди всей этой вакханалии светилась сине-зеленая непорочно-мирная планета…

По головокружительной спирали водоворотов времени и пространства зрение Дайсона устремилось вперед, к самому центру этой воронки, где находился сине-зеленый мир и Джонни Дайсон, каким он был десять, пятнадцать, двадцать лет назад, невежда Джонни Дайсон, которому ничто не грозило в те золотые времена, когда ответственность за мир лежала не на нем, а на его родителях. Ах, молодость, молодость, утраченная пора блаженного неведения…

Мартин выстрелил снова.

Здесь и сейчас Джонни Дайсон мчал вдогонку за роботом, исчезавшим в темном устье пещеры, словно то была не пещера, а муравьиный ход, и робот был не робот, а тускло поблескивавший муравей с закушенной в мандибулах песчинкой. Подобно остальным законам природы, пространственные размеры утратили всякую важность. Лишь во сне можно взмыть в воздух, оттолкнувшись от земли, и бежать от опасности столь медлительно, будто тебя погрузили в вязкий кисель.

Перед ним была груда экранированных канистр с защелкнутыми замками. Замедлившись, Дайсон изучающе взглянул на них и попытался прикинуть, сколько в них футофунтов или тонн подъемной силы. Недостаточно, чтобы оторвать от поверхности целый корабль. Канистр было всего лишь восемь. Если робот успел спрятать остальные, то отцовские объятия навсегда удержат корабль у груди старика Марса. Если… если… Ну конечно! Если остальное уже в пещере и Дайсон доберется до нее прежде остальных, то ответ до смешного прост. «Как же я не просчитал этот вариант?» – думал он, задыхаясь от кипучего ликования.

Слыша, как выкрикивают его имя, он ускорил бег, пригибаясь при каждом прыжке, чтобы тот отправлял его вперед, а не вверх, перпендикулярно поверхности Марса и параллельно вектору его незначительной гравитации.

Он достиг устья пещеры в тот момент, когда из нее появился робот, в чьей грудной клетке сверкнули отражения обеих лун. Робот не остановился, но фасетчатые глаза обследовали Дайсона, радиоатомный мозг принял его за мобильное препятствие, и громадный рабочий муравей двинул прямо на него. Дайсон уступил дорогу, и робот величаво направился вниз по склону к остаткам горючего.

Остановившись у входа, Дайсон заглянул в пещеру. Хоть глаз выколи. Мгновение он медлил, понимая, что во тьме кроется решение проблемы, но чувствуя странное нежелание входить в эти сумрачные пределы.

Он оглянулся. Мартин и Уайт заметно приблизились, они бежали молча, а робот двигался им навстречу, опережая сдвоенную тень муравьиного тела, и люди тоже отбрасывали не одну тень, но две: тени-близнецы, одна черная, другая серая на пурпурно-мшистом всхолмье. В космической пустоте вращались Деймос и Фобос, оставляя за спинами бегущих светло-серебристые образы, но направлял их Фобос, чье имя означает Страх.

Дайсон повернулся к ним спиной. Они были еще довольно далеко и казались настолько крошечными, что протяни руку над винилитовой картой – и выхватишь двумя пальцами из-под ног у Мартина мобильный пульт…

Но вместо этого Дайсон достал из кармана химический светильник, потряс его, чтобы тот загорелся, и шагнул в пещеру – с неприятным чувством, будто оскверняет храм. У скалистой стены выстроились ряды канистр с горючим.

Здесь был вход в Эдем. Дайсон выбрал это место для своего подземного дворца, надежного убежища на случай, если с Земли все-таки пришлют спасателей. Но в этом Дайсон сильно сомневался. Облако детских воспоминаний разрослось до таких размеров, что Земли уже не было видно. От нее осталась лишь тень, отброшенная перед финальным взрывом.

Ловко действуя обеими руками, он стал расстегивать защелки на канистрах, а через несколько минут выскочил из пещеры и бросился вниз по склону, навстречу приближавшимся людям и эскорту дерганых теней, и в голосе его звенел триумф.

– Входи! – летел над равниной его крик. – Оно там, Мартин! Все топливо в пещере! Войди и забери!

А затем грянул гром.

Реальной опасности не было. Главное – не входить в пещеру. Топливо взрывалось не сразу, а канистра за канистрой, поскольку эти контейнеры были сконструированы со всеми мерами предосторожности, известными человечеству. Период полураспада каждой канистры составлял шестьдесят пять секунд, и Дайсон активировал их не одновременно, ведь у него было лишь две руки.