Спорим, будет больно!

Вспоминаю огромные глаза незнакомки и сглатываю. Она так сверлила меня взглядом, будто готовилась вытащить все нутро и препарировать его на столе прозектора. Из темной радужки летели искры, вспыхивали дьявольским огнем. От них невольно хочется закрыться ладонью.

И снова мое сердце разгоняется, набирает скорость, глубоко затягиваюсь воздухом, надо непременно остановить этот бешеный бег. Жаром охватывает тело, в штанах становится тесно.

Черт! Не девчонка, а ведьма во плоти!

Я обнимаю себя за плечи, отчего-то морозит. На самом деле хочется прижать одну ладонь к груди. Там происходит что-тот невероятное. Сердце колотится, и каждый удар пробивается толчками между напряженными мышцами, встряхивая все тело.

– Ты чего так завелся? – смотрит на меня встревоженно Тоха. – Серафима Альбертовна поймет. Форс-мажор.

Он чувствует себя виноватым за то, что испортил мне торжественное появление перед бабулей.

– Проехали, – буркаю я, отворачиваюсь к окну и вздрагиваю: незнакомки вошли в автобус.

Он трогается с места. Вот и ладно! Скатертью дорога!

Зажмуриваюсь на миг, и в мозгу будто щелкает: смотрю и взглядом цепляю табличку на заднем стекле.

Твою ж мать!

«Москва – Давыдово».

Знакомое название. Именно в этом захолустье живет бабуля.

Выглядываю в окно.

– Куда Виталя свалил? – спрашиваю у Тохи.

Тот кивает в сторону остановки. Виталя стоит, разглядывая белую кроссовку, заметив, что мы смотрим на него, кричит:

– Гляньте, пацаны, что я нашел.

– На хрена она тебе сдалась? – еще больше злюсь я.

И тут автобус, уже отъехавший на несколько метров, тормозит у обочины. Из него вываливается пухленькая подружка злючки и прямиком несется к остановке.

– Ля, да цыпочка кроссы потеряла, – гогочет Тоха, потирая ладони, словно готовясь к веселому представлению.

– Арчи, что делать будем? – Виталя смотрит на меня. – Отдать или…

– Или! – рявкаю на него. – Ты такси вызвал?

– Не-а, что-то никто не хочет ехать в тьму-таракань.

– Да что б вас!

– Сейчас еще попробую.

Я досады луплю кулаком по стеклу, а сам не свожу глаз с автобуса. Он трогается, а мне кажется, будто вижу в окне ту девчонку.

И теперь уже вспоминаются ее губы. Я как завороженный смотрел на них, когда она плевалась ругательствами. И нет бы сгинуть, сверкая пятками, так ведьма сама полезла в пекло!

Что ж, надо примерно наказать.

– Коза деревенская! – цежу сквозь зубы.

– Да, плюнь ты на нее, Арчи! – пытается успокоить меня Тоха. – Ну, сфоткала пару раз Мерс, что с того? Может, она никогда в жизни не видела такой машины.

– Плюнь? Ты сказал: «Плюнь?»

Я хватаю приятеля за грудки и подтаскиваю к себе.

– Мир, дружба, жвачка, пацаны! – вопит Виталя. – Я такси вызвал.

Через несколько минут приезжает аварийка, забирает Мерс, а следом подкатывает и такси. Движение успокаивает, мандраж проходит, хотя все еще кручу наш диалог с незнакомкой в голове. Я опускаю стекло и подставляю лицо встречному ветру. Сзади о чем-то болтают приятели, но я их не слушаю, просто наслаждаюсь теплой погодой и летом.

И вдруг такси резко тормозит на светофоре. Я встряхиваюсь.

– Не дрова везешь, дядя! – ругается Тоха. – Нам вторая авария не нужна.

А я смотрю вперед, где у остановки замер все тот же пригородный Мазик и вдруг дергаю на себя ручку двери.

– Выходим!

К автобусу бегу, не оглядываясь: и так знаю, что приятели торопятся за мной. Водитель прямо перед носом захлопывает двери, но, увидев мое разъяренное лицо, открывает их снова.

Я влетаю в салон, не замечая ступенек, и сразу осматриваю его и тут же сталкиваюсь взглядом с ведьмой. Неожиданно чувствую облегчение, широко улыбаюсь и протягиваю карту кондукторше. За спиной шумно дышат друзья.

– А вы ничего перепутали, молодые люди? – настороженно спрашивает она. – Это ваш маршрут?

– Конечно. Нам тоже нужно в Давыдово, а машина сломалась, – отвечаю ей, она нехотя принимает плату за проезд.

– Проходите.

– Здравствуйте! – громко приветствую пассажиров.

В автобусе все места заняты, мы идем в хвост. Когда иду мимо девушек, делаю вид, что мы не знакомы.

«Наверняка сейчас у злючки мысли в кучу сбились, – усмехаюсь про себя. – Думает, приставать начну. А я не начну».

Ни одна кобылка еще не ускакала от Артура Уварова.

Неожиданно настроение поднимается. Мы устраиваемся поудобнее, оккупируем заднюю площадку. Держась за поручни, стоим прямо за креслами девчонок, я вижу, как ведьма дергается. Кажется, что ее спина окаменела.

А я любуюсь густыми волнистыми волосами незнакомки. Хочется взять в ладони шелковистую прядь и провести ее между пальцев. Втягиваю ноздрями воздух. Девушка приятно пахнет. Смесь шампуня, дезодоранта и недорогого парфюма неожиданно дразнит рецепторы, будоражит сокровенные струны души.

Я понимаю, что мне все нравится в этой девчонке. Абсолютно. Она милая и ладненькая от курносого носика до аккуратных продолговатых ногтей без капли лака.

Автобус трясется по дороге, выколачивая из нас нутро. На повороте он выдает струю дыма. Виталя морщится.