Стрелкотня

И даже по-честному не трогал.

Дружно лязгают четыре затвора – кроме Глебки, который свой магазин почему-то просто меняет.

Это замечает не только Андрей – луч Кирова фонарика, рыскающий по тиру, немедленно упирается в Глеба.

– Кир, а у меня патрон уже в стволе… и вообще… – И Глебка прячется за сжимающего что-то в кулаке Славяна, так как луч фонарика многообещающе упирается мальчишке в ногу.

Но тема развития не получает.

– Так! Нато, Глеб, Пикачу, ну-ка к пулеуловителю и фонариками в сторону двери не светить! Андрей, Слава – дверь! У нас пара минут максимум!

«Дверь… оборонять, что ли?!»

Но стоит бросить взгляд в ту сторону, как замысел инструктора становится ясен. Кир, конечно же, не про обычную дверь, а про «дефолтную», оставшуюся со времён бомбоубежища. Таких во всей подземной зоне две – здесь и в оружейке внизу.

Мрачное, тёмно-серое, даже на вид тяжеленное страшилище, задвинутое почти к самой стене… Андрей всего раз видел её в закрытом состоянии – когда только пришёл на секцию. И, признаться, от вида этого стального монстра шириной в ладонь, с четырьмя задрайками по углам и «штурвалом» посредине, ему тогда стало слегка не по себе: а вдруг не откроется?

Теперь Андрея волнует другая проблема.

Только бы закрылась!

Подлетев к двери, Андрей на пробу тянет её на себя, но она не поддаётся.

– Двинь. – Рядом появляется Слава, засовывая телефон в нагрудный карман своей камуфляжной рубашки так, чтобы фонарик оказался чётко над краем кармана.

Следом подскакивает Кир, и, не выдержав тройных усилий, дверь неохотно сдвигается с места… и дальше скользит так легко и плавно, даже с этаким лёгким журчанием, что Андрей успевает обрадоваться и даже расслабиться.

А потом, провернувшись до середины, дверь врубается углом в недавно постеленный ковролин и застревает наглухо. И даже трое здоровых и взрослых парней дальше сдвинуть её с места не могут.

«Да блин… ну же!»

Подлетает Глебка, как та мышка из сказки про репку, распахивает обычную дверь, создавая пространство для манёвра, а эту яростно дёргает на себя за внешнюю ручку, скользя по ковролину сандалетами… но сказки не случается.

– Андрюха! Глеба поменяй! – выдыхает Славян. – Ты оттуда, а мы втроём тут – на раз, два, три – сдёрнем!

«И почему не я до этого додумался?!»

Андрей вцепляется во внешнюю ручку и от души дёргает дверь на себя. Кир, Славян, Глебка и подскочившая Ната толкают изнутри.

Слаженным усилиям пяти человек дверь всё-таки поддаётся и, пропоров ковролин углом, с грохотом закрывается… выкидывая Андрея в темноту коридора.

Левым боком – прямо в лучи чужих фонариков!

– Мля! – доносится с другого конца коридора выразительно.

А потом по ушам бьёт грохот, и там, по левую руку, огненными пятнами расцветают вспышки… выстрелов?!

«Они что, в меня? Они сдурели, что ли?!» – проносится такими же вспышками в голове.

А потом вспоминается жизнерадостный Глебкин вопль: «Ребят, нас ща убивать будут!»

«Убивать… УБИВАТЬ МЕНЯ?!»

Дальше проскакивает детско-обиженное «За что?!»

И тут под руку попадается широкая рукоять викинга в кобуре, когда-то корявая и неудобная, а теперь привычная и… надёжная.

«У меня шесть патронов в магазине, один в стволе… – эта внезапно ровная и спокойная, почти чужая мысль растворяет накатывающийся ужас. – Надо было второй магазин брать, полный… А-а, похрен».

Пистолет сам собой прыгает в правую руку, левая, привычно подбивая пятку магазина, ложится снизу… и Андрей, плавно провернувшись на пятках, опускается на колено, вскидывая викинг в сторону цели.

Всё внезапно становится просто и понятно, а Кирова заумь про «ответственность» стремительно растворяется в простых и прямых как рельса мыслях: «Они первые начали!»

Следом: «Там наши за дверью… и Натка!»

И под занавес совсем глупое, как из детства: «Кто не спрятался, я не виноват!»

Что-то с жужжанием пролетает над головой, и сверху сыплются непонятно откуда взявшиеся труха и щепки, а в коридоре повисает пыль…

«БАХ! БАХ!» – быстрая двойка в ответ. Без наушников в ушах повисает вжимающий перепонки гулкий звон.

– Мля, у него ствол! – доносится издалека.

«Внезапно, правда? А вы что думали? Пришёл, увидел, замочил?! Да щаз-з….»

«Бах! Бах!» – ещё двойка на крик… и тут с хрустом распахивается дверь.

Рядом как по мановению волшебной палочки появляется Кир с браунингом в руке, а снизу вперёд просачивается Глебка, заливая коридор светом своего выкрученного на максимум и в узкий луч фонаря.

«Глеб впереди! Угол безопасности! – срабатывает автопилот, и Андрей тут же одёргивает себя: – Какой угол?! Андрюха, ты идиот?! Тут, на минуточку, перестрелка, а не упражнение! Тут нас УБИВАЮТ!»

Но автопилот оказывается сильнее, и Андрей не успевает додумать мысль, а уже вскидывает викинг стволом вверх и щёлкает предохранителем.

Рефлексы Кир в мозги своих курсантов вбивать всё-таки умеет мастерски.

«Снимай обратно, идиот! Убьют же нахрен!»

Из-за угла в конце коридора в беспорядочном ворохе лучей и линий подсветки прорисовывается тёмный силуэт с чем-то длинным в руках… АК что ли?!

– Кир! Там дробоган! – еле слышно за звоном в ушах кричит Глеб и с пулемётной скоростью выпускает полмагазина глока веером вдоль коридора.

Выстрелы отдаются в голове уже не звуком, а толчками.

Силуэт ныряет обратно. Андрей глохнет окончательно.

Кир одновременно успевает два дела: рывком забрасывает его в дверной проём и, стреляя в коридор с колена, рявкает так, что слышит даже оглохший от пальбы Андрей:

– Глеб! Гаси и назад!