Любовь (не) зависимость

Любовь (не) зависимость
Кира Ланвин

Роковая ошибка сделала меня изгоем и обо мне ходит дурная слава. Жених отрекся, друзья отвернулись, родители не простили. Теперь я отдана чудовищу. Его лицо и тело испещрено шрамами. Никто точно не знает, кто он и чем занимается. Вскоре мне предстоит узнать правду, но пока я даже не догадываюсь, какой шокирующей она окажется…

Кира Ланвин

Любовь (не) зависимость

Глава 1

Вот уже около трёх месяцев я почти не выхожу из спальни. Точнее, из небольшой комнатки рядом с кухней, которая раньше использовалась прислугой. Таких помещений в доме было несколько, и большая часть из них теперь пустовала. В общей спальне, которую я раньше делила с сестрами, мне не было места. С Лоей и Хели, моими младшими сестрами, нас теперь разделял не только возраст. Родители отселили меня от девочек, чтобы "не подавать дурной пример сестрам и не пугать их", как сказал тогда отец. Это решение было спонтанным, на эмоциях, и после папа даже извинился и предложил вернуться обратно, но я не решилась. Слишком тяжело я всё переживала, и не желала, чтобы девочки из-за меня беспокоились.

Кроме слов о дурном примере мне пришлось ещё многое услышать. В основном крайне острое и несправедливое, но даже не это было самым невыносимым. Мне казалось, что теперь меня ненавидят и презирают все или почти все. Отец, мой жених, точнее, бывший жених, его родители, они же по совместительству и партнеры папы по бизнесу, а ещё каждый неравнодушный горожанин, считающий своим долгом изо дня в день мусолить мерзкую новость, приправляя её всё новыми подробностями. По мнению достопочтенных граждан, именно я опорочила доброе имя семьи и принесла грязь и разлад в наш дом и в дом честного и уважаемого жениха. И надо же было такому случиться, устроила такое прямо накануне помолвки. Распутная девка, – шептали в спину, и даже не глядя, я представляла, как перекашиваются их лица.

Лицемеры.

Та жизнь, что была до, казалась мне теперь ничем иным, как светлым, теплым сном. Сейчас же я находилась словно во тьме и желала, чтобы она отпустила меня, потому что сил бороться уже не осталось. Да и что я могла? Процесс был запущен и его было не остановить. Доказывать что-либо было бесполезно. Оставалось только ждать, когда возникнет новый повод для сплетен, способный отвлечь от меня внимание.

Неважно, как именно всё произошло и при каких обстоятельствах. Никому не нужны были оправдания. Тем более при условии, что тот, кто проделал этот гадкий фокус со мной, выше нашей семьи по статусу и в десятки раз богаче. Уверена, я лишь одна из многих в его списке счастливчиков, над которыми он решил пошутить подобным или иным способом. Разрушитель судеб, чтоб его!

И я хороша, ничего не скажешь. Подвернулась под руку психу и разрушила жизнь не только себе, но и своей семье. Хоть об этом и не говорили открыто, недавно я услышала, как садовник говорил с поварихой. Дела в папиной фирме идут очень плохо. Родители моего жениха хотят разорвать все отношения с моей семьей, в том числе и деловые, обернув всё так, что мы останемся ни с чем. Личная обида, да. И чтобы репутация одной из лучших мебельных фабрик города не пострадала.

И только мне начинало казаться, что хуже уже просто быть не может, как происходило что-то, отчего отчаянно хотелось кричать и плакать. Что я и делала, зарываясь головой в подушку, чтобы никто не слышал, как я схожу с ума от бессилия и несправедливости.

***

Короткий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Огонек свечи качнулся, рисуя страшные подвижные тени на стенах. Верхний свет я не стала зажигать, готовясь ко сну, а потом увлеклась чтением и не заметила, как окончательно стемнело.

Неужели отец снова напился? Раньше этого почти не случалось, но из-за всего, что обрушилось на нашу семью, он начал срываться. В основном он пил по ночам, когда дом погружался в темноту, а мысли и горести одолевали особенно сильно. Я невольно поежилась, представляя очередной скандал. Сплетни, газеты, даже фотография… Этим нас сильно изводили до сих пор. Кто-то нарочно разжигал конфликт, провоцировал на нервы, не давал людям забыть. Шумиха только сейчас постепенно начинала стихать, и для этого родителям пришлось приложить немало усилий. А ведь отчасти я сама виновата. Оказалась не в то время, не в том месте. И эта вина разъедала мне сердце.

Стук повторился. Я быстро встала и неслышно приблизилась к двери. Прислушалась. Тишина. Ладно. Осторожно приоткрыла дверь, предусмотрительно отойдя в сторону.

– Здравствуй, – еле слышно поздоровалась мама, и вошла в комнату.

Она мимолётно, но цепко осмотрела меня с ног до головы и отвела взгляд. Да, ей было неловко смотреть на свою старшую дочь. Бледную, исхудавшую. Мне от этого было только хуже, ведь мама слишком переживала, а я не желала ей страданий. Никому не желала, кроме мужчины, по вине которого началось всё это.

– Здравствуй, мам, – поздоровалась я тихо.

Мама прикрыла дверь и остановилась рядом со мной. Я обняла себя руками. Не от холода. Мне бы хотелось сжать в объятьях маму, но я ещё помнила, как тем вечером, когда я вернулась домой, она не посмела меня утешить. Или не захотела? И позже тоже этого не сделала. Сначала я думала, что это из-за гнева отца. Но после во мне стала крепнуть уверенность, что она просто стыдилась меня.

– Скоро к нам приедет один господин. Он хотел поговорить по поводу помолвки, – сказала мама, и снова посмотрела в сторону.

Только сейчас я поняла, что она была взволнованна. Так. Какая ещё помолвка?

– Но ведь девочкам ещё очень рано замуж. С чего такая спешка? Это из-за меня? – уточнила я, тоже начиная нервничать.

– Он приедет за тобой, – твердо сказала она, наконец, прямо посмотрев на меня. – За тобой, Эми.

Сердце провалилось в пятки. Это что, чья-то злая шутка?

– Эми, это наш шанс, – прошептала мама мягче. – Влиятельный господин. Богатый. С ним все быстро забудут о… – она замолчала, бросила виноватый взгляд. – Кгхм. Об инциденте. Я прошу тебя, дочка. Постарайся. Ради нас. Ради сестер. Иначе им придется забыть о хорошей паре. Репутация семьи… Не мне тебе объяснять.

– Да, мам. Я поняла. Я знаю, – прервала её речь, уже понимая, что выбора у меня нет и не будет.

Мама шагнула ко мне, во взгляде мелькнула жалость. Она сжала мою ладонь, замерла на пару мгновений. Её рука, такая теплая, чуть шершавая. Я так скучала по этому! Хотелось прижать её к щеке. Но прикосновение длилось лишь мгновение.

– Я знаю, ты справишься, дорогая, – сказала мама уверенно, и ушла, даже не попрощавшись и не пожелав доброй ночи.

На одеревеневших ногах я прошла через комнату. Присела на краешек кровати. Разгладила платье на коленях, чтобы хоть как-то удержать в себе рвущееся наружу, настигшее меня отчаяние. Сердце гулко билось в груди, но ничуть не заглушало мысли. За мной приедет мужчина. Жених. Интересно, ему уже известно, кто я? А если да, то зачем я ему? Ни один нормальный мужчина не захотел бы иметь такую жену, как я, зная подробности моего позора. Хотя. Картинки, одна страшнее другой, сменяли друг друга в моём воображении. Зачем ему бракованная жена? Чтобы издеваться? Вполне возможно. Я уже ничему не удивлюсь. Совершенно. На глаза навернулись горячие слёзы, защипали, заставили моргать чаще. Я совсем не была к этому готова. Ни к встрече, ни к разговору. Тем более к замужеству. Я ещё нескоро смогу вновь научиться доверять людям. Если вообще когда-нибудь смогу.

То время, когда я мечтала скорее выйти замуж за любимого человека, казалось теперь чем-то далеким. Наивными детскими размышлениями, несбыточными грёзами. Реальность оказалась пугающей и до ужаса отрезвляющей. В жизни всё не так, как в прекрасных сказках, что мы взахлёб читали с сестрами. Совсем не так. Время до виделось мне светлым, в розовых оттенках. Оно пахло цветами, горячими булочками и свежескошенной травой. Звучало лёгкой музыкой, вперемешку с голосами птиц и шумом листвы. Все было такое живое, до невозможности. А сейчас вокруг меня образовалась тишина. Вакуум. И я задыхалась.

Больше никаких иллюзий.

Судорожно вдохнула воздух, словно и правда не могла дышать. Поймала себя на том, что прикусила ноготь. До чего же страшно от предстоящей встречи!

За ночь я измучилась. Толком не спала, ворочалась, плакала, злилась. Утром пропустила завтрак. В обед с трудом выпила травяной отвар и съела половину рогалика с корицей. И никто ко мне больше не приходил. И никто так и не сказал, когда именно приедет мой новый жених.

***

Остаток дня я провела в смятении. Не могла сосредоточится на чтении. Несколько раз проткнула иголкой палец, когда пыталась вышить витиеватый цветочный узор на наволочке. Даже карты, и те не поддавались, а подобно моим надеждам разлетались тонкими картонками по столу и полу. Я не была готова к гостям. Пока нет. Но мне придется заставить себя. Настроиться. Я должна возместить семье ущерб, чего бы мне это не стоило. Девочкам не нужно страдать по моей вине. Они заслуживают лучшей жизни. А жених… Я всей душой надеялась, что сделала поспешные выводы, и этот человек окажется порядочным, честным и с добрым сердцем.

Вечером отец отправил за мной служанку. Соизволил пригласить на ужин за общий стол. Я уже так отвыкла от семейных посиделок. Иногда я скучала по ним, но понимала, что как прежде не будет уже никогда. Первое время отец сам не звал меня. Потом я, преисполненная обидой и злостью, бешеным негодованием, не принимала приглашений и просто демонстративно хлопала дверью, стоило служанке заикнуться об этом. А потом, когда папа бросил попытки, а я успокоилась, казалось странным просто сделать вид, что ничего не произошло. Поэтому я даже не пыталась.

Перед ужином я волновалась ещё сильнее. Меня то знобило, то бросало в жар. Надо было успокоиться. Чтобы отвлечься, я хотела начать собирать вещи. Ведь, вроде как, уже пора. Но это оказалось слишком тяжело и я решила отложить это занятие на потом. Даже если встреча с женихом пройдет хорошо, тогда ещё должно будет остаться время попрощаться с домом, родными. Подготовиться морально к совместной жизни с чужим человеком… Как же ужасно! В глубине души я мечтала, чтобы он не приезжал. Не хотела и близко кого-то к себе подпускать. А зная мою историю, будущий супруг церемониться точно не станет.

Но моя семья… Я должна думать о них. Но кто подумает обо мне?

– Эми, нам нужно поговорить, – начал отец, отложив вилку с ножом.

В просторной столовой стало душно. А может, это страх костлявыми пальцами сжимал моё горло, не пуская в лёгкие воздух. Лоя и Хели переглянулись. Двойняшки, они младше меня на три года. Но друг на друга почти не похожи. Ни внешне, ни характером. Мои дорогие.

С самого начала ужина все молчали. Только слышен был звон посуды и приборов, размеренное тиканье больших часов и шаги прислуги. Я с трудом заставила себя поесть. Из-за волнения даже вкус еды почти не ощущался. Мама смотрела то на меня, то на папу. Нервно теребила расшитую кружевом салфетку. Я старалась держать себя в руках. Делала вид, что всё хорошо.

– Да, отец, – ответила я тихо, заранее мысленно соглашаясь со всем, что он скажет.

– Завтра к обеду мы ожидаем гостя. На днях от него поступило письмо с предложением о встрече. Он сообщил, что заинтересовался тобой и хотел бы обсудить детали помолвки.

Девочки в голос ахнули. Я просто кивнула и опустила голову. Мама тяжело вздохнула. В нашей семье никогда не было такой напряжённой атмосферы. Папа всегда был сдержан, но добр к нам. Теперь же в его голосе и взгляде читалась отстраненность. И этот официальный тон… Я знала, что виновата. Но его отношение все равно слишком задевало.

– Поняла. Буду готова, – ответила я покорно и подняла голову.

Отец посмотрел на меня строго. От этого взгляда хотелось сжаться, но я продолжила сидеть прямо. Лишь чуть опустила голову. Усмирила участившееся дыхание.

– Только без фокусов. Репутация нашей семьи растоптана. Не хватало нам опозориться ещё больше, – проговорил он больше отчаянно, чем гневно.

– Папа, – на этот раз я не сдержалась. – Разве я хоть раз подводила вас до того случая? Давала повод усомниться во мне? Я всегда старалась быть хорошей дочерью. Прошу тебя, не вычёркивай меня из жизни семьи раньше времени. Ты же знаешь, я никогда намеренно бы не навредила нам…

– Всё. Прекрати это. Хватит! – голос отца скакнул вверх. – Иди к себе.