Стрелкотня

Дашку ранило. Неважно, что это всего лишь ссадина, неважно, что Дашка и пострашнее могла поцарапаться, носясь по двору или лазая на крышу школьной пристройки с мусорного бака по пожарной лестнице. Тогда Ната могла сколько угодно закатывать глаза и говорить коронное «самавиновата».

А сейчас виноват – кто?!

– Эй, всё в порядке? – Теперь и Кир замечает, что у сестёр что-то случилось. – Что тут? Ёлы-палы, Пикачу… Рикошетом задело, что ли?

Дашка дёргает плечом, выражая неопределённое согласие.

Тут уж вокруг собираются все – Глебка наперевес со своим фонарём, Слава, Кир… даже Андрей подходит и первым же делом спрашивает, не задело ли саму Нату.

– Я в порядке, – отрезает она, отворачиваясь к столу.

Внимание Андрея кажется неуместным и потому только раздражает.

На столе рядом с наушниками обнаруживается ещё один кусочек металла, в котором с трудом можно узнать пулю со смятым носом. Такой безобидный, уже успевший остыть… и не успевший кого-то ещё ранить. Или убить.

Например, Кира, который рванул тогда за дверь спасать Андрея. Или самого Андрея. Или мелкого Глебку, который вечно лезет вперёд всех – и под пули тоже… В то время как Ната послушно спряталась в глубине тира, подальше от двери. Не бросилась на выручку, не присмотрела за Дашкой, вообще ничего не сделала!

…Пока Кир залепляет Дашке щёку пластырем, а Глеб играет при нём роль фонарного столба, Ната отходит в сторону, растерянно касаясь рукояти своего чизета.

Да, он по-прежнему её пугает – до отвращения, до спазма.

Но почему-то теперь кажется невыносимо стыдным тот факт, что она отсиживалась и не сделала ни одного выстрела.

Но кто это был? Кто стрелял по ним там, в темноте коридора, и где они теперь? Ушли?.. Или засели с той стороны двери и ждут, пока кто-то неосторожно высунется?

И тут Ната понимает одну простую вещь: а уходить-то – некуда! Гермозатвор отрезал их всех от мира, запер в замкнутом пространстве бывшего бомбоубежища.

В темноте. С оружием. И стоит открыть дверь, как…

– Кир! – наконец не выдерживает Ната. – Кто эти люди? Что им надо?!

– Да понятия не имею, – неохотно отвечает Кир. – Так, с патронами у нас порядок, я с запасом перед занятием брал… Вода у кого есть? Кроме Славы.

Все растерянно молчат – привыкли бегать к кулеру в коридоре. Или вообще наверх, к автомату на первом этаже.

Уже второй раз стальная дверь отрезает их от мира. Сначала – гермозатвор, а теперь и здесь…

Пространство сжимается, загоняя всех… куда?

Что дальше? Что делать? Чего ждать?

– Ладно, лучше так, чем ничего, – кивает Кир, словно всё идёт по плану.

По плану…

«В замкнутом пространстве. Связи нет, света нет, уйти нельзя, зато оружие в руках. А в темноте впереди есть… другие люди. Тоже вооружённые. И они знают о вас – и договориться с ними не выйдет».

Но Кир ведь… не знал? Ведь не знал же?!

Ната кидает встревоженный взгляд на инструктора, аккуратно собирающего на центральный стол пачки патронов. Такой спокойный, несмотря на весь творящийся вокруг ад…

– В конце концов, – глубокомысленно замечает Дашка, – если бы у нас было много воды, мы бы быстро захотели в туалет.

Туалет на нижнем ярусе, у винтовочного тира. Чтобы не огибать каждый раз по коридору все помещения, ребята частенько срезали прямо через нижний тир, когда там никого не было, но теперь о том, чтобы выйти за дверь, спуститься по лестнице и топать по тёмному коридору до входа в тот тир, даже подумать страшно.

Кир, впрочем, страха показывать не собирается:

– Ну, на крайний случай у нас всегда есть технический ход за пулеуловителем… Так, а с едой у нас что?

– Твикс… два! – гордо сообщает Глебка.

– Предусмотрительный ты наш. Два твикса на шесть человек – это сильно.

– Но я…

– Да понятно. Никто не думал.

– …Они грабанули оружейку, —произносит вдруг Слава нарочито будничным тоном.

– Да! – тут же оживляется Глеб. – И топали к эвакуационному выходу! То есть, на нижний ярус.

Андрей соображает быстро:

– А, так они поэтому в коридор сунулись! Потому что к лестнице шли. А тут мы, значит… Кир! А может, стоит просто им дорогу перекрыть, а? Хотя нет, они уже пройти успели, эх…

– Мы не спецназ, – ровным тоном говорит Кир, переставляя последнюю, початую пачку патронов. – Нам просто нужно дождаться, пока гермозатвор вскроют. Те… люди уже ушли скорее всего.

«Если конечно, они не против оставить у себя за спиной свидетелей, – холодея, понимает вдруг Ната. – А может, они только и ждут там, за дверью, пока мы высунемся…»

И тяжёлая стальная дверь, которую Ната несколько минут назад помогала закрыть, вновь кажется не слишком надёжной преградой.

Ведь рано или поздно придётся за неё выйти.

– Можно попытаться их нагнать! – продолжает в запале строить предложения Андрей. – У нас тут шесть стволов.

– А сколько у них – неизвестно.

Андрей сникает.

И тут Слава ещё раз открывает рот:

– Эти уроды хотят выбраться отсюда и вынести оружие в город.

– Слав, ради Бога, объясни нам, сирым умом, что ты предлагаешь? – Кир снимает стрелковые очки и смотрит на парня с какой-то бесконечной усталостью во взгляде.

– Я?.. Нет, Кир, ничего.

Звучит почти с вызовом, но Кир, кажется, решает этого не замечать.