Заманчивое наказание

– И не стой там, протягивая ко мне руку! И не смотри на меня как чокнутая! – взревел он, шагая по великолепной, но темной гостиной, которая всегда пугала Софи. – Отчасти ты тоже в этом виновата! Ты каждый месяц приносила мне счета на оплату! Теперь ничего не осталось. Ты понимаешь меня? Ничего.

Стоя, ссутулившись, у каминной полки, Софи боялась, что отец набросится на нее с кулаками, поэтому промолчала. Она выслушала его разглагольствования и угрозы, а потом ушла.

Неужели он говорил ей правду? Неужели он разорился? И самое главное, что теперь будет с Эриком?

При мысли о брате у нее сжалось сердце. Несмотря на все недостатки и глупые недоразумения, мать Софи отчаянно защищала своего сына-инвалида. Она с самого начала решила, что если человек, который переспал с ней, а потом бросил, не собирается ей помогать, она будет его шантажировать. Для содержания Эрика в специальном интернате требовались большие деньги.

Она грозилась всем рассказать, что Джеймс отказывается поддерживать своего сына-инвалида и семью. И он платил ей, потому что ценил мнение других людей превыше всего на свете, а не потому, что он испытывал привязанность к сыну, которого никогда не видел, или к дочери, которую ненавидел.

Если денег не будет, Эрик пострадает. Но Софи этого не допустит.

Если Матиас хочет заключить с ее отцом сделку, которая спасет его от разорения, то, возможно, следует сообщить Матиасу о том, как плохо обстоят дела у Джеймса.

– Такова жизнь. – Она пожала плечами, выражение ее лица стало нечитаемым. – Немногие мужчины открыто признают, что у них есть вторая семья на стороне. – Она сделала глубокий вдох. – Но он помогал моей матери. А теперь помогает мне. Финансово.

Матиасу стало интересно, говорят ли они об одном и том же человеке.

– Значит, по-вашему, с ним можно иметь дело? – спросил он.

Скрестив пальцы за спиной, Софи подумала о своем брате, живущем в собственном мире в интернате, который она посещала по крайней мере раз в неделю.

– Да. Конечно. – Она заставила себя улыбнуться. – Я уверена, он обрадуется, когда вы с ним свяжетесь.

Глава 3

Матиас опустил свои потрясающие карие глаза. Итак, либо Софи не знает, что за человек ее отец, либо она прекрасно знает об этом, но унаследовала его жадность – отсюда ее стремление к тому, чтобы Матиас заключил с Джеймсом сделку.

Ему стало любопытно, постепенно ли Джеймс Карни лишался своих доходов и оказалась ли Софи случайной жертвой его ограниченных ресурсов. Она только что заявила, будто ее отец поддерживал ее и ее мать, и Матиас с трудом сдержал смех. Хотя она могла говорить правду. Возможно, ее потрепанный автомобиль и долг перед банком – результат сокращения денежного содержания. Пусть она внебрачный ребенок Карни, но вполне вероятно, что Карни в глубине души рассчитывал на нее. Многие мужчины признавали внебрачных детей, но такой человек, как Карни, слишком заботился о своем социальном статусе, чтобы это сделать.

Матиас задался вопросом, не надо ли ему публично опозорить Карни, разоблачив его тайного незаконнорожденного ребенка, но через секунду отказался от этой идеи. Он посмотрел на женщину перед собой, которая олицетворяла невинность. Сочувствующей публике будет достаточно взглянуть на ее очень искреннее лицо и сразу объявить Матиаса плохим парнем. Кроме того, близкие друзья Карни, несомненно, уже знали о существовании у него любовницы.

– Я конечно же подумаю о том, чтобы связаться с вашим отцом, – спокойно ответил Матиас, наблюдая за Софи как ястреб. Он все больше убеждался, что она играет с ним, потому что внезапно она стала избегать его взгляда. – Теперь посмотрите меню. Скажите, вы справитесь со своей задачей?

От перемены темы Софи вздохнула с облегчением. Она ненавидела ложь во спасение, хотя ее, несомненно, можно оправдать. Но хотя Матиас сказочно богат и высокомерен, он все равно не заслуживает, чтобы его обманывали. С другой стороны, если выбирать между своей безопасностью в будущем и благополучием ее брата, Софи выберет второе.

Но это не означало, что ей нравилось лгать Матиасу.

– Конечно, я справлюсь. – Она оглядела дорогое кухонное оборудование. – Ваша кухня так хорошо оборудована. Вы планировали частые вечеринки, когда покупали этот дом?

– Вообще-то я не покупал этот дом. Я построил его для себя. – Матиас подошел к холодильнику, достал оттуда бутылку белого вина и налил его в бокал для Софи. Не подобает употреблять алкоголь так рано, но ей надо успокоиться. – И я не планировал использовать дом для развлечений. Мне просто нравится много открытого пространства вокруг.

– Вы счастливчик, – вздохнула Софи. После двух глотков вина она уже чувствовала себя менее напряженной. – Мы с Джулией были бы в восторге, если бы у нас была такая кухня. Я делаю все возможное на кухне, которая у нас сейчас имеется. Если наш бизнес будет процветать, нам определенно придется переехать в более просторные помещения.

Матиас задавался вопросом, уж не поэтому ли она побуждала его связаться с ее отцом.

Подозрительный по натуре и всегда настороженно относящийся к потенциальной угрозе, Матиас решил предполагать о Софи худшее. Если не строить иллюзий, то будет меньше шансов разочароваться в человеке.

Он научился этому не только на примере своего отца, но и после катастрофической ошибки, которую совершил в юности. По пути к богатству, когда соперники старше его по возрасту хотели использовать против Матиаса свою финансовую хватку, он влюбился в девушку. В отличие от утонченных красоток, которые ходили за ним толпами, она казалась ему воплощением невинности. Она отказывалась от его подарков, не ходила с ним в дорогие рестораны и предпочитала походы в кино и поедание попкорна.

Она долго притворялась, и он начал верить ей. Но в один прекрасный момент она заявила о том, что беременна. Матиас решил жениться на ней, но совершить самую большую ошибку в своей жизни ему все-таки не удалось. Он совершенно случайно обнаружил в сумочке своей девушки половину упаковки противозачаточных таблеток. И тогда он все понял.

Арт был единственным человеком, который знал об этом кратком, но позорном эпизоде из жизни Матиаса. У Матиаса было мало времени на опасения, связанные с эмоциональными переживаниями. Еще в детстве он видел, как эмоциональность и доверчивость отца привели его в тупик. Катастрофическая любовная интрига Матиаса стала последней каплей, после чего он стал абсолютно хладнокровным человеком, и это ему нравилось.

– Вы сказали, что уже полтора года занимаетесь кейтерингом, – произнес он. – Почему вы сменили профессию?