Спорим, будет больно!

Неожиданно сердце сжимается от тоски: впереди ждет совершенно новая столичная жизнь, и в ней будет полно нагловатых мажоров, отравляющих существование девчонкам.

Родители сидят в беседке, смеются, громко разговаривают, угли в мангале тлеют и иногда вспыхивают искрами, запах шашлыков висит в воздухе и щекочет ноздри.

Но я не могу ни есть, ни пить, настолько выбита из колеи сегодняшней встречей. Образ Арчи преследует меня. Его красивое лицо ухмыляется из ведра с водой, из зеркала, из оконного стекла. Когда на небе появляется луна, и на ее желтом диске вижу ненавистную физиономию. И она подмигивает мне и говорит голосом мажора:

– Тебе будет больно, когда влюбишься в меня, а я тебя брошу.

Чертовщина, да и только!

– Ни за что! – шепчу себе под нос. – Никогда! Мы больше не встретимся!

Глава 4

Я смотрю на телефон. А Зинка почему не звонит? Что-то случилось? Трясу головой. совсем спятила! Везде вижу опасность.

Набираю ее номер сама и долго слушаю гудки. Подруга не отвечает, мое напряжение доходит до высшей точки кипения, готова сорваться с места и бежать к Зинке домой. Наконец в ухе раздается щелчок. Слышу частое дыхание, чей-то смешок, настораживаюсь.

– Зин, как дела?

Стараюсь спрашивать спокойно, хотя сердце бухает где-то в горле, а все инстинкты кричат: «Что-то не так!»

– Да нормалек, – весело отвечает подружка.

– У тебя гости? – теперь мне кажется, что слышу несколько мужских голосов.

– Нет, телик работает.

Зинка частит скороговоркой, словно я ее застала за воровством, но я все равно чувствую облегчение.

– А, телик…

Я выдыхаю, даже слезы проступают на глазах. Может, у меня, и правда, крыша едет? В трубке слышится какой-то скрип, чертовски знакомый, потом вроде бы хлопает дверь, а может, и не дверь. Но голоса пропадают.

«Зачем выходить, если можно просто выключить телевизор?» – снова взрывается вопросом один внутренний голос.

«Да у тебя, девушка, паранойя!» – спорит с ним другой.

– Варь, а Варь, я вот не понимаю, – начинает Зинка.

– Чего?

– Сначала ты наезжала на мажоров, а потом защищать их начала. Тебе этот Арчи понравился?

От вопроса вздрагиваю и отшатываюсь. Смотрю на мобильник в руке как на змею, распахнувшую пасть.

– Еще чего!

Говорю, а голос не повинуется, дрожит, и сердце опять начинает колотиться быстро-быстро.

– Может, мы зря с парнями так? – продолжает подружка. – Они же нам ничего плохого не сделали.

Волна адреналина бьет в кровь, в груди вспыхивает раздражение.

– Зин, опомнись! Этот Арчи наехал, как танк, потребовал удалить фото.

– Варь, ну ты чо? Сама ему нахамила первой. Да и не просил он убирать снимки, просто хотел посмотреть. Это ты с психу мне всю галерею почистила.

– Я? – сегодня день неприятных открытий. – Зин, неужели ты не понимаешь?

– Например, что? К нам впервые в жизни подкатывали крутые парни, а ты их отшила, как последняя трусиха! Хочешь с нашими деревенскими только тусоваться?

Я прикладываю руку к груди, но не могу унять бешено колотящееся сердце. Делаю несколько вдохов, пытаюсь ответить спокойно, без истерики.

– Не хочу.

– Вот видишь! Ты поступишь в Москву, а я – нет. Где мне найти приличного парня?

– Зин, ты себя слышишь? От таких, как эти мажоры, точно надо держаться подальше. Поиграют и бросят. Слышала же, что мне красавчик сказал?

– Ну, сказал, и чо? Ты тоже много чего сказала. И вообще, все из-за тебя! – Зинка неожиданно всхлипывает. – Из-за твоих дурацких принципов! Да пошла ты в… сортир!

Я слушаю короткие гулки и даже не нахожу нужных слов, настолько ошарашена. Получается, своими действиями я испортила жизнь подружке?

Вот это новость!

Нет, так дело не пойдет!

Я бросаю мобильник на кровать и выскакиваю во двор. Ноги сами несут на улицу к дому Зинки. И что эта дуреха придумала? Совсем спятила? Увидела принцев на белых конях, которые деревенскую простушку возьмут в жены.

Обломись, моя черешня!

– Дура! Идиотка! – выкрикиваю на ходу. – Погоди у меня!

Я резко стучу в ворота, кто-то выходит на крыльцо.

– Зин, это я, Варя, открой.

Слушаю торопливые шаги и притопываю от нетерпения. Калитка распахивается, выглядывает Зинкина мама.

– Варя? – она смотрит удивленно на меня. – А Зина ушла к тебе.

Я теряюсь от шока. Стою и хлопаю ресницами, не зная, что сказать. Как ко мне? Мы же только что поссорились по телефону, встречаться не собирались.

– Ой! – вскрикиваю с досадой. – Наверное, разминулись.

– В смысле, разминулись? – мама Зинки выходит на улицу и оглядывается. – Здесь невозможно разминуться.

Но я ее уже не слушаю, бегу обратно к себе, набираю Зинкин номер.