Любовь (не) зависимость

Мне пока с трудом верилось, что вскоре придётся проститься с семьёй и отправиться к совершенно незнакомому человеку. Эдди я знала всю жизнь, а господина Эртона видела впервые в жизни. И я очень злилась. Говорят, выбор есть всегда. Да, это так. Но цена выбора может быть слишком высока, а я не хотела, чтобы мои родные испытывали трудности. Уж кто-кто, а сестры такой доли не заслуживали.

– Я должен уехать сегодня, – вдруг сказал Коул, и я поняла, что глубоко задумалась и потеряла нить разговора. – Мой человек займётся делами. Он приедет к вам завтра, и вместе разработаете эффективную стратегию, чтобы как можно скорее все сферы вывести в плюс.

Очень славно. Ну, папа, соглашайся, чего ты медлишь? Об этом можно было только мечтать. Избавишься от неудобной дочери, дела пойдут в гору. Так что же ты молчишь?

– Господин Эртон. Вы описываете радужные, и, признаться, весьма приятные возможности, но… – голос отца дрогнул и я повернулась к нему, удивлённая. – Зачем вам Эми? Она моя дочь, и я желаю ей только счастья. Если вы задумали что-то плохое, то лучше нам прямо сейчас прекратить разговор. Нам нужна помощь, но не такой ценой.

Возникла пауза. К горлу подступил ком, а глаза предательски защипало. Вот как…

– Обещаю, что не собираюсь причинять вашей дочери зла. Да, у меня есть причины, почему именно она стала избранницей. Но это не подразумевает за собой ничего плохого.

– Нам нужно подумать. Сколько вы можете предоставить времени?

Коул взглянул на меня, на моего отца. Я вздрогнула, когда в камине треснуло полено. Мужчины не шелохнулись.

– Послезавтра я уезжаю отсюда. И, скорее всего, уже не вернусь. Будет идеально, если к этому времени уже всё решится. Мой человек подготовит все бумаги для брака и останется лишь поставить подписи. Буду ждать вашего решения.

Массивная дверь открылась, и в столовой появилась Амиса. Девушка несла поднос с чаем, кипятком и кружками. Она двигалась быстро и тихо. Кивнула мне, отцу, а когда повернулась к господину Эртону, то ее глаза округлились. Поднос едва не выпал из рук, но она тут же перехватила его покрепче. Я быстро подошла к ней, поставила большую круглую чашку с горячей водой на стол. Зажгла под ней приплюснутую свечу, чтобы вода не остывала. Рядом поставила чайник. Девушка же в упор смотрела на Коула. Весь её вид – сощуренные глаза, скривившиеся губы, напряженная спина – отражали презрение и плохо скрываемый гнев. Я очень удивилась такой перемене. Мы общались с девушкой утром, и мне она показалась очень доброжелательной.

Я передала чашку и столовые приборы для отца, налила чай. Он был настолько занят собственными размышлениями, что не заметил заминки. Зато наш гость всё видел. Более того, он даже не пошевелился под гневным взглядом. Смотрел прямо, но никаких эмоций не демонстрировал.

Когда поднос опустел, я коснулась руки Амисы. Она дернулась, и я порадовалась, что кипяток уже на столе, иначе все бы оказались ошпарены.

– Амиса, все в порядке? – шепнула я, положив ладонь девушке на спину.

Она посмотрела на меня, покраснела и опустила голову.

– Простите, госпожа. Простите! – пролепетала она. – Я могу идти?

– Да, конечно. И пригласи Кати, – ответила я, наблюдая за ней.

Амиса кивнула, снова посмотрела на Коула, буркнула что-то резкое себе под нос и буквально выбежала из столовой. Какая странная перемена. Что это с ней?

– Прошу простить, она у нас недавно, – вступилась я за служанку.

Коул в ответ лишь кивнул, задумчиво принимая из моих рук чашку.¬

– Не знаю, что на неё нашло, – проговорил отец строго. Значит, что-то заметил. – Поговорю с ней позднее. ¬¬¬Коул, поясните. Я верно понимаю, вы планируете уехать отсюда с моей дочерью и не возвращаться? Но где вы будете жить? Мы сможем ее навещать?

Я вернулась в кресло. До чего же странная встреча. Недомолвки, просьба Коула, реакция служанки и слова о переезде… Я прекрасно знала, когда спускалась сюда, что всё серьёзно. Что здесь будет решаться моя судьба и будущее моих родных. Но осознание этого не было для меня простым. Оно толчками проникало в голову, накатывало волнами страха, покалывало искрами надежды на лучшее. Эмоции меня подводили, бились обезумевшие о невидимые скалы выдержки. Что, если я больше никогда не увижу мою семью? Не вернусь домой хоть на пару денечков, чтобы унять грусть и утолить жажду встречи? А если господин Эртон надумает сделать что-то плохое, кто мне поможет? Никто. Я буду отдана в его руки и должна с этим смириться. Как и многие девушки и женщины до меня. Как и многие после. В таких делах нет места любви. Лишь расчет.

Я глубоко вдохнула, осторожно отпила горячий чай, сосредоточив внимание на огоньке свечи.

– Не беспокойтесь. Да, понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к новому месту. Там несколько иной климат. Теплее, чем здесь и воздух менее влажный. Круглый год лето. Возможно, мы сможем задержаться здесь ещё на пару дней. А после, уже к весне, мы сможем навестить вас, если Эми пожелает, – услышала я голос Коула.

Я надеялась что там, куда мы уедем, будет хорошо. А если господин Эртон вздумает со мной обращаться плохо, я сбегу от него и буду жить одна. Где-нибудь. И там я забуду и об Эдди, и о мужчине, чье имя даже вспоминать мерзко.

Возможно, я слишком рано смирилась. Не знаю. Сейчас меня обеспокоило поведение служанки. Надо будет её разыскать и поговорить. То ее вещие сны, то реакция на господина Эртона. Что-то здесь не так. Ещё и Кати задерживается. Уверена, работников кухни ожидает строгий выговор от хозяина дома.

Наконец, вошла Кати с подносом, на котором громоздились корзинки ароматной выпечки, варенье, масло и мёд. Она поставила их на стол, коротко кивнула, мельком глянув на гостя и удалилась. Никаких эмоций, сдержанно, спокойно.

Чай в моих руках уже остыл. Отец и Коул беседовали о делах, подливая иногда горячий чай.

– Эми, ты можешь идти, – сказал вдруг папа.

Я бесшумно поставила чашку на стол. И правда, пусть решают свои дела без меня. Им есть, что обсудить.

– Всего хорошего, господин Эртон, – попрощалась я, когда Коул тоже встал.

– Помните о нашем разговоре, госпожа Мартин, – сказал он тихо, глядя мне в глаза.

Я кивнула, а Коул вновь поцеловал мою руку. После горячего напитка, прикосновение его губ к прохладной коже показалось обжигающим. Я резко вдохнула и быстро покинула столовую. Оказавшись в коридоре и убедившись, что никого рядом нет, прислонила голову к холодной каменной кладке стены. Сердце гулко стучало.

Голова закружилась, и я зажмурила глаза. Надо успокоиться. Принять действительность и смириться. Больше не удастся прятаться от правды. Не получится забыться сном или зачитаться книгой, отбрасывая всё на потом. Есть только здесь и сейчас. И совсем скоро выбор будет сделан, решится моя дальнейшая судьба.

Я побрела к себе в комнату. Но, проходя мимо кухни, вспомнила про Амису. Заглянув внутрь, обнаружила ее у стола с травами.

– Амиса, ты в порядке? – спросила я обеспокоенно.

Девушка выглядела бледной и несколько растерянной. В руках держала ступку и что-то с силой перетирала. Услышав меня, она потрясла головой, словно избавляясь от неприятных мыслей.

– Да, госпожа, ещё раз прошу меня простить. Больше этого не повторится, – быстро проговорила она, глядя на меня.

От волнения ее акцент усилился. Руки подрагивали. Да что же с ней?

– Амиса, расскажи мне, что случилось. Чем тебя смутил наш гость? Ты его знаешь? – потребовала я.

Она отрицательно покачала головой и продолжила свое занятие, поспешно опустив глаза. Я подошла ближе и ощутила пряный, даже чуть освежающий запах трав.

– Что ты делаешь?

– Это успокаивающий травяной сбор. Буду добавлять себе в чай, – ответила она тихо. – Там, откуда я родом, растут другие растения. Но я быстро учусь. Уже знаю многие местные травы. Вам бы тоже не помешало их запомнить.

– Ты так считаешь? – удивилась я.

Присела на стул рядом. Стоять было сложно после встречи. Ощущала какой-то упадок сил. Обреченность.

– Да. Вам пригодится. Запомните это растение, – она покрутила перед моим носом стебельком с бархатными округлыми листочками, который был похож на мяту. – Это базанис. Начинает действовать скоро. И сильно. Лошадь усыпит, поэтому нужно его совсем чуть-чуть.

– Ладно, спасибо. Я запомню. Может, и правда, когда-нибудь пригодится, – пообещала ей.

Девушка двигалась по кухне. Ступку уже отложила и теперь достала из печки пироги.

– А где Марта? И другие? Обычно тут больше людей, – спросила я.

– Марте не здоровится. Мы уже все сделали, и она ушла немного отдохнуть. А больше никого и не осталось на кухне. Мы вдвоем.

Значит, слуг становится всё меньше. А дом такой большой… Приемов мы давно не организовывали, но, тем не менее, без работников всё встанет.