Любовь (не) зависимость

Коридор словно стал короче в два раза, и вот я уже у массивных дверей из темного дерева. Попыталась успокоиться. Глубоко вдохнула, медленно выдохнула и потянула дверь на себя.

– Добрый день, – поздоровалась я первой.

Рядом с камином, в котором размеренно трещали поленья, стоял мой отец и другой мужчина. Они сразу устремили ко мне свои взгляды.

Моё сердце пропустило удар, и тут же начало биться быстрее, когда гость уверенно направился мне навстречу, опираясь на трость. Он заметно прихрамывал, будто припадал на правую ногу. Остановился рядом, и я не смогла отвести от него глаз. Мужчина был высоким, выше моего отца, и я едва доставала ему до плеча. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть его лицо. Удивительные глаза, словно льдинки, кристально-голубые, чистые и очень яркие, смотрели строго. От этого взгляда хотелось спрятаться, но я этого, конечно, не сделала, и упрямо продолжала изучать его взглядом. Местами его кожа была в едва затянувшихся ранах, словно несколько дней назад господин Эртон неслабо приложился обо что-то головой. Но были и загрубевшие, более старые шрамы. Маленькие и побольше, они своеобразной сеткой прикрывали красивое, с твердым подбородком и чувственными губами лицо. Господин Монт, местный уважаемый художник, непременно попросил бы этого мужчину позировать ему для портрета. И я, если бы умела выражать свои чувства на бумаге. Возможно, я была не слишком объективна, но мне казалось, что эти страшные отметины нисколько не портят приятной внешности господина Эртона, и даже придают ему некоторый шарм.

Шрамы спускались ниже и скрывались за высоким воротником, застегнутым на все пуговицы. Сложно было предположить, о чем думал этот мужчина – слишком серьёзным, нечитаемым взглядом скользнул он по моему лицу.

Я вздрогнула, а брови взлетели вверх, когда что-то коснулось моих пальцев. Мужчина поднял мою руку к губам и поцеловал, глядя мне прямо в глаза. Даже сквозь кожаные перчатки, что обтягивали его руки, ощущалось тепло. От прикосновения меня словно током ударило и я заморгала часто-часто. Опасения, предположения, надежда: столько всего и сразу закрутилось внутри, сплетаясь друг с другом, путая мысли.

– Госпожа Мартин, – услышала ясный, чистый голос.

– Эми, господин Эртон Коул. Коул, моя старшая дочь, Эми, – представил нас друг другу папа.

Я и не заметила, когда он успел подойти к нам. Наконец, кивнула и смогла отвести взгляд. Образ моего потенциального жениха яркими штрихами заполнил мои мысли. Сейчас я волновалась, но страха почему-то не испытывала. Папа предложил присесть и пригласил слуг, чтобы накрыли на стол. Похоже, обедать мы будем втроём, хотя я предполагала, что меня выпроводят сразу после знакомства.

– Позвольте поговорить с Эми, – вдруг сказал Коул. – Нужно прояснить пару моментов.

После этих слов стало не по себе. Что он будет спрашивать? Подробности того дня? Так их уже обсудили все, кому не лень. Тем не менее, в груди неприятно кольнуло. Папа перевел настороженный взгляд с Коула на меня. Я едва заметно качнула плечами. Если так нужно…

– Хорошо. Я вернусь через пару минут, – сказал отец громко, ещё раз пристально взглянув на гостя.

Когда дверь за папой закрылась, я посмотрела на Коула. Он шагнул ко мне, и оказался вдруг совсем близко. Настолько, что я ощутила тепло, исходящее от него, и приятный запах млеющего на жарком солнце разнотравья, так красиво сочетающийся с цветом его глаз. Я замерла, ожидая пояснения или вопросов, или и того и другого. И господин Эртон не заставил долго ждать.

– Эми, мне нужно увидеть ваше плечо.

Глава 4

Кажется, я не расслышала его слов. Или ослышалась.

Что?

– Простите, что? – переспросила, изумленно глядя в холодные глаза.

– Покажите плечо, госпожа Мартин, – повторил он спокойно. – Просматривая газеты, я заметил на фотографиях, что у вас на левом плече пятно. Мне нужно его увидеть. Больше я ничего не попрошу, – добавил Коул, пытливо глядя на меня, взглядом то и дело возвращаясь к моей руке. – Оно ведь не при рождении появилось, я прав?

Сказать, что я удивилась, значит не сказать ничего. Как он вообще мог догадаться о том, что это пятно возникло сравнительно недавно? И какое это имело значение? Хотелось развернуться и броситься прочь от странной просьбы и от человека, её озвучившего. Но любопытство и надежда на то, что я получу разъяснения касательно появления этой гадости на моей руке, перевесили. После недолгой внутренней борьбы я согласилась. Меня это странное пятно тоже беспокоило.

– Да, верно. Только скорее. В любой момент может вернуться отец, и его удар хватит, если он увидит нас за столь неприглядным занятием и сделает поспешные выводы, – быстро проговорила я и, на всякий случай, добавила: – Если позволите себе лишнее, я закричу.

– Вам не о чем беспокоиться, госпожа Мартин.

Мне казалось иначе, но я ведь уже согласилась. Что ж. Подрагивающими пальцами я торопливо расстегнула верхние пуговицы платья, до которых смогла дотянуться. Только этого оказалось недостаточно. Мужчина рядом, до этого сохранявший терпение, заметно напрягся.

– Я помогу, – наконец, произнес он.

Прозвучало как-то вымученно, и я не сразу поняла, почему. Придержала волосы, позволяя мужчине прикоснуться к моей спине. Прикусила губу от волнения и от тепла его рук. Всё было так странно, начиная с визита этого мужчины и заканчивая тем, чем мы сейчас занимались. Где-то внутри клубился страх, готовый в любой момент парализовать тело, но пока его удавалось сдерживать, уповая на то, что я дома и рядом родители. Со мной ничего плохого не должно случиться.

Скользкие маленькие пуговицы упрямо выпрыгивали из пальцев господина Эртона и никак не поддавались. Он с трудом стянул перчатки после первой же неудачной попытки. Я едва сдержала нервный вздох, когда обернулась. Руки Коула были в затянувшихся свежей кожей ожогах. Я их ни с чем не спутаю. В детстве служанка опрокинула себе на ноги кипяток и через неделю, когда полопались волдыри, образовалась такая же тоненькая кожица.

– Что с вами случилось? – спросила я осторожно, придерживая верх платья.

– Это слишком долгая история. Если вы станете моей супругой, возможно, я об этом расскажу.

Если стану… Не удивлюсь, если мама уже освобождает мою комнатушку от моих вещей и приготовила платочек, чтоб помахать им на прощание. Я страшно утрировала, но это странным образом успокаивало. Злость легче проживать, нежели отчаяние. Значительно легче. Главное, не раствориться в ней. Главное, не свихнуться.

Господин Эртон расстегнул ещё несколько пуговиц прежде, чем появилась возможность оголить руку, стянув до локтя плотную, обтягивающую ткань. Я вновь задержала дыхание, когда горячие пальцы коснулись моей кожи.

– Так я и думал, – напряжённо произнёс Коул.

Как именно он думал, я не знала, но решила пояснить.

– Оно появилось три месяца назад, в тот день, когда была сделана та фотография, – сообщила я.

– Да, я понял, – задумчиво произнес он.

Мужчина быстро вернул рукав на место. Закончил с воротником и натянул перчатки, чуть поморщившись. Не знаю почему, но меня не смущали эти физические дефекты. Главное всё же, чтобы у человека внутри не оказалось гнили. Это меня волновало больше всего.

Я шагнула в сторону, посмотрела на унылый пейзаж за окном. Мне теперь часто всё казалось каким-то выцветшим. И я вновь вспомнила тот день. Точнее, фрагмент. Ляпистый, слишком яркий, дергающий глаз орнамент на стенах, который всегда первым вспыхивал в памяти. Мой ужас, охвативший сознание и сковавший движения, застелившие глаза слёзы и обнаженная перед фотографом и толпой людей спина. А ещё тот мужчина передо мной, что одним щелчком пальцев разрушил мою спокойную жизнь. Моё тело напряглось, руки гневно сжались в кулаки. Ненавижу его!

– Тише, тише, – вдруг услышала мужской голос, вернувший меня в реальность, и развернулась. – Я могу помочь. Я приехал в этот город не просто так, а ради вас. Я помогу вашей семье, а вы окажете содействие мне. Договорились?

Я внимательно рассматривала Коула. Кто он и зачем ему я? Плохо представляла, что он имеет в виду. Какая от меня помощь? Ничего не понимаю.

Тот, кто это сделал со мной, наверняка даже имени моего не запомнил. Поэтому, если господин Эртон задумал воздействовать на него через меня, то ему это не удастся. Похоже, заметив мой настороженный взгляд, собеседник всё понял.

– Эми. Вам нужно просто согласиться. Для вашего же блага. Я понимаю, что пока вам может показаться все это безумством, но поверьте, я не пытаюсь вас обмануть или как-то обхитрить, чтобы использовать в каких-то сомнительных целях, – произнес Коул, не сводя с меня светлых глаз. – Беспокоит? – спросил он, и указал на плечо.

– Да. Иногда болит, – согласилась я, не обнаружив смысла отрицать.

До чего же все странно. Я хотела расспросить мужчину, узнать обо всем что ему известно, и понять его мотивы, но в столовую вошёл отец и, не слишком довольный, пригласил всех за стол.

***

Я выпрямилась в своём кресле, расправила плечи. Папа присел в соседнее, между мной и Коулом. Вопросы роились и множились в голове, но я молчала. Пришла очередь мужчин беседовать.

Отец завел разговор о бизнесе, о том, какое сейчас шаткое имеет положение на рынке и какую роль в этом сыграл инцидент, связанный со мной. Решил в открытую всё рассказать. То ли подстраховывается, чтобы выручить большую выгоду, то ли предупреждает господина Эртона, с кем он хочет связать свою жизнь. Я сидела тихо, впитывала каждое слово. Кое-чего я даже и не знала. К примеру, свежих новостей о семье Эдди и о нем самом.

Тайком поглядывала на Коула. Он совершенно не был похож на моего бывшего жениха. Тот был крепкого телосложения, но выглядел очень молодо. Даже черты лица больше напоминали женские, и это нравилось многим девушкам. Завидный жених с весомым наследством и приятной внешностью. Сидящий же напротив мужчина был совсем иным.

Хорошо сложен, спокоен и сосредоточен. Строгий, уверенный взгляд. Казалось, его никак не беспокоили травмы, что так бросались в глаза окружающим. Его выдержка восхищала.

– Я могу помочь выкупить вашу долю у семьи Форст. Либо вложить средства в новое дело, если у вас уже есть идеи, господин Мартин. Решать вам. Шумиха, слухи, сплетни и публикации в газетах исчезнут. Вы сможете полностью восстановить свое финансовое положение и даже приумножить средства уже в первые два месяца, – спокойно произнес господин Эртон.

Чудесные перспективы. Именно то, что сейчас так нужно моей семье. Я не видела лица папы, он отвернулся к Коулу. Но если мое мнение будет учитываться, я уже знала, что отвечу на столь неожиданно щедрое предложение.

Мужчины продолжали обговаривать детали, возможные перспективы. Я же, как завороженная, наблюдала теперь за ярким пламенем в камине, подмечая для себя детали беседы. Тело, казалось, сковало ожидание и неизбежность. Я почти не шевелилась, лишь однажды взглянула на Коула, и наши взгляды на мгновение встретились. И почти сразу я вновь отвернулась к огню, ощутив смятение, смущение и что-то ещё, что кольнуло прямо в сердце.