«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Дайсон попробовал спустить курок.

И не смог.

Он сосредоточился на силуэте Уайта, на его спине, и мозг отдал команду указательному пальцу, но сообщение не достигло адресата.

Мартин оказался быстрее. Сделав длинный шаг вперед, он ударил ребром ладони по запястью Джонни. Револьвер выстрелил, уже кувыркаясь в воздухе.

Грянул гром.

– Бенджи! – крикнул Дайсон, но крик обернулся хриплым шепотом. Он должен остановить Бенджи. Обязан. Нельзя, чтобы Бенджи вошел в пещеру. Все это неправильно, совсем неправильно, ведь если кто-то и войдет в пещеру, этим «кем-то» должен быть Джонни Дайсон. Он шагнул вперед, но Мартин преградил ему путь и поднял револьвер. Мартин, гроза бунтовщиков, готовый схватить Дайсона и уволочь его обратно на Землю, обратно к работе, дисциплине, ответственности…

Работа. Дисциплина. Ответственность…

– О нет, только не это, – шептал Джонни Дайсон. Перед его внутренним взором предстал хрупкий марсианский Эдем в сиянии двух лун, чьи роскошные дворцы и сверкающие башни растворялись в воздухе, будто мираж.

В голове у него защелкал счетчик Гейгера.

Быстрее и громче.

Оглушительно громко.

Затем он почувствовал вспышку, почувствовал ее так, словно взрывом новой звезды ему снесло верхушку черепа, голова разошлась по швам и наполнилась черным облаком, громадным облаком уже знакомой грибовидной формы, несущим смерть всему живому. Запрокинув голову, Дайсон увидел в черном небе сине-зеленую планету под названием Земля, а потом увидел, как ее не стало.

Наверное, подумал он, взрыв у меня в голове был лишь слабым отзвуком далекого, грандиозного, всепоглощающего взрыва планеты. На мгновение полнеба заполнило белое сияние взорвавшейся Земли. Дайсон видел, как она взорвалась, видел собственными глазами.

Затем сияние сжалось и померкло. Земля вновь обрела форму, но теперь это была не сине-зеленая непорочно-мирная планета, но жуткая, дрожащая, нестабильная звезда.

Вот как кончится мир.

Не взрывом, но всхлипом.

Дайсон услышал собственный смех и вслед за Уайтом припустил вверх по склону, крича:

– Бенджи! Погоди! Все уже произошло! Разве не слышал? Глянь на небо! Все уже произошло!

Не оборачиваясь, Уайт тащился вперед. Дайсон догнал его, схватил за плечо. Уайт остановился и недоверчиво заглянул ему в глаза. Дайсону не стоялось на месте. Не в силах сдержать хохот, он стал пританцовывать и наконец пустился в древний победный пляс, а когда к ним присоединился Мартин, Дайсон исполнил перед ним такой же первобытный танец.

– Что случилось? – крикнул ему в лицо Мартин.

– Конец света! – радостно хохотал Дайсон. – Да, сэр, конец света – он такой! Разве сам не слышал? Нет, ты не мог не слышать, как взорвалась старушка Земля! Теперь мы в безопасности! И в раю! Гляньте на небо, дурни, на небо гляньте!

Двое мужчин взглянули к небу, а третий продолжал плясать и посмеиваться. Он еще смеялся, когда Мартин и Уайт с подозрением взглянули на него.

– Дайсон, – осторожно произнес Мартин, – послушай меня. Ничего не произошло. Наверное… тебе померещилось. Посмотри на небо. Вон она, Земля.

Джонни послушался. Да, вон она, Земля, дрожащее белое марево в небесах, и он расхохотался пуще прежнего.

– Дайсон… – начал Мартин, но Уайт покачал головой и взял Джонни за руку, чтобы остановить его пляску.

– Все хорошо, Джонни. Теперь ты в безопасности. Все нормально. Не волнуйся. Подожди немного, я скоро вернусь. – Шепнув что-то Мартину, он направился вверх, к пещере.

Джонни смотрел ему вслед.

– Бенджи!

Нет ответа.

– Бенджи, ну что с тобой такое? Зачем спасать топливо? Земли больше нет. Мы в безопасности. Не надо никуда возвращаться. Разве ты не понимаешь…

– Тише, тише, – перебил его Мартин, – все хорошо.

Уайт продолжал идти к пещере, подавшись вперед и нахохлив плечи, словно шел против ветра, хотя ветра не было; он становился все меньше и меньше, удаляясь в пределы микрокосма, а Джонни Дайсон, моргая, смотрел в белое око пещеры. Наконец Бенджи растворился в раскатах грома.

Через какое-то время они вернулись на корабль и приготовились к взлету, а после этого Мартин и Уайт вели себя так, словно в самом деле покинули Марс и отправились – куда? Ясное дело, не на Землю, ведь Земли больше не было, это и дураку понятно. В таком случае куда?

Джонни никак не мог этого понять. Когда спрашивал, ответы были столь нелогичными, что приходилось переводить их на нормальный язык, но вскоре он нашел удовлетворительное решение: произнося слово «Земля», Мартин и Уайт имели в виду некий абстрактный символ. Как видно, они собирались найти еще одну планету, пригодную для жизни, планету получше Марса, планету, где они создадут свой Эдем.

Джонни это устраивало. Подумав, он пришел к выводу, что строить рай на Марсе, даже с помощью робота, было бы весьма непросто. Это трудная работа и большая ответственность.

Пусть ее возьмет на себя человек постарше – и по возрасту, и по званию.

Понятно, взрыв Земли стал для Мартина и Уайта потрясением, с которым трудно смириться. Ничего страшного, пусть притворяются. Название не имеет значения. Они называли еще не открытую планету Землей, а когда найдут ее, может, и впрямь назовут Землей – Новой Землей в память о Старой Земле, скверной планете, сгинувшей в ядерном взрыве. Сгинувшей навсегда и забравшей с собой всех этих бесполезных паразитов, двуногих гадов, чье вымирание не вызывало у Джонни ни малейшей жалости.

Короче, его спутники слегка рехнулись. Джонни был к ним снисходителен, но странно было осознавать, что он единственный здравомыслящий человек на корабле.

Он ждал. Временами видел яркие путаные сны, в которых он снова был на Земле, но эти сны быстро заканчивались, и по большей части Джонни спал как убитый.

* * *

…Его корабль продолжал бороздить просторы Вселенной.

Иногда он думал: где же пункт назначения? Он устал от череды искусственных дней и ночей, от визипортов с их до боли яркими изображениями несуществующих предметов и пейзажей. Скрывать черноту космоса за проекциями на окнах, за анимированными образами Старой Земли, попросту бессмысленно, но еще глупее маскировать робота под человека в белых одеждах, приносящего еду и принимающего приказы.

Как-нибудь, когда будет настроение, Джонни перепрограммирует робота и вернет ему металлический облик. Но сейчас настроения нет. Джонни устал. Ему надо отдохнуть. Нельзя брать на себя лишнюю ответственность, ведь близится тот день, когда корабль опустится на пригодную для жизни планету и придет время поработать.

Джонни сделает работу на совесть. Нет, он не сдался. Джонни Дайсон не сдается.

Хотя нельзя отрицать, что его отец бросил работу. Другими словами, сачканул. Сперва хотел передать эстафету Джонни, а когда не вышло, попросту рехнулся, ведь сумасшествие – это полный отказ от любой ответственности. Пожалуй, это самый страшный грех. Останься отец на работе, глядишь, и нащупал бы решение. В конце концов, доктор Джеральд Дайсон был блестящим ученым.

Но он сдался. Закончил карьеру в психиатрической лечебнице. Не исключено, что он был совершенно счастлив в своем уединении – даже в тот миг, когда взорвалась Земля.

Будь у меня такой шанс, как у отца, я бился бы не на жизнь, а на смерть, думал Джонни. Но теперь мне предстоит другая работа. Еще не поздно. Корабль вот-вот сядет на подходящую планету, и я тут же приступлю к делу.

Он бросил взгляд на визипорты с картинками мира, который сдался и погиб, быстро и безболезненно.

Джонни улыбнулся.

Он был так счастлив в своей каюте космического корабля, что даже не заметил, как Земля взорвалась по-настоящему.