Тайна и откровение

Джей была худой, совсем хрупкой. Он видел её острые локти из под рукавов широкой, явно большой для неё футболки. Острые коленки, натягивают ткань джинсов.

Ему хотелось огладить эти коленки. Артуру казалось, что они вечно в синяках и те смотрятся удивительно прекрасно на её коже. Хотел расположить свое лицо между её бедер и оставить ожог от щетины на внутренней стороне её ног. Чтобы кожа была нежной, покрасневшей и чувствительной.

Джей неуклюже взобралась на кровать и сложила ноги в позе лотоса. На одно бедро поставила чашку, придерживая её, на второе оперлась локтем.

Артур же едва не зарычал, едва не бросился на неё, подобно дикому животному. Не был уверен, действительно ли она не понимает, что делает. Как можно быть такой беспечной? Так беззаботно и легко залезть в постель взрослого мужчины?

Ощутил, как в груди клубится похоть и злость. Хотел отшвырнуть чашку и повалить Джейн на кровать, горячо шепча ей в ухо, что она сама виновата – провоцировала его.

Злился же от понимания, что если у неё достаточно наглости, чтобы вести себя с ним так – с едва знакомым мужчиной, значит и с другими себя ведет так же. Провоцирует и соблазняет, даже не понимая, что делает.

Внутри бушевала ярость, которую он усердно прятал за холодностью. Опасался, что возможно уже кто-то воспользовался возможностью.

– Я должен тебя приобщить к нормальному кофе, а не к этим растворимым помоям, – прохрипел, отжимаясь. Мышцы рук подрагивали.

Джейн сделала большой глоток кофе.

– Я подросток, – легко ответила, – я имею право такое пить. Пока подросток – это святое дело запихивать в себя какие-то помои. Юность все простит.

Артур фыркнул, подняв на неё взгляд.

– Не говори, что правда так думаешь.

– Не пытайтесь схватить меня за язык, – фыркнула девушка, глядя на него с весельем, – я считаю, что «всё» – это до определённого момента. Черты. Например, разве можно судить пятнадцатилетнего по тем же статьям, что и сорокалетнего? До определенного возраста наш мозг ещё не развит полностью.

Часть мозга которая отвечает за инстинкты: агрессию и прочее, – махнула рукой, – за животное поведение, развивается быстрее. А вот та часть, которая отвечает за социальное поведение, – сделала кавычки пальцами, – взрослое поведение – развивается медленнее. Так что, естественно, нам тяжелее быть ответственными членами общества.

Артур скривился в усмешке, глядя на девушку. Глубоко дышал, прожигая её взглядом. Глаза Джейн же сверкали любознательностью и она немного подавалась вперед. Будто желала вступить в спор с ним, словно для неё не было ничего приятней, чем интеллектуальное сражение.

Мужчина сел на пол, расслабленно опершись на отставленные назад руки. Продолжал внимательно смотреть.

– То есть, подросткам должно быть послабление, потому что им тяжелее контролировать инстинкты? Есть множество психологическим заболеваний, когда так же тяжело контролировать импульсы. Например, психопаты… Можно ли им делать послабление? – не ощущал горячности спора, лишь любопытство и восхищение, глядя на то, как девушка скривилась в недольёте. Усмехнулся, приподняв уголок губ с одной стороны. Наслаждался происходящим.

– Мне кажется, я поступаю глупо, говоря об этом с полицейским, – закатив глаза, сказала Джей.

Артур легко пожал плечами, довольно усмехаясь.

– По моему мнению, нужно проводить черту, – она, пытаясь продемонстрировать свои слова, повела рукой по воздуху, проводя это метафорическую черту, – делать послабления в определённых случаях. Я понимаю, что нельзя рассматривать каждое дело индивидуально. Тогда правосудие будет легко подкупить. Когда правосудие регламентировано легче быть справедливым.

Но…Справедливость – это не всем одно и тоже. Не так ли?

– Ты говоришь полицейскому о том, что некоторые преступления можно оправдать? – подшучивал Артур, наслаждаясь её размышлениями.

Джей по-детски забавно надулась и бросила в него подушкой. Та попала в его грудь и мужчина приподнял брови в притворной строгости и серьёзности. Думал, что Джей стушуется и извинится. Но она лишь ещё больше надулась, казалось, совсем не смущённая своей вольностью. И это восхищало. Одновременно детская небрежность и желание философствовать, свойственно взрослым.

Девушка зубасто и широко, немного дико, ему усмехнулась, демонстрируя немного торчащий клык. И Артуру показалось, что он задыхается. Ему хотелось схватить её и прижать к себе. Посадить на цепь. Присвоить, не выпускать, не позволять кому-то видеть её, любоваться ею.

Фыркнул в смешке, облизав пересохшие губы и поднялся. Самодовольно расправил спину, демонстрируя напряженные мышцы.

Подошел к прикрепленному трубе турника и подпрыгнул. Вцепился в прохладным и гладкий металл. Скрестил ноги в лодыжках и принялся подтягиваться.

Джей взяла чашку двумя руками, глядя на Артура. Мужчина ощущал её взгляд на себе. Свет раннего утра падал на него с окна, золотя кожу. Освещал темные волоски на теле. В таком свете татуировки чернели ещё сильнее, ярко выделяясь.

– Я понимаю, что мои рассуждения, скорее исходят из-за «морали», – Джей вновь немного дико улыбнулась, сделав одной рукой в воздухе кавычки, – а на неё нельзя опираться.

– Почему? – бросив на девушку взгляд, спросил мужчина.

– Наша мораль – не надежная вещь. Мораль – это побочный эффект того, что мы социальные животные, – быстро и с уверенностью, будто хотела успеть высказаться пока её слушают, говорила Джей. И мужчина крепко сжал зубы от осознания, что ей не так часто предоставляется такая возможность. Не так часто кто-то с удовольствием слушает её рассуждения.

Он бы не упустил возможности слушать её. Внимательно слушал бы каждое слово, что вырывается из её рта.

– Мораль и эмпатия отличная вещь для постройки общества. И, что самое интересное, элементарная мораль и эмпатия есть и у других социальных животных. Например, у обезьян.

Так что это глупо говорить, что мораль существует только благодаря тому, что мы разумные люди, – Джей закатила глаза, – это не признак человечности. Это отличная вещь, чтобы обеспечить большую выживаемость вида.

Благодаря морали и эмпатии есть вероятность, что о детенышах позаботятся. Не существуй этого – мы бы не дожили до этого момента. Давно бы перебили друг друга.

Артур отпустил руки, громко приземляясь на пол. Убрал растрёпанные волосы с глаз, зачесав их. Оставался на расстоянии от девушки. Облизал сухие губы, глядя на неё.

Она была невыносимо очаровательна с растрепанными волосами в свете рассветного солнца.

Ему казалось, что его похоть и физическое желание трансформируются. Превращаются во что-то более дикое и одержимое. Что внутри зарождается, помимо сексуального желания, восхищение её разумом.

– Ты умная девочка, не так ли? – спросил, усмехнувшись. Засунул руки в карманы, глядя на растерявшуюся Джей.

Она подняла на него взгляд, приоткрыв рот. Несколько раз растерянно моргнула, а после нахмурилась. Отвела взгляд и прикусила нижнюю губу.

Артур не понимал, знает ли она, что делает. Неужели она была столь искушающая само по себе? Будто это было в её природе.

Видел, что его вопрос её смутил.

Достаточно умна, чтобы ощутить, что эта фраза звучит неправильно. Что за безобидным комментарием скрывается что-то отвратительно грязное, что за этим таятся его фантазии. Они звучат в интонации его голоса. Видны в его взгляде и в усмешке. И она это заметила.

«И что ты будешь делать, Джей? – мысленно рокотал в удовольствии, глядя на неё. – Будешь наслаждаться моим интересом? Будешь избегать?».

Это напоминало ему игру. И интересней всего было дождаться её реакции. Увидеть её.

– Я достаточно умна, чтобы признать, что недостаточно умна, – серьёзно ответила, глядя на него, с лукавой усмешкой и хитрым блеском глаз.

Артур резко вдохнул, а после запрокинул голову, засмеявшись. Его смех рокотал. Хрипловатый, грудной.

– Ты явно необычная девочка, – с удовольствием и восхищением протянул, все ещё дико и широко усмехаясь, глядя на Джей.

В ней было что-то безрассудное. Джей уверенно смотрела в ответ с упорством, её усмешка была той, что на лицах людей, что постоянно лезут в неприятности, получая от них удовольствие. Артур не мог отвести взгляда от её янтарных глаз.

Ему казалось, что за радужками прелестного цвета сумасшедший разум. И это заставляло его желать не только тела: красивого и молодого. Но и хотеть её разум. Душу и плоть.

– Джей? – неожиданно, хрипло из-за сна, спросил голос из коридора.