Две женщины и мужчина

Кейн отпустил ее руки и нахмурился.

– Что вы имеете в виду?

– Это началось, когда я еще была в больнице, – едва слышно произнесла Фейт. – Я видела сны, похожие на отдельные сценки… краткие сцены из чьей-то жизни.

– Чьей именно? – после паузы осведомился Кейн.

Фейт глубоко вздохнула.

– Вашей. И… Дайны.

«Вышла из комы?!»

Господи, судя по поступавшим к нему сведениям, последнее, чего можно было ожидать, это что она когда-нибудь очнется.

Несколько минут он мерил шагами комнату, затем подошел к телефону и набрал знакомый номер. С трудом дождавшись ответа на другом конце провода, он сообщил:

– Фейт Паркер выписалась из больницы.

– Что?!

– Только то, что я сказал.

Последовала долгая пауза.

– Это ничего не изменит, – наконец послышался голос в трубке. – Даже если она помнит, что произошло перед аварией, наркотик должен был спутать все ее воспоминания, а может быть, и подействовать на психику.

– После стольких недель?

– Не будем паниковать раньше времени, ладно?

– Черт возьми, я же говорил, что нужно продолжать наблюдение…

– Повторяю: без паники. Прежде всего нам нужно узнать, представляет ли она угрозу.

– А если да?

– Тогда мы об этом позаботимся.

– Вы видели сны о нас?

Фейт съежилась, услышав недоверие в голосе Кейна.

– О, я понимаю, что это звучит нелепо. Но сны были слишком четкими, слишком реальными, чтобы приписывать их моему воображению… – Она судорожно глотнула. – Единственный ответ, который приходит мне в голову, это что я каким-то образом… проникла в воспоминания Дайны.

– Как это может быть? – невозмутимо осведомился Бишоп.

– Не знаю. Может быть, до несчастного случая я была экстрасенсом. – Фейт беспомощно развела руками. – Или стала им после аварии. Вчера я ходила в библиотеку и читала о коме. Некоторые, выходя из коматозного состояния, проявляют необычные способности – особенно если причина заключалась в травме головы.

Она откинула волосы со лба, показав маленький квадратик пластыря.

Кейн молча смотрел на нее.

– Легко утверждать, будто вам что-то снилось, – заметил Бишоп. – Но как мы можем быть уверены, что это соответствует действительности?

Фейт снова закусила губу.

– Не знаю, как вас убедить. Мне снились обычные маленькие сценки. Вещи, которые часто происходят между мужчиной и женщиной. Они вместе готовят еду, едут в автомобиле… – Она внезапно покраснела и опустила взгляд. – …Принимают душ.

– У кого-нибудь из них были на теле какие-нибудь родинки или особые приметы? – сухо спросил Бишоп.

– У мужчины был маленький треугольный шрам на левом боку, – еле слышно отозвалась Фейт.

Бишоп посмотрел на Кейна, вопросительно подняв брови.

– У тебя есть такой шрам?

Кейн медленно кивнул:

– Несколько лет назад я упал с лошади на кучу ржавых жестяных банок, выброшенных из сарая.

– Полагаю, кто-то еще мог об этом знать? – осведомился Бишоп.

– Мой врач и несколько женщин. Дайна.

Снова покраснев, Фейт обратилась к Кейну:

– Иногда вы снились мне в доме на морском берегу. Там было крыльцо с навесом и кресло причудливой формы, как в шестидесятых годах, плетеная мебель, камин, мраморная ванна, много книг на полках, а в конце прохода на пляж висел флаг с надписью: «Пожалуйста, еще один день!» Дом стоит в уединенном месте – вокруг него дюны.

Бишоп снова вопросительно посмотрел на Кейна, и тот кивнул:

– Все правильно. Дом этот никогда не фотографировали, и мы не принимали там гостей. Месяца за два до исчезновения Дайны в доме сделали ремонт, установили камин и навес над крыльцом. Дайна повесила флаг во время нашей последней поездки туда – нам всегда хотелось задержаться там еще на день.

Фейт переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Может быть, я экстрасенс, – повторила она.

Кейн посмотрел на Бишопа:

– Ты можешь что-нибудь определить?

– Нет.

– Почему?

Бишоп пожал плечами:

– Возможно, из-за последствий комы. Такая опустошенность воздвигает определенные барьеры. К тому же она паникует из-за потери памяти и пытается защититься от других потерь – может быть, это тоже блокирует все мои попытки. Разумно с ее стороны, но нам от этого мало толку.