Убийца для оборотня

Падать естественно – это сложно. Хочется подставить руки, инстинкты заставляют поудобнее группироваться, но о них приходится забыть, полностью отключить, когда изображаешь девицу в глубоком обмороке, что уже не раз приходилось делать, или вот сейчас – все должно выглядеть по-настоящему. Удар об пол, который пришелся на сцепленные за спиной руки, оказался ожидаемо болезненным, я застонала, из глаз брызнули вовсе не лицедейские слезы, однако пальцы уже слепо рыскали среди складок ткани в поиске ключей.

Лью громко загоготал, глядя, как я корчусь на камнях.

– Вот так-то, сука! Мистера Питса злить нельзя!

Он отшвырнул стул, встал передо мной на колени, наши взгляды встретились. Белесые глаза смотрели свирепо. Изобразила дикий ужас, но это было довольно трудно, потому что даже боль отошла на задний план: внутренне я ликовала, мне удалось нашарить ладонью холодную металлическую связку.

– Я все же тебя трахну, – ухмыльнулся страж.

Да, это будет очень кстати. А я буду стонать и извиваться, чтобы ты не понял, не заметил, не услышал, как я снимаю с себя наручники.

34. Не та правда

Справиться с двумя взрослыми мужчинами я, безоружная и ослабленная после событий последних дней, не смогла бы. Едва ли даже когда была в лучшей своей форме, признаться откровенно, победила бы в такой драке. Продолжала играть роль жертвы, скованной цепями заключенной, в ужасе ожидающей своей участи. Хотя так хотелось сбросить кандалы, когда с трудом наощупь подобрала ключ и через боль, едва не вывихнув себе запястье, открыла замок. А еще больше желала сомкнуть пальцы на красной морщинистой шее насильника. Вместо этого продолжала терпеть, ждала, когда ему надоест, когда за дверью «комнаты для переговоров» раздадутся тяжелые шаги, а потом и недовольные голоса, когда Лью вскочит, натянет портки, раздраженно тряхнув и отвесив пощечину, усадит меня на стул, а Смит начнет спешно одеваться и побежит отпирать замок.

Компания на пороге была уже знакомая – именно эти люди провожали меня в тюрьму: злой как черт Шон Мирт, удивленно-смущенный Клим и два хмурых бугая, чьи эмоции прочитать даже не пыталась.

– Что за дьявольщина?! – начал сразу кричать тайный советник, едва вошел в камеру. – Почему не на посту, бездельники? Какого черта дверь заперта?

– Мы вот… Заключенную привели, господин. Следовали распоряжению золотого гвардейца, которое он передал от самого короля! То есть, получается, мы тут по приказанию светлейшего работаем, – залебезил старший страж.

Взгляд Мирта скользнул по мне, обнаженной ниже пояса, потом он стрельнул глазами в сторону валяющихся в углу штанов. Губы растянулись в мерзкой жабьей улыбке: ему сразу все стало ясно.

– Развлеклись с Роззи? – ухмыльнулся он.

– Никак нет, господин следователь, – выпалил Лью. А Смит словно воды в рот набрал. – Ей просто стало жарко, и она попросила снять с нее подштанники. Мы выполняли задание короля! – решил вновь напомнить охранник.

Мирт издал какой-то скрипучий смешок.

– Топайте отсюда, теперь Роза – моя забота.

Молодой стражник с облегчением выдохнул – видимо, он и вправду боялся, что их накажут за то, что они сделали. О, наивная юность! Никто и разбираться не станет, почему у заключенного сломан нос и от кого вдруг забеременела осужденная на третьем году отсидки. Еще немного, и охранник сам это поймет и начнет пользоваться положением.

Первым ко мне подошел Клим, аккуратно снял повязку со рта и вытащил кляп.

– Если они врут, если издевались над вами, совершали насилие, то вы можете подать жалобу, мисс Саттон, – негромко сообщил он прямо на ухо. – Несмотря на то, где вы находитесь, у вас по-прежнему есть права…

Еще один наивный. Видит, что вокруг происходит, а все равно верит в какую-то справедливость, в права… Пока из мифических существ мне встречались только оборотни, а с «гражданским обществом» и другими сказочными вещами сталкиваться не приходилось.

– Нет, – я покачала головой, наслаждаясь возможностью говорить, радуясь звуку собственного голоса. – Не нужно жалоб. Всех, кто причинил мне зло, покарает рука судьбы.

– Тюрьма сделала из вас религиозного человека? – хмыкнул Мирт.

– Возможно, – перевела на него взгляд. – Тебе тоже не мешает задуматься о своих грешных делах, господин советник, покаяться. Долго ли тебе осталось?

Правильный ответ: очень недолго.

– Мои дела вас не касаются, милая, – мужчина тоже приблизился ко мне и положил руку на плечо. – Сейчас в центре внимания – ваши коварные делишки. Планы по разрушению государства.

– Ты сам веришь в то, что несешь? – насмешливо спросила я. – Какие еще планы?

– Ваши с Гриром. Не изображайте из себя дуру, у вас плохо получается.

– А у тебя плохо получается изображать осведомленность. Герцог ничего мне не говорил и не пытался, как вы это называете, завербовать.

– В этой комнате не место лжи, – он с силой сжал мое плечо, но не подала вида, что мне больно. – Я знаю вас, Роза, много лет. Вы бы не стали идти против приказа, не стали бы помогать преступнику выйти на волю, если б не имели личного интереса.

– Забавные выводы. Я хотела освободить Ланса, чтобы убить его. Мне нравился первоначальный план, который делал наемницу герцогиней, а не новый, где мне нет места.

– Можете рассказывать свои сказки кому угодно, но не мне! – Мирт начинал распаляться.

– Просто говорите правду, мисс Саттон, – тихо попросил Клим. – Если будет чистосердечное признание, скорее всего, получится избежать казни.

– Я не лгу, – ответила честно, но кто же в то поверит? – Представьте, что Грир и правда меня пытался использовать в своих целях, что-то рассказал… про какие-то ваши с королем политические штучки. Почему он тогда не пытается мне помочь выйти отсюда? Неужели не боится, что я расскажу все, что знаю, что предам его?

Советник молчал: то ли задумался, то ли разозлился и собирается с силами, чтобы заорать. Поднимать на него взгляд не стала, сидела, уставившись на входную дверь, рядом с которой маячили охранники, и размышляла, как сбежать отсюда.

– Он просто сам решил предать вас, – процедил Мирт. – Минус одна пешка на его доске, всего лишь. Пока мы здесь пытаемся спасти страну, он вновь плетет свои интриги.

Потрясающе глупо.

– Какие интриги? – устало поинтересовалась я.

– Здесь я задаю вопросы! – крикнул Шон и тряхнул меня изо всей силы.

– Я ответила на все, – даже наврать не смогу о том, что якобы мне мог рассказать герцог, потому что не знаю ни черта. – Можете бить сколько угодно, но больше мне рассказывать нечего.

– Бить… Вам это нравится, кажется, – едко сказал советник.

– Да, особенно если это делает красивый сильный мужчина, – отозвалась я. – Ты к их числу не относишься, а вот твои ребята…

– Замолчите! – Мирт схватил меня за подбородок и резко повернул к себе. Уставился прямо в глаза. – Клим, давайте сюда порошок, пора поговорить с ней откровенно.

Молодой человек вытащил из кармана пузырек со знакомой биркой. «Зелье правды от алхимика С.П.Р.». Именно это я добавляла когда-то в вино Тейлору, чтобы он поведал мне о Грире.

– Откройте ей рот, Клим, засыпайте прямо так. Сейчас она расскажет все!

– Мисс Саттон, примите, пожалуйста, зелье. Оно безвредно. Это стандартная процедура для допросов, не волнуйтесь, – увещевал юный полицай. – Можете поверить, вы даже ни о чем не вспомните, когда его действие завершится.

Обвела глазами камеру, остановилась на стражах у входа. Нет, сейчас ничего не получится.

Я покорно открыла рот, и сладковатый порошок, который сыпал советник, отобрав у помощника пузырек, тут же растворился на языке. Несколько секунд продолжала сидеть, как ни в чем не бывало, надо мной продолжал нависать хмурый Мирт, а потом комната поплыла, все вокруг словно окутала лиловая дымка.

Когда только успела так набраться?

Как будто за много миль отсюда или откуда-то из-под воды раздался голос:

– Ну-с, начнем нашу чистосердечную беседу.