Убийца для оборотня

– А че нельзя? Можно. Приказ был только к герцогу никого не пускать.

Какое счастье, что мир населен идиотами! Я, сделав кривой реверанс, протиснулась между стражами и направилась стремительным шагом к убогому кабинету, где теперь обосновался Шон. Нет, с тайным советником общаться не собиралась, у меня были иные планы. Чтобы встреча с Гриром состоялась, придется применить небольшую хитрость.

По коридорам сновали люди, это меня не радовало. Чтобы не вызвать подозрений, раз пятнадцать прошла с озабоченным видом мимо двери Мирта. Его на месте еще не было – ясное дело, до ланча он за работу приниматься и не станет, но для того, чтобы попасть к арестованному герцогу, нужна печать…

Уже знакомый помощник советника Клим обратил внимание на мои прогулки.

– Миледи, вы не заблудились? – спросил он вежливо, взяв меня за локоть. – Я могу помочь. Если нужно, провожу до нужного кабинета. Или камеры.

– Нет-нет, ничего такого не надо, мистер. У меня брат тут в который раз уж, я здесь как дома, – громко захохотала, высвобождаясь из его пальцев.

Молодой полицай кивнул с серьезным лицом и сказал, что если возникнут какие-то вопросы, можно будет обратиться к нему. Заверив, что обязательно так поступлю, спряталась за угол, ругая всех на свете, и встала у окна. К воротам подъехала карета, которую я не могла не узнать. Мирт, будь он проклят.

Надо действовать очень быстро, осталось не больше пяти минут до того, как советник заявится сюда. Потом он засядет в своем кабинете, и у меня точно не получится выполнить запланированное. Наплевав на возможных свидетелей, ринулась к подсобке, поковырявшись шпилькой в замке, отворила дверь. Народ сновал туда-сюда, никто не обращает внимания на подобные действия, если делать все очень уверенно: просто уборщица пошла за инвентарем.

Схватила первую попавшуюся швабру, на которой намотана была еще чуть влажная тряпка, и почти бегом направилась к каморке, выделенной для советника. В этом древнем здании замки никудышные, еще со времен прапрапрадеда короля, если не старше. К тому же, кому придет в голову, что в тюремной башне, заполненной блюстителями закона всех мастей, кто-то среди бела дня решится на взлом? На такое способен только сумасшедший. Вроде меня.

Пара движений заколкой в замке – и я юркнула в кабинет. Среди тысячи папок на столе советника обнаружила печать, на откопанном в недрах бумажных залежей бланков в весьма свободной форме написала разрешение на посещение заключенного. Росчерк пера оставил подпись, которую никто не отличит от автографа советника – научилась подделывать его почерк еще лет семь назад, когда он нанял меня для убийства одного крайне авантюрного графа, занявшегося шпионажем. Картину завершил штемпель с изображением совы – символа тайной полиции короля. Всегда считала глупым, что о секретной службе знают многие и у нее даже свой герб есть. Какая же тут тайна?

Сложив листок бумаги в карман и взяв швабру, пошла к выходу. Главное – покинуть кабинет без лишней спешки, она может вызвать подозрения. Но уйти не успела, на пороге вырос Мирт. Я сохраняла невозмутимость – в том, что останусь неузнанной, не сомневалась, а он сначала глядел удивленно, а потом насупил брови и рявкнул:

– Кто тебя сюда пустил?!

– Здрасьте! Я тут вашу грязь прибираю.

– Я же приказал никого не пускать к себе!

– А зря! Тут пыли столько, что впору телегой вывозить.

– Ты вообще понимаешь, с кем ты разговариваешь, девка?

– Не знаю. Вы тут новенький, да? Раньше другой в этом кабинете сидел. Повежливее вас, между прочим.

– Вон отсюда!!! – вопль разнесся по этажу. Выводить из себя Мирта в любом образе – сплошное удовольствие.

– Ну как хотите, мистер. Потом не удивляйтесь, если чахоткой заболеете. Тут же дышать нечем, – выпалила я, гордо удаляясь со шваброй наперевес.

– Идиотка! – бросил он мне вслед.

Сам такой, но даже не подозреваешь об этом.

Я устремилась вверх по лестнице, туда, где меня не ждал герцог.

27. Зверь в клетке

– Это что? – переспросил тучный страж, охраняющий этаж с заключенными, тупо глядя на бумажку.

– Ты читать не умеешь, что ли? – возмутилась я. – Написано же все. «Разрешить Магде Л. Винстон посетить арестованного по подозрению в убийстве советника по иностранным делам герцога Ланса Грира». И подпись. И печать. Все как надо.

– И чего мне делать?

– Магда – это я, могу документ показать. Герцог – он там, – махнула рукой в сторону камер. – Тебе, – показала пальцем на стража, – надо меня пропустить.

– Мирт же запретил.

– Ты правда букв не знаешь? Тут же написано: «Разрешить», – закатила глаза и вновь сунула под нос охранника свое творчество.

Мужчина заколебался.

– А чего тогда он запрещает, а потом разрешает? – спросил он осторожно.

– Дело у меня важное, понимаешь?

– Какое?

– Ага, щас. Так я тебе и сказала. Мне вот это вот все тоже не надо. Мирт приказывает: «Иди к Гриру срочно, надо провести допрос».

– Не очень-то ты похожа на следователя, – он поглядел на меня с сомнением.

Да, Магда и правда в образ тайного полицейского плохо вписывается, но это не важно, когда есть такой прекрасный инструмент как ложь… Посмотрела хмурым взглядом уставшего от праведных трудов человека:

– Если бы ты знал, в какие трущобы меня отправил работать Айзек, ты бы глупостей не говорил. Две ночи не спала, сутки не ела. Сейчас, между прочим, на ланч собиралась, а Шон со своим заданием… – я обреченно махнула рукой, изображая крайнюю степень утомления. – Но что делать, мы люди подневольные. А тут еще ты, дубинушка… Сейчас схожу за советником, и пусть он сам объясняет тебе, как буковки в слова складывать и его послания расшифровывать.

– Да не надо его звать! – страж, кажется, испугался перспективы встретиться с Миртом. Отлично его понимаю. – Пошли, коль так надо.

Мужчина тяжело вздохнул и зазвенел ключами, открывая крепкую дубовую дверь. Из коридора, ведущего к камерам, пахнуло плесенью и повеяло холодом. Да уж, тут точно не курорт…Прошли внутрь. Ежась от неприятного влажного сквозняка, следовала за стражем, рассматривая без особого интереса тесные камеры и их безрадостных обитателей, большинство из которых выглядели очень нездоровыми. Ряды старинных кованых решеток отделяли подследственных от нас с охранником, унылые обреченные глаза следили за гостями.

– Добро пожаловать в ад, девчушка! – крикнул мне заросший седыми космами старик. На густой бороде, закрывающей грудь, и на спутанных волосах запеклась кровь.

– Нет, это еще не он. Из ада не выбраться, а отсюда есть путь, – отозвалась я, останавливаясь у его камеры. – За что сидишь?

– За правду! – гордо ответил старец.

– Не разговаривай с ним, – попросил стражник, увлекая меня дальше. – К этому тоже велено никого не пускать. Без особого распоряжения так точно.

Пожала плечами: вот так у нас забывают о законе.

Камера Грира находилась в конце извилистого многоуровневого коридора, такая странная архитектура – издержки того, что темницы расположены в башне. Если остальных держали за решеткой, то герцога от нас отделяла окованная уже проржавевшим металлом дверь с малюсеньким оконцем, в которое даже рука не пролезет.

– Оставишь нас наедине, – приказала охраннику, когда тот возился с многочисленными засовами и замками. – То, что может рассказать обвиняемый, не предназначено для посторонних ушей.

– Так нельзя же, по протоколу…

– Мне – можно.

– Я тогда тут побуду, рядом похожу, – немного подумав, сказал страж. Он как будто понимал, что делает что-то не так, зря идет на поводу у наглой незнакомки, но привычка подчиняться была сильнее интуиции. – Если что – кричи.

Заверив его, что все будет хорошо, скользнула в камеру. Тяжелая дверь за спиной тут же захлопнулась. В темноте не сразу разглядела Грира, сидевшего на нарах, а вот он меня заметил и узнал мгновенно – даже в образе Магды, даже при таком скудном освещении, что шло из крохотного оконца.