Леденящий ужас

Дайана подалась вперед, осторожно поставила на столик чашку.

– Ты никогда не рассказывал, как она погибла, – сказала она, стараясь говорить ровным спокойным голосом.

– Я обнаружил ее в саду дзен. Ирония судьбы. – Квентин грустно усмехнулся. – Там протекал небольшой ручей, возле которого мы частенько играли.

– Так ты искал ее?

– Да. Время шло к вечеру. Мисси не пришла на ужин. Обычно мы ужинали все вместе, на веранде. На Мисси это было не похоже, и я отправился искать ее. В последние два дня она была чем-то сильно напугана, пыталась поговорить со мной о своих страхах... Но я не слушал ее. Просто не верил. Мне казалось, что она все выдумывает. Она была немного мнительной.

– Что она тебе говорила?

– Дайана, я уже и не помню. Тогда я считал все ее опасения фантазией. Ну как я, мальчишка, мог поверить в то, что она слышит какие-то странные звуки, особенно ночью, что внутри ее сидят голоса и шепчут ей что-то?

– Что она слышала?

– Помню, все время повторяла, что слышит удары собственного сердца.

Дайана поежилась:

– А как ты теперь это понимаешь?

– Тебе не доводилось слышать в голове биение собственного сердца?

Дайана не ответила, спросив, в свою очередь:

– Ты считаешь, Мисси обладала экстрасенсорными способностями? Она была медиумом?

– Полагаю, да. Как и ты.

– Нет-нет! – отчаянно замотала головой Дайана. – Я много чего слышала в своем мозгу, но удары пульса – никогда! Во всяком случае, не помню такого.

Теперь настала очередь нахмуриться Квентину:

– Это не означает, что Мисси не обладала экстрасенсорными способностями. Просто данный факт объясняет, почему она слышала пугающие звуки.

Дайана помолчала.

– Кто-то убил ее, Квентин, и это факт. Кто-то реальный. Стало быть, у нее имелись причины бояться.

– Я знаю, – резко ответил Квентин.

– Прости, я не о том... Просто ты ищешь паранормальное объяснение тому, что...

– Ты хочешь сказать, что я не там ищу? – перебил девушку Квентин. – Я здесь потому и нахожусь, чтобы выяснить причину ее смерти. Не забывай, Дайана, прежде всего я сотрудник ФБР. Обладаю я паранормальными способностями или нет, моя задача – раскрыть преступление. Первое, что я должен сделать, – найти рациональное, разумное и убедительное объяснение случившемуся. Потому что чаще всего мы сталкиваемся именно с реальностью.

– Но в случае с Мисси речь идет не о реальности.

– Полиция вела расследование убийства Мисси и не нашла никого, кого можно было хотя бы с натяжкой назвать подозреваемым. Я изучил всю документацию и только потом начал свое расследование, которое веду уже много лет. Неофициально, конечно. Я переговорил с десятками людей, живших в то время в здешних местах, но похвастаться пока ничем не могу. – Несколько минут Квентин молча смотрел на Дайану, затем продолжил: – Мисси задушили куском бечевки, какими перевязывают траву. Бечевку нашли в нескольких метрах от тела. В то время на поле как раз косили траву, заготавливали на зиму корм лошадям. Иначе говоря, орудие убийства находилось под рукой. Это говорит о том, что убийца скорее всего человек импульсивный и преступление не планировал заранее, а совершил спонтанно. Что-то подхлестнуло его ненависть или садистскую жажду. Он схватил первое, что ему подвернулось под руку и годилось на роль орудия убийства.

– Ты говоришь «он»?

– Вероятнее всего, это был мужчина. Статистика показывает, что женщины крайне редко убивают чужих детей. Мисси жила со своей матерью. В тот день с утра она помогала на кухне, и ее многие там видели. На месте преступления не обнаружено никаких следов. Кто и почему убил ее – так и осталось невыясненным.

Насупившись, Дайана машинально спросила:

– Зачем ему понадобилось отрывать кусок бечевки? Не проще было бы вытянуть из ботинка шнурок? Или задушить ее руками?

– Здравое предположение, – кивнул Квентин. – Обследование тела показало, что девочка была задушена сзади. Значит, убийца или не хотел, чтобы Мисси его увидела, или боялся смотреть ей в глаза. Некоторые из них боятся взгляда жертвы в момент ее смерти.

– Странно...

– Возможно, видеть смерть человека для убийцы означает осознание того, что это он лишает его жизни.

– Как можно обманывать себя столь жалким способом?

– Легко. Люди постоянно себя обманывают, по большей части в мелочах. Мы вводим себя в заблуждение, думая, что сокращение штатов на фирме обойдет нас стороной. Что наша любимая команда выиграет чемпионат. Что мы сможем купить себе шикарный автомобиль...

– Ты говоришь о ерунде. А тут – убийство! Человек накидывает петлю, начинает душить и обманывает себя, считая, что это делает не он? Да ты что?! – воскликнула Дайана.

– Совершенно верно, разница громадная. Полагаю, к моменту, когда он рвал бечевку, убийца уже осознавал, что он собирается сделать. И когда душил Мисси, понимал, что лишает ее жизни. Возможно, он шел к этому годы – не исключено, что Мисси стала первой его жертвой. До того дня он только думал, что способен убить, но не представлял себя в роли убийцы. – Квентин специально говорил бесстрастным тоном, как врач-патологоанатом, свыкшийся с видом смерти, но по мере рассказа безучастность покидала его, а голос становился все более хриплым. – Как бы там ни было, он убил Мисси, а тело сбросил в ручей. Оно застряло между валунами. Шнурок врезался ей в шею. – Квентин замолчал, а когда снова начал рассказывать, Дайана удивилась зазвучавшим в его голосе мягким теплым ноткам. – Она лежала с открытыми глазами. Когда я ее увидел, мне вдруг почудилось, что она смотрит на меня как живая. Молит о помощи. Как будто я мог ей чем-то помочь. Должен помочь.

– Квентин...

– Мисси стала для меня младшей сестрой, которой мне всегда так не хватало. Я стоял возле нее, ошалев от ужаса, не в силах оторвать взгляда от ее глаз, и только тогда понял, что я предал ее. Я оказался никудышным братом и плохим другом. Я не слушал ее, не защитил. Меня словно кто-то ударил в грудь, все вокруг померкло, потемнело. Я ничего не видел – кроме Мисси, ее глаз, ее бледного лица. И шнурка на шее. Мне показалось странным, что такая ерунда способна лишить человека жизни. Жалкий кусок обычной бечевки, какими перевязывают копны.

Дайана не ожидала такого жестокого рассказа. Знай она, что ее ждет, она бы не стала ни просить, ни слушать Квентина. Раздумывая, девушка внезапно почувствовала, что способна сосредоточиться. Необычное ощущение ошеломило ее больше слов Квентина, поскольку никогда еще она не испытывала такого. Голова была совершенно ясная, мысли не прыгали и никуда не исчезали, не было знакомых вспышек просветления и погружения в темноту, обрывочные куски информации складывались в законченные картины, не звучали в голове странные голоса. Прошли паника и страх, не оставлявшие ее с момента встречи и разговора с призраком.

Был только Квентин, говоривший низким, чуть дрожащим голосом. Он произносил кошмарные слова, трагическое полотно, нарисованное им, пугало, но не так, как раньше. Взволнованно, но без удушающего страха и не теряя самообладания, Дайана смотрела на возникший перед ее глазами образ мертвой маленькой девочки, лежащей в ручье. Вода перебирала ее длинные темные волосы, словно играя. Мисси лежала как живая. Глаза ее были раскрыты.

– Полиция не обнаружила следов сексуального насилия, – выдавил из себя Квентин. – Мисси была полностью одета, характерных травм на ее теле не нашли. Конечно, вода могла многое смыть, но не раны и кровоподтеки. А их не нашли. Если не считать следа от шнурка на шее. Позже сделали анализ соскобов из-под ее ногтей и тоже ничего необычного не обнаружили. Никаких улик. Кто убил ее – неизвестно... Не исключено, что смерть наступила в ручье или недалеко от него. Следов борьбы не нашли – значит, убийца напал на нее неожиданно. Как выяснилось, последним, кто ее видел живой, был я.

– Ты? – удивилась Дайана.

– Да, я, – кивнул Квентин. – Часа в четыре я возвращался в коттедж из конюшни и столкнулся с Мисси возле входа в сад дзен. Она снова попыталась заговорить со мной о своих страхах, о том, что чувствует... Но было так жарко, я страшно устал и торопился домой. Мне хотелось только одного – поскорее принять душ. Я подумал, что она мне страшный сон рассказывает или снова выдумывает всякую ерунду непонятно зачем... В общем, я ушел.

– Не знаешь, а какая-то причина для ее страхов могла быть?

Квентин поморщился.

– Не знаю. Помню, она очень боялась лошадей, никогда с нами верхом не каталась, а мы в те дни только этим и занимались. Жара стояла страшная, мы все как мухи сонные ходили. Иногда нам даже не хотелось общаться друг с другом. Утомляла она меня своими рассказами. Короче говоря, я от нее попросту отмахнулся. – Квентин снова немного помолчал. – Как установило следствие, умерла она двумя часами позже.

– И после никто ее не видел?

– Во всяком случае, никто не признавался, что видел. Скорее всего, не обманывали. Мисси могла незаметно проскользнуть мимо человека. Словно становилась невидимой.

– Как привидение?

– Именно. Как привидение.