– Каарина, – поспешно опустила девочка глаза, впервые стесняясь самой себя: что болтали в деревне, ей было все равно, а вот сейчас… До жути хотелось понравиться хозяевам дирижабля, словно от этого зависела вся жизнь. И добавила тише: – Кайя.
– Кайя, где мы можем подкрепиться? – вопрос Майи прозвучал на фоне смущения Каарины четко и звонко, по существу и по-королевски сразу.
Тем временем с дирижабля на землю спустились еще двое мужчин – один седой и жилистый, в очках и клетчатом старомодном костюме, второй – почти копия капитана Антеро, только старше и мрачнее.
– У нас… тут есть… харчевня, – выдохнула Кайя, сраженная благоговением перед таким количеством особых гостей. – Там, – она неловко указала на дымок над тупой, из дверей которой как раз выглянула озабоченная долгим отсутствием дочери Нура. Поймав взгляды путешественников, она радушно улыбнулась и помахала рукой.
– Вот и прекрасно, – сказала Майя и спрятала руки в маленькую меховую муфту, нашитую на комбинезон. – Прохладно здесь у вас. Идемте же, – обратилась она к своим спутникам и зашагала к харчевне, откуда уже неслись аромат ухи, вареного картофеля и поджаренного мяса.
Дочь Леннокса казалась настоящей принцессой! А Кайя все еще простодушно бегала босиком и не мерзла.
– Мы здорово проголодались, – подтвердил Антеро, толкая застывшую Кайю локтем. – Веди же нас, маленькая нейти.
Все время обеда Каарина оставалась в счастливом трансе. Так бывает, когда неожиданно на голову обрушиваются всякие несбыточные мечты. И ты не в состоянии понять – это все сон, или вокруг творится самая абсолютная правда? Кажется, стоит вздохнуть громче обычного – и мечта растает. И ты боишься сказать хоть слово, ходишь на носочках и задерживаешь дыхание, и смотришь, слушаешь, впитываешь, растворяешься. Тебя просто нет.
Только путешественники, с аппетитом поедавшие дары озера, поля и леса, были вполне осязаемы: капитан Антеро то и дело отпускал шуточки, травил байки и веселил даже Нуру (хотя заставить ее отвлечься забот было не так уж легко). Майя Леннокс, само совершенство, быстро расправившись с ухой, с интересом разглядывала бревенчатые стены тупы, дымящий камелек у входа с его приятным теплом, вручную расписную глиняную посуду на стенах. Старый человек, которого называли доктором Коскинененом, отчего-то вздрогнул, едва увидев Нуру, а теперь завел с ней беседу о былых временах, которые Кайе были незнакомы. Четвертый спутник ел молчаливо и много, словно запасал дрова на каамас. Его имени так никто и не назвал.
– Мы бы взяли еще немного провизии с собой, – сказал капитан Антеро, заправлявший праздником по полному праву. – На борту осталось трое членов экипажа и няня Теиджа – она отказалась пользоваться воздушным трапом, понимаете ли.
– Я сейчас же соберу, – с готовностью откликнулась Нура (тактично умолчав, что она бы тоже не стала лазить по развевающимся на ветру лестницам и подвергаться ненужному риску для жизни).
Ее тихий рассказ, как она оказалась в городской больнице прямо перед рождением Кайи, навещая мужа, получившего смертельную травму на фабрике – доктор Коскинен отчего-то завел этот разговор и с невероятным интересом слушал покрытую пылью времени историю – естественно прервался.
– Нейти Леннокс, – вдруг осмелев, выпалила Кайя, продолжая любоваться «принцессой», – а у вас много книг?
Майя обернулась к девочке, хлопнула ресницами непонимающе и, словно только сейчас заметив ее, рассмеялась.
– Прошу тебя, Кайя, какая еще нейти? Просто Майя. И да, разумеется, уж чего-чего, а книг у меня предостаточно.
Глаза Кайи загорелись: ведь в ее драгоценном укрытии – старой библиотеке с балконом – книг сохранилось под дырявой крышей совсем мало. Каарина могла процитировать «Калевалу» и несколько стихов Пушкина почти наизусть. Еще попадались книги про море на непонятном языке; невероятным удовольствием было рассматривать картинки и выдумывать собственные истории по ним. И, увы, это все.
– Ты любишь читать? – несколько удивилась Майя, заметив этот огонек. Неожиданно для простой девочки из саамской деревни.
– Это любимое занятие нашей Мерулы Альбы, – усмехнулась Нура, заправляя поседевшую русую прядь за ухо и снимая кусок вяленой медвежатины с крюка.
– Вот так новость, – с присущим ему добрым смешком покосился капитан Антеро на светлоголовую худую босую девчонку. В глазах его промелькнуло любопытство, но, заметив приготовления Нуры, ему пришлось отвлечься и вмешаться поспешно: – Этого даже очень много, руова! Мы будем дома уже завтра.
Тем временем Майя, словно бы между делом, лукаво спросила Каарину:
– Хочешь посмотреть дирижабль?
Кайя не могла поверить выпавшему ей счастью и только закивала восторженно. Майя, усмехнувшись, встала и, взяв младшую подругу за руку, потащила за собой. Доктор Коскинен проводил девочек задумчивым взглядом.
* * *
Глава 4. «Лена»
* * *
Каарина зачарованно прижалась носом к стеклу маленького круглого окошка с золотой раме. Прозрачного – такого в Инари и не сыщешь! Но главное – внизу, на расстоянии десятка аршинов плясал на легком ветру мелкоцветный вереск, пригнулись куропаточья трава, пушица, ягель… Внизу. А она парила над ними. В воздухе! И даже могла видеть лес, который видно только с сопки. Мало того – в теле дирижабля светло и уютно, как и обещала та памятная статья в газете. Жаль, что Нура не любила газет. Ее бы сюда.
Не просто светло и уютно – это как дворец королевы, как замок, как… Кайя задыхалась от восторга.
Майя усмехнулась восхищению саамки и потянула ее за собой.
– Идем, я хочу дать тебе кое-что.
Кайя послушно направилась следом по короткому коридору. Стены сплошные, металлические, скругленные, будто идеальное строение изо льда, а под ногами ровная твердая дорожка. И все отливает светом. Как в той книге про лодку, что плавала под водой. Так и тянет дотронуться ладонью.
– А я думала, дирижабль деревянный, – проронила Кайя.
Майя рассмеялась.
– Какая же ты глупенькая! Тогда пассажирский отсек весил бы, наверно, тонну! Гондола вся из алюминия, только кое-где инкрустирована деревом – для красоты. Подъемная сила «Лены» не так велика!
– Лены?
– Это название дирижабля.
Майя завела Кайю внутрь небольшой гостиной. Под ногами мягко, как в весеннем поле; пахнет свежей бумагой и еще какой-то сладкой травой, похоже, из той дымящейся палочки… Узкий шкаф до потолка, на котором несколько книг, рядом два пузатых кресла, резной письменный стол и какие-то фигурки на нем, зеркало во весь рост. Диковинный куст в углу. На пол-стены – окно, занавешенное легкой разноцветной шторой.
– Отец постарался, чтобы обеспечить мне комфорт на время путешествия, – пояснила Майя с гордостью.
Глаза Каарины разбегались, она растерялась: что посмотреть, о чем спросить, как не спугнуть чудо?.. Но чудо спугнулось само, когда в комнату вплыла невысокая полная женщина с седой высокой прической.
– Майя, кто это? – удивилась она при виде растрепанной Кайи, с наслаждением утопившей грязные босые ноги в мягком персидском ковре. – Инту сказал, что ты поднимаешься на борт с гостьей?
– Няня Теиджа! – весело обернулась к женщине дочь Леннокса: ей нравились реакции Каарины. – Позволь тебе представить Кайю. Они с матерью накормили нас и провизия уже почти собрана.
Няня Теиджа внимательно посмотрела на мигом еще больше застеснявшуюся девочку. Няне было от силы лет пятьдесят, но морщины, тем не менее, времени не теряли и щедро избороздили ее полное лицо со светлыми глазами.
– Что? – уловила странность паузы Майя.
– Как вы похожи, – изрекла няня Теиджа. – Та же фигура, глаза, нос…
Кайя с удовлетворением прикоснулась к кончику носа. Быть даже немного похожей с самой дочерью Леннокса – невероятная честь!
– Я тоже так думаю! – потому, расхрабрившись, воскликнула она.
– Держитесь друг друга, – сделала несколько непоследовательный вывод няня. – Это большая редкость.
– Няня, о чем ты! – рассмеялась Майя. – Мы встретились здесь случайно, и больше никогда не увидимся!
Уголки губ Кайи чуть опустились – куда уж правдивее. «Лена» улетит, а она останется, и все будет, как было…
– Но, все же, – порхнула Майя к полке, подбодрив девочку нежной улыбкой, – раз уж так вышло, я хочу тебе кое-что подарить на память, – она скользнула пальцами по корешкам фолиантов.
Кайя наблюдала за движениями Майи с замиранием сердца.