Тут же представляю, как надменная девица входит в мой кабинет и теряется, понимая, кого приняла за нищего парковщика.
Настроение еще вырастает на несколько градусов. Нет, плевать на дачу, еду к Ксюхе. Мы недавно поссорились, и сегодня она позвонила первой. Кажется, меня ждет жаркая ночь и ужин при свечах.
Вернее, наоборот. Сначала ужин, потом ночь…
А, какая разница!
Ксюха встречает меня в шелковом халатике, накинутом на обнаженное тело. Мой дружок всегда готов к любым развлечениям: и спереди, и сзади, и на столе, и под столом, даже в туалете, если партнерша согласится. А она любит это дело, готова на все эксперименты.
Без лишних разговоров я хватаю подружку в охапку и тащу ее в кровать.
– Влад, ты торопишься, давай поговорим, – вяло сопротивляется Ксюха.
– Хочешь, чтобы мое хозяйство отвалилось? Недели воздержания мало?
– Ты противный, малыш…, – голоском кокотки тянет она.
– И что дальше? Я такой тебе и нравлюсь.
Закрываю ее рот поцелуем. Она не сопротивляется, лишь ложится так, чтобы мне было удобно. А я все больше возбуждаюсь. Вбираю мягкие, по-детски припухшие губы и терзаю их, словно хочу съесть. Так и стоит перед глазами стройная фигурка в красном, а вместо лица – губы, губы, губы…
– У-у-у, – вырывается из глотки. – Стерва…
Набираю полную грудь воздуха и снова припадаю к сладким губам.
Удар по спине не чувствую, только какая-то неведомая сила сбрасывает меня на ковер, и я больно приземляюсь задом и затылком. Даже искры из глаз летят, на мгновение слепну.
– Ты что? Спятила?
– А ты?
Открываю глаза надо мной нависает голая Ксюха. Она стоит, уперев руки в бока, а сочные полушария с вишенками в центре, как дула двустволки смотрят прямо мне в лоб.
– Что я?
– Ты, козел, кого сейчас целовал?
– Тебя…
– Уверен?
– У меня с головой все в порядке, а вот что ты творишь, не понимаю.
Встаю и потираю ушибленные места. Дружок огорченно поник.
– Тогда о ком ты говорил: «Ох, стерва, какие у тебя сладкие губы!»
– Говорил? Я говорил?
От удивления у меня отвисает челюсть. И правда, в беспамятстве находился, что ли, раз так глупо прокололся? Ксюху стервой назвал, ее губы искусал в кровь. Теперь привкус во рту железа, смешанный с карамельной сладостью.
– Ты.
– Прости, Ксюх, иди ко мне. Это ты виновата. Нельзя здорового мужика долго в черном теле держать.
Делаю шаг к подруге, она шарахается от меня. я к ней – она от меня. Останавливаюсь. Со стороны, наверное, выглядим комично: голые любовники в догонялки играют.
– Не подходи!
Ксюха скалит зубы и вскрикивает. Капля крови показывается из трещинки на губах. У меня в душе невольно просыпается жалось. Точно спятил! А все та ведьма виновата, которая приняла меня за парковщика.
– Не капризничай, золотко. Неужели из-за такого пустяка опять поссоримся?
– Пустяк? – Ксюха хватает халатик и запахивает полы по горло. – Заниматься любовью с одной бабой, а вспоминать другую, это для тебя пустяк?
– Нет у меня другой бабы! У кого угодно спроси! – выкрикиваю я, постепенно закипая.
– Убирайся Задворный! И видеть тебя не хочу!
И тут я взрываюсь, как яйцо в микроволновке, разбрызгивая повсюду остатки отношений. Или два яйца, если быть точным…
– Да, пошла ты!
Я натягиваю джинсы и в два прыжка оказываюсь у двери, вне себя от злости.
Все! С меня хватит! Достала! Финита ля комедия! Больше в этот дом ни ногой!
Наши ссоры с Ксюхой с каждым разом становились все длиннее, горячее и яростнее. И если раньше я хватал ее в охапку и насильно поцелуем ломал истерику, то теперь этот проверенный способ перестал действовать.
Вот и сегодня Ксюха завела меня умелыми ласками, а теперь обиделась на пустяк и выгоняет. Я для нее кто? Собачка? Позвала – бегу, выгнала – убегаю, виляя хвостиком.
– Вали, козел! – кричит мне вслед разъярённая Ксюха и замахивается.
А вот это уже лишнее! С Ксюхой шутки плохи. Один раз она разбила о мою спину сахарницу. Долго потом вымывал сахарный песок из волос, а они все равно были липкими и сладкими.
Я мгновенно выскакиваю за дверь, и все же не успеваю увернуться и чем-то тяжелым получаю по затылку. Рефлекторно приседаю. Мгновенно оцениваю обстановку, падаю на пол, переворачиваюсь и ныряю за угол, благо лестничная клетка имеет поворот.
– У тебя что? Опухоль вместо мозга? – ору во всю глотку.
– И своё барахлишко забери!
Дверь снова открывается, и на плитку пола летят мои шмотки: большие и маленькие.
– Ах, ты стерва рыжая! За козла ответишь! – шиплю сквозь стиснутые зубы.
Выскакиваю из укрытия и несусь, спотыкаясь о вещи, к квартире, но Ксюша успевает захлопнуть ее прямо перед моим носом.
– Открой, зараза! – от мощного толчка железная обивка вибрирует, и даже появляется вмятина.