Песок

Песок
Хью Хауи

The Big BookПесчаные хроники #1
В мире, занесенном слоем песка толщиной в сотни метров, самая востребованная профессия – дайверы. Это люди, которые с помощью специального снаряжения погружаются в песчаные глубины, добывая оттуда реликты старой цивилизации – предмет жестокой борьбы между соперничающими бандитскими группировками. Одна из преступных групп нанимает Палмера и его сестру Викторию, дайверов с большим опытом, для того, чтобы они спустились на глубину, где, по сведениям их нанимателей, прячется под песком Данвар, город-мечта всех дайверов. Брату и сестре невдомек, что цель преступников-террористов – не легендарный город, а хранилище с ядерными боезапасами, расположенное в окрестностях Данвара. И задумали они ни много ни мало – новый атомный апокалипсис…

Хью Хауи

Песок

Hugh Howey

SAND

Copyright © 2014 by Hugh Howey

All rights reserved

© К. П. Плешков, перевод, 2024

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Азбука®

* * *

Тем, кому хватило отваги, чтобы помочь

Часть 1. Пояс погребенных богов

1. Долина дюн

Свет звезд вел их через долину дюн в северные пустоши.

С дюжину мужчин шли гуськом, закрыв нос и рот завязанным на шее платком; слышалось лишь поскрипывание кожи и стук ножен. Дорога вела в обход, но по прямой им пришлось бы преодолевать осыпающиеся горы песка, сражаясь с завывающим ветром. Когда приходилось выбирать между длиной пути и его тяжестью, бандиты северных пустошей редко выбирали второе.

Палмер держал свои мысли при себе, пока остальные обменивались непристойными шутками и выдуманными историями о том, что им якобы удалось добыть. Его друг Хэп шел впереди, пытаясь втереться в доверие к старшим. Вряд ли можно было назвать разумным путешествие через пустоши в компании бандитов, но в этом была суть жизни Палмера, песчаного дайвера. Он жил на тонкой, как бритва, грани между безумием и здравым смыслом. К тому же эти бородатые вонючие хвастуны предлагали месячную плату за два дня работы. Прогулка по пустоши и быстрый нырок были ничем по сравнению с грудой монет.

Шумная колонна змеей обогнула крутую дюну, выйдя из-под ее укрытия на ветер. Палмер поправил развевавшийся платок, заткнув край ткани под защитные очки. Песок осыпал правую сторону его лица, подтверждая, что они идут на север. Он знал это, даже не глядя на звезды, не видя высоких вершин на западе. Ветер мог стихнуть или разбушеваться вовсю, но направление его оставалось столь же неизменным, как и небесный путь солнца – с востока на запад, вместе с песком, который застревал в волосах Палмера, набивался в уши, собирался в извилистые узоры ползучих дюн и погребал мир под тысячей метров адской песчаной крошки.

Доносившийся со стороны колонны хохот пиратов смолк, и Палмер смог услышать другие голоса хора пустыни: стон ветра, шорох песчаных волн, обрушивавшихся на дюны и врезавшихся в кожу подобно наждачной бумаге. Издаваемый песком звук походил на шипение приготовившейся к атаке гремучей змеи. Едва Палмер подумал об этом, как одна из складок соседней дюны оказалась не просто складкой – скользнувшая по ней змея скрылась в своей норе, столь же испугавшись Палмера, как и он ее.

Были и другие звуки. Позвякивало тяжелое снаряжение на его спине: дайверские баллоны и костюм, маска и ласты, редуктор и маячки – все орудия его профессии. На западе слышался пронзительный вой кайотов[1 - Намеренное искажение. У автора в тексте «cayote» вместо «coyote».], который разносился по ветру, предупреждая соседние стаи о том, что стоит держаться подальше. «Сюда идут люди, – казалось, сообщали они. – Чуете их запах?»

А на фоне мириад этих голосов слышалось сердцебиение песков пустыни, никогда не смолкавшее и отдававшееся в человеческих костях днем и ночью, от утробы до могилы. И еще глухое громыхание, доносившееся из Ничейной земли далеко на востоке – раскатистый грохот повстанческих бомб или пердеж богов, смотря в какую разновидность чуши кто верил.

Сосредоточившись на отдаленном грохоте, Палмер подумал об отце, мнение о котором было столь же переменчивым, как и песчаные дюны. Порой он считал отца трусом за то, что тот ушел в ночи, а порой – отважным сукиным сыном, отправившимся в Ничейную землю. Тот, кто решился проникнуть туда, откуда еще не вернулась ни одна живая душа, заслуживал многих слов. И столь же многих, хотя и куда менее пристойных, заслуживал тот, кто ради этого бросил жену и четверых детей.

В крутой дюне на западе появился разрыв, в котором виднелся большой кусок испещренного звездами неба. Палмер окинул взглядом небосвод, радуясь возможности переключиться с мыслей об отце на что-то иное. Гребень непроходимых Каменных гор можно было увидеть даже в отсутствие луны – за их неровным пугающим краем созвездия внезапно заканчивались, сменяясь черной пустотой.

Кто-то схватил Палмера за локоть. Повернувшись, он увидел Хэпа, который слегка отстал, чтобы поравняться с ним. Лицо друга подсвечивал болтавшийся на его шее дайверский фонарь, настроенный на минимальную яркость.

– Молчуна из себя строишь? – прошипел Хэп, голос которого заглушали платок и ветер. – Крутым хочешь показаться?

Палмер поправил тяжелый дайверский рюкзак за плечами, чувствуя, как взмокла от пота рубашка под брезентовым мешком.

– Никого я из себя не строю, – ответил он. – Просто задумался.

– Ну так почему бы тебе не развлечься вместе с остальными? Не хочется, знаешь ли, чтобы они сочли тебя каким-нибудь психом или вроде того.

Рассмеявшись, Палмер взглянул через плечо, проверяя, как далеко до ближайшего в цепочке парня и в какую сторону ветер уносит их слова.

– Что, правда? – спросил он. – Не думаешь, что это было бы довольно-таки глупо?

Хэп, похоже, призадумался, а затем что-то буркнул, вероятно недовольный, что подобная мысль не пришла раньше ему в голову.

– Уверен, что нам заплатят за этот нырок? – спросил Палмер, понизив голос и с трудом подавив желание выковырять песок из уха, зная, что от этого будет только хуже. – Как-то нет особого желания, чтобы нас нагрели, как в прошлый раз.

– Нет уж, блин, у этих мужиков есть свой кодекс чести. – Хэп хлопнул его по затылку, смешивая в грязь песок и пот. – Расслабься, ваше высочество. Нам заплатят. Быстренько нырнем, нахватаем немного песка в легкие и в воскресенье будем потягивать напитки со льдом в «Медовой норе». Черт побери, может, твоя мамаша даже станцует у меня на коленях.

– Да пошел ты. – Палмер оттолкнул руку друга.

Хэп рассмеялся, снова хлопнул Палмера по спине и замедлил шаг, чтобы поделиться с остальными очередной шуткой про мамашу Палмера. С каждым разом они становились все менее смешными и все более похабными. Палмер молча шагал в одиночестве, думая об обломках своей семьи и чувствуя, как остывает на ветру пот на его затылке, смешиваясь с песком. Если честно, мысль о напитках со льдом в «Медовой норе» была не так уж плоха.

2. Пояс богов

Придя в лагерь, они обнаружили там большой костер, отсвет которого поднимался над дюнами, отбрасывая пляшущие тени, служившие путеводными знаками. Все хлопали друг друга по спинам и крепко обнимали за плечи, разбрасывая вокруг песок, поглаживали длинные бороды и обменивались сплетнями и шутками, будто вновь встретившись после долгой разлуки. Рюкзаки побросали на землю, из бочонка пополнили фляжки. Двум молодым дайверам велели подождать у костра, в то время как остальные направилась к расположившимся между крутыми дюнами палаткам.

Палмер был рад возможности присесть. Сбросив со спины свой дайверский рюкзак, он аккуратно поставил его у костра, сел, подобрав под себя ноющие ноги, и оперся о рюкзак спиной, наслаждаясь мерцающим теплом горящих поленьев.

Хэп устроился возле костра вместе с теми двумя, с которыми он болтал во время похода. Слыша, как они спорят и смеются, Палмер уставился в костер, думая о своем доме в Спрингстоне, где считалось преступлением срубить дерево и сжечь его в костре, где дома обогревались вонючими углями из затвердевшего дерьма, где горел подававшийся по трубам газ, который мог однажды безмолвно прикончить во сне целую семью. В пустошах все это не имело значения. Разбросанные тут и там рощи существовали для того, чтобы быть вырубленными, порой встречавшиеся животные – чтобы быть съеденными. Пузырящиеся источники выпивались досуха.

Придвинувшись ближе к огню, Палмер протянул к нему руки, почувствовав, что замерз от пота, ветра и мыслей о доме. Он улыбался, слыша пробивавшиеся сквозь языки пламени голоса, смеялся, слыша смех других, а когда у него начало урчать в животе, он солгал, сказав, будто это от голода. На самом же деле его мучили весьма дурные предчувствия по поводу нынешней работы.

Для начала, он не знал никого из этих людей. А сестра предупреждала его о дикарях, которых он действительно знал, но вовсе не о незнакомцах. За эту группу поручился Хэп, чего бы это ни стоило. Повернувшись, Палмер взглянул на друга, который, восторженно жестикулируя, делился в оранжевом свете костра какой-то шуткой. Они были лучшими друзьями со времен дайверской школы, и Палмер решил, что вряд ли кто-то еще среди песков может больше доверять друг другу. Поручительство Хэпа кое-что значило.

Позади Хэпа Палмер увидел два припаркованных между дюнами сарфера со спущенными парусами и сложенными мачтами, покачивавшихся на гладких полозьях. Они стояли на приколе, но, казалось, готовы были куда-то умчаться – или Палмеру так представлялось? Он подумал, что, возможно, после завершения работы эти мужики могли бы подбросить их с Хэпом обратно в город. Что угодно, лишь бы не ночные переходы и привалы под прикрытием раскаленных солнцем дюн.

Некоторые пришедшие вместе с ними из Спрингстона присоединились к сидевшим вокруг костра. Многие были уже немолоды, вероятно под пятьдесят – более чем вдвое старше Палмера и почти на пределе тех лет, до которых кто-либо рассчитывал дожить. У них была темная кожа кочевников, пустынных бродяг, спавших под звездами и тяжко трудившихся под солнцем. Палмер пообещал себе, что никогда не станет выглядеть как они. Он намеревался сделать себе состояние в молодости, вовремя остановившись, а потом они с Хэпом вернулись бы в город героями и жили бы в тени. Средних размеров горка кредитов искупила бы старые грехи. Они открыли бы дайверскую лавку, зарабатывая на жизнь продажей и ремонтом снаряжения для неудачливых болванов, рисковавших жизнью под песками. Им приносили бы постоянный доход гоняющиеся за деньгами дураки – такие же, как сейчас они с Хэпом.

По кругу пустили бутылку. Палмер поднес ее к губам, сделав вид, будто пьет. Покачав головой и утерев рот, он наклонился, передавая бутылку Хэпу. Кто-то рассмеялся в костер, подняв к сияющему небу облако искр.

– Эй вы, двое.

На плечо Палмера опустилась тяжелая ладонь. Повернувшись, он увидел Могуна, черного бандита, возглавлявшего их поход через дюны. Могун уставился на них с Хэпом, заслонив своим туловищем звезды.

– Брок хочет вас видеть, – сказал бандит и, повернувшись, скрылся во тьме за костром.

Ухмыльнувшись, Хэп сделал еще глоток и передал бутылку бородачу рядом. Встав, он странно улыбнулся Палмеру, надув щеки, а затем сплюнул в пламя, отчего оно поднялось выше, а смех стал громче. Хлопнув Палмера по плечу, он поспешил следом за Могуном.