Клоун-убийца. Маньяк Джон Гейси, вдохновивший Стивена Кинга на роман «Оно»

– Что им понадобилось, Джон? Одна машина так и осталась тут, караулить. Чего они хотели? Ты что-то натворил?

– Естественно, нет! Они ищут какого-то парня, он вроде как сбежал из дома. Я его знать не знаю. Клятые копы! Только и умеют что досаждать людям.

– Ладно, не обращай внимания.

В глубине души Росси не до конца верил своему боссу. Тот вечно бахвалился, рассказывал кучу разных историй, в том числе – Росси чувствовал – полностью вымышленных. То он был полицейским под прикрытием, то секретным агентом, то мафиози из Синдиката. Майк привык делить его рассказы на пять.

– Так что, за елкой-то мы поедем? – обратился он к Джону.

– Поздно уже. Завтра сгоняем, а я пока вытащу украшения с чердака.

Гейси загадочно улыбнулся.

– Ты говоришь, одна машина осталась караулить?

– Ну да, – подтвердил Майк.

– Окажешь мне услугу?

Росси с готовностью согласился. Вот что придумал Джон: Росси должен был прикрыть подъездную дорожку, чтобы Джон сел в «Олдсмобиль» незамеченным. Трюк удался, обе машины – пикап и «Олдс» – выехали со двора и рванули по Саммердейл с такой скоростью, что копы не успели увязаться за ними. Джон немного попетлял по Дес-Плейнс, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста», после чего вернулся домой и приступил к делу.

Из гаража он вытащил свернутое в рулон старое ковровое покрытие оранжевого цвета, которое хранил неизвестно зачем, хотя оно давно потеряло всякий вид. Он занес его в дом, развернул на полу под люком на чердак, открыл дверцу люка и вытянул складную лесенку. Поднялся на две ступени, подтянул к себе труп Роба Писта и дал ему сползти по лестнице вниз. Громко ругаясь, пыхтя и обливаясь потом, Джон завернул труп в ковер. Собака удивленно обнюхала его, потом залаяла, и Джон отогнал ее в сторону.

Его машина была припаркована у задней двери. Лишний раз убедившись, что живая изгородь надежно закрывает его от любопытных взглядов соседей, Джон выволок ставший невероятно тяжелым рулон на крыльцо и бросил в кузов.

Усевшись за руль, Джон вывел машину со двора. Постоянно оглядываясь и проверяя, не преследует ли его неприметный «Форд», он выехал на Интерстейт-294 и погнал в сторону пересечения с 55-м шоссе. У него было на примете место, где можно избавиться от тела: мост над Дес-Плейнс-ривер. Старый мост по ночам не освещался, берега реки рядом с ним заросли густыми кустарниками. Единственным источником освещения была расположенная неподалеку заправка «Эксон», украшенная рождественскими гирляндами.

Ему навстречу вылетела из темноты дальнобойная фура; ослепила фарами и скрылась. Радио, работавшее на коротких волнах, внезапно затрещало. Джон прислушался: водитель-дальнобойщик предупреждал товарищей, что видел полицейского в районе моста. Что за чертовщина? Откуда тут взяться копу?

Джон не стал останавливаться; он миновал мост и выехал на Арсенал-роуд. Развернулся на неосвещенной развязке, внимательно глядя по сторонам. Полиция устроила на него засаду? Нет, непохоже. Нигде не было ни одной машины – ни с опознавательными знаками, ни без. Внезапно Джона осенило. Это его дальнобойщик принял за полицейского! Конечно, он же на черном «Олдсмобиле», и на крыше торчит коротковолновая антенна – в точности как у копов.

Была уже почти полночь; детективы дожидались его в участке. Дальше медлить Джон не мог. Не хватало только, чтобы они повторно нагрянули к нему! Гейси еще раз проехал по мосту – в обратном направлении, – снова развернулся. Хвоста не было. Скрипнув тормозами, он остановил «Олдс» в середине моста. Открыл багажник, поднатужился и поднял труп, завернутый в кусок ковра, себе на плечо. Пошатываясь, сделал шаг к перилам, разогнулся и сбросил груз в стремительно бегущую коричневую воду.

Мгновение спустя снизу донесся приглушенный всплеск. Дело было сделано.

Весь обратный путь Гейси гнал как сумасшедший. Больше всего на свете ему хотелось как можно скорее разобраться с полицией. Он понимал, что сильно опаздывает, и изо всех сил давил на газ. Через каждые двадцать километров на шоссе располагались стоянки для фур с ресторанчиками и мотелями. Когда он проезжал мимо одной из таких, перед ним вырулил грузовик. Тот разгонялся слишком медленно, Джон торопился и решил его обойти. Но колеса попали на гололед, «Олдс» занесло, и Гейси вылетел на заснеженную обочину. Когда он остановился, капот машины был полностью зарыт в снег в десяти метрах от проезжей части. Выбраться из сугробов без помощи Джон уже не мог.

Слава богу, он не пострадал, но машина прочно засела. Джон обошел ее несколько раз, оценивая ущерб. Ноги его проваливались в ледяную кашу под слоем снега, он громко ругался и выкрикивал проклятия. Что еще случится в эту гребаную ночь? Джон попробовал старый прием – бросил запаску под заднее ведущее колесо, но трюк не сработал.

Около двух часов ночи шоссейный патруль, проезжавший мимо, заметил машину на обочине. Ему предложили вызвать эвакуатор; поначалу Джон отнекивался, говоря, что это для него слишком дорого, но в конце концов дал согласие. Двадцать минут спустя приехал грузовик с лебедкой, и «Олдс» вызволили из снега и льда.

Патруль зафиксировал происшествие в своем журнале: в 2:30 ночи 13 декабря 1978 года «Олдсмобиль’98» с номерными знаками PDM 42, выданными в штате Иллинойс, был вытащен из кювета на отметке 29-я миля на северном направлении Интерстейт-294.

В двадцать минут четвертого Гейси, весь в грязи, явился в полицейский участок Дес-Плейнс и спросил лейтенанта Козенчака. Естественно, тот уже уехал домой; Джону предложили вернуться в участок утром.

Джозеф Козенчак, дожидаясь Гейси, не терял времени даром. Он служил в полиции Дес-Плейнс шестнадцать лет, но большую часть этого времени в качестве патрульного. Полгода назад его повысили до старшего детектива, и он успел показать себя серьезным и ответственным работником. Он постарался собрать максимум сведений о предыдущих приводах Гейси и узнал много интересного.

7 июня 1972 года, поздно вечером, в полицию обратился некий Джеки Ди двадцати четырех лет. Он заявил, что в 15:40 стоял на тротуаре возле здания Ассоциации молодых христиан и незнакомый мужчина плотного телосложения в форме сотрудника ресторана «Барнаби» предложил его подвезти. Незнакомец представился, назвавшись Джоном. Когда Джеки Ди заметил, что его везут не в ту сторону, он запротестовал. Мужчина вытащил из кармана полицейский значок и сказал, что Джеки Ди арестован. Он достал наручники и хотел сковать ими Джеки, но тот не позволил. Мужчина спросил, что Джеки готов сделать, чтобы его отпустили. Тот ответил, что взятку не даст, потому что у него нет денег.

Мужчина предложил взамен взятки сделать ему минет. Перепуганный, Джеки Ди согласился. Однако заниматься сексом в машине мужчина не хотел. Он сказал, что отвезет Джеки в одно тайное место, от которого у него есть ключ. Оказалось, что это место – ресторан, где мужчина работает, «Барнаби». У мужчины возникли проблемы с эрекцией, Джеки хотел воспользоваться случаем и сбежать, но Джон схватил его, швырнул на пол и принялся избивать.

Кое-как поднявшись, Джеки вырвался из ресторана, бросился бегом по дороге, а Джон на машине догнал его и толкнул капотом. Окровавленный и шатающийся, Джеки добрел до заправки. Тамошний сотрудник вызвал полицию, и Джеки Ди оформил заявление о нападении.

Отыскать нападавшего не составило труда. Уже на следующий день копы допрашивали Джона Гейси, работавшего в «Барнаби» ночным менеджером. Тот утверждал, что ни в чем не виноват и готов рассказать свою версию истории. После пары недель проволочек – то пострадавшему не позволяло состояние здоровья, то Гейси увольнялся с работы – он все-таки был арестован, но обвинения с него сняли, когда он представил доказательства, что Джеки Ди угрожал ему и вымогал деньги.

Якобы через несколько дней после предполагаемого нападения Джеки явился к Джону домой и потребовал сотню баксов за то, чтобы он забрал из полиции заявление. У Джеки действительно обнаружили меченые купюры. Джон представил все дело так, будто Джеки согласился оказать ему услуги интимного свойства, а потом внезапно задрал цену. Когда Джон не захотел платить сверху, Джеки начал оскорблять его, ну а дальше стал шантажировать.

Перед тем как отпустить Гейси на свободу, полицейские сделали отметку в своей базе данных о его гомосексуальных наклонностях. По всему выходило, что Джон Гейси – человек скользкий.

Так и не дождавшись Гейси вечером 12 декабря, Джозеф Козенчак уехал из участка, а на следующее утро позвонил помощнику окружного прокурора Третьего округа Чикаго Терри Салливану. Третий округ, за который Салливан отвечал, занимал площадь около двухсот квадратных миль с населением чуть больше миллиона человек. Он руководил отделом из двенадцати подчиненных, отвечавшим за расследование тяжких преступлений. Несмотря на солидный пост, Салливан работал в крошечном кабинетике, заставленном папками с делами, вместе со своими сотрудниками. Туда и приехал Козенчак, договорившись предварительно о встрече.

Козенчак вкратце изложил помощнику окружного прокурора суть дела. Он считал, что Гейси может удерживать пропавшего Роба Писта у себя в доме. Салливан был согласен с тем, что отметка о гомосексуальных склонностях подозреваемого – очевидный красный флажок в этом деле. Козенчаку надо было знать, могут ли полицейские рассчитывать на получение ордера на обыск.

Салливан объяснил ему, что, перед тем как обращаться за ордером, им лучше выяснить подробности обвинения в содомии. То есть обратиться к властям штата Айова и узнать, за что именно Гейси был осужден на десять лет в исправительной колонии. В помощь Козенчаку Салливан выделил своего старшего следователя Грега Бедоу.

Вместе с Бедоу Козенчак обратился в Департамент полиции Ватерлоо. К сожалению, в соответствии с федеральным законом о персональных данных по телефону подобная информация не предоставлялась. Звонивший, даже представлявшийся полицейским, никак не мог подтвердить свою личность и служебное положение, поэтому в выдаче данных по Гейси было отказано. С большим трудом службе окружного прокурора удалось вытребовать краткий отчет, где говорилось, что в Айове Гейси работал в сети ресторанов быстрого питания и был замешан в нескольких инцидентах с подчиненными. Все это были мальчики-подростки, и по крайней мере одного из них он изнасиловал.

Козенчак лишний раз убедился, что они охотятся за нужным человеком. Гейси точно причастен к исчезновению Роба Писта. Около одиннадцати утра, когда Козенчак вернулся в участок, Гейси сам ему позвонил. Он хотел узнать, нужен ли еще полиции. Получив утвердительный ответ, Гейси заметил, что его машина вчера попала в аварию, но обещал приехать минут через двадцать.

Полицейские были уверены: отметка о гомосексуальных склонностях подозреваемого – очевидный красный флажок в деле о пропаже мальчика.

Когда в 11:40 Гейси явился – уже в чистых брюках, свежевыбритый и умытый, – его проводили в комнату для допросов, чтобы взять показания. Рассказ Гейси звучал гладко и убедительно: в половине шестого прошлого вечера он приехал в «Ниссон», где у него была назначена встреча с Филом Торпом. Они обсудили запланированный ремонт, после чего Гейси уехал, но затем вспомнил, что оставил в магазине свой ежедневник. Около восьми он вернулся за ним, а уехал в 20:50. На этот раз Гейси был уже на пикапе, а не на «Олдсмобиле». В разговоре с одной из служащих, Линдой Мертес, он упоминал, что нанимает на работу подростков, но ни с одним из мальчиков, находившихся в магазине, этого не обсуждал.

Из «Ниссона» он поехал домой, где прослушал автоответчик и узнал, что его дядя умирает в больнице. В живых он застать его не успел; тетку, его жену, увезли с собой родственники. Гейси немного побыл с ними, принес свои соболезнования, после чего отправился спать. На всем протяжении разговора Гейси постоянно упоминал, что знаком с «большими шишками» и «важными людьми». Хвастался тем, что оборот его фирмы в прошлом году составил больше миллиона долларов. По его словам, он принимал активное участие в политической жизни Чикаго; Гейси предъявил детективам визитку, где было указано, что он руководит избирательным участком Норвуд-парк. Он неоднократно встречался с мэром Чикаго и даже с первой леди, женой президента США.

Когда Гейси попросили дать показания в письменном виде, отказываться он не стал. Обрадованные, детективы оставили его в допросной одного с бумагой и ручкой. Они рассчитывали, до того как он закончит писать, получить ордер на обыск. Однако ордер задерживался, а Гейси, закончив с показаниями к половине второго, начал требовать, чтобы ему позволили уйти. Он утверждал, что у него назначено несколько встреч и дольше задерживаться он не может. Гейси связался со своим адвокатом Лероем Стивенсом, и тот дважды звонил в участок. Адвокат настаивал на том, чтобы Гейси либо предъявили обвинение, либо отпустили. Полицейские тянули время, не говоря ни «да» ни «нет». Арестовать Гейси они пока не могли, поскольку у них не было для этого оснований. Его можно было объявить подозреваемым, и в таком случае у полиции появлялась возможность для задержания на 48 часов. В 15:10 ордер на обыск был наконец получен.

Полицейские – Козенчак, Пикелл, Товэр и Каутц – явились к помощнику окружного прокурора Терри Салливану на инструктаж. Им предстояло искать в доме Гейси следы пребывания Роба Писта. Возможно, там осталась его одежда, кровь или волосы. Гейси еще находился в участке, и Пикелл попросил у него ключи от дома. Гейси ответил отказом.

Тогда с ним отправился переговорить Терри Салливан. Он предъявил ордер и предложил выбор: либо он отдает ключи, либо полицейские выбивают дверь. Ворча, Гейси все-таки вытащил из кармана свою связку и отдал Салливану.

Во второй раз за сутки Пикелл с Козенчаком оказались в доме на Саммердейл. И снова их внимание привлекли чистота и порядок, царившие там. Теперь к ним присоединились Каутц и Товэр. Обыск начался со спален. В одной из них были найдены портативный телевизор «Моторола» и шкатулка с украшениями, среди которых обращало на себя внимание кольцо с синим камнем и гравировкой Дж. А. Ш. Это было кольцо выпускника старшей школы Мейн-Уэст, той же самой, где учился Пист. В комоде полицейские обнаружили множество эротических фильмов, самокрутки с марихуаной и таблетки – стимуляторы и транквилизаторы.

Во второй спальне находились личные вещи матери подозреваемого, Мэрион Илейн Гейси, а также генеалогическое древо семьи. При этом в комоде были обнаружены наручники и ключи от них, а за дверью стоял большой деревянный брус с тремя выпиленными отверстиями. На чердаке полицейским попались полицейские значки и резиновый фаллос длиной более сорока сантиметров.

Кроме того, в число улик были внесены шприцы, коричневый флакон, пахнувший эфиром, одежда, не принадлежавшая Гейси (она была слишком маленьких размеров), и книги гомосексуального содержания с названиями вроде «Глубокая глотка» или «История сексуальных девиаций». У двери в ванную криминалисты заметили пятно, похожее на кровь, и вырезали кусок коврового покрытия, чтобы отдать его на анализ.

Детективы обратили внимание на неприятный запах, исходивший из подпола. Очень вовремя к Гейси приехал его помощник, представившийся Дэвидом. Он подтвердил, что в доме частенько попахивало тухлятиной – вроде как у Джона были проблемы с канализационными трубами. Товэр заглянул в подпол, освещенный одной-единственной лампочкой. Там стоял дренажный насос; земляной пол был засыпан желтоватым порошком, очевидно известью.

Перед самым уходом Козенчак заглянул в мусорную корзину. Она была почти пустой – Гейси явно следил за тем, чтобы мусор в ней не залеживался. Однако на дне Козенчак заметил обрывок бумаги. Похоже, это был корешок от квитанции на проявку фотопленки. Там стоял штамп «Ниссон-Фармаси» и номер заказа. На всякий случай лейтенант положил корешок в отдельный пакет для улик и поставил на клапане свою подпись.

Однако своей главной цели обыск не достиг. Детективам не попалось никаких следов Роба Писта. И хотя книги и фильмы гомосексуального содержания указывали на нетрадиционные пристрастия Гейси, повод предъявить ему обвинение отсутствовал.

Пока шел обыск, Гейси оставался в участке. Туда же приехал его адвокат, требовавший проводить его к клиенту. Однако официально Гейси адвоката не вызывал, и полицейские держали их раздельно. По возвращении с обыска Козенчак сообщил Гейси, что обе его машины конфискованы. Тот немедленно начал возмущаться и спрашивать, как же ему теперь добираться домой. Тут-то и понадобился адвокат, и Лероя Стивенса допустили в допросную.

Детективы предложили Гейси подписать «права Миранды» и подтвердить, что он знает: все, что он скажет, может быть использовано против него. Адвокат посоветовал клиенту не подписывать, но детективы напомнили: отказ может расцениваться как указание на то, что клиенту есть что скрывать.

Стивенс обратился к Гейси: