Закон подлости

Не веря своему счастью, хватаю сумочку со спинки стула, и иду на выход, пока Макс придерживает для меня дверь. Ещё и воспитанный, зараза. И да, наши отношения несколько потеплели, поэтому я переименовала его в Макса.

***

За все дни, что тут работала, так и не увидела, какую машину он водит. Когда я приходила на работу, Макс уже был здесь, а когда уходила – ещё был здесь, поэтому горю нетерпением, когда он на ходу нажимает кнопку на электронном ключе. Поворачиваю голову в сторону прозвучавшего сигнала разблокировки и что я вижу? Ну конечно! На чем же ещё могут ездить такие брутальные красавчики! Пока иду к пассажирской двери, смотрю на его Leksus LS500 цвета мокрого асфальта и не могу налюбоваться.

– Нравится? – спрашивает с нескрываемым самодовольством.

– Очень. Ты удивишься, когда узнаешь, о чем я подумала, увидев тебя впервые.

– Неужели о единорогах? – улыбается, пока мы трогаемся с места.

Не могу не захихикать.

– Извини меня за тот каблук. Это первое, что пришло мне в голову, когда увидела тебя в роли нападавшего. – Откидываюсь на спинку комфортного сиденья, вытягивая ноги вперёд. В салоне вкусно пахнет его парфюмом, действующим на меня словно афродизиак. Очень вовремя, Лили.

– Ну и о чем ты подумала? – оставляет без внимания мои извинения, сосредоточившись на дороге. Судя по указателям, мы едем в сторону Майами Бич.

– У нас с подругой есть забавное развлечение. Когда мы находимся в общественном месте, нам нравится составлять портрет человека по его манерам, одежде, внешнему виду. И заключаем пари. Тот, кто проигрывает, выполняет желание победившего, – делаю паузу, чтобы он сам догадался, к чему я веду.

Макс бросает на меня озадаченный взгляд, говорящий: «Продолжай!».

– Ты выделялся из толпы своим недосягаемым и мрачным видом. В клуб приходят отдохнуть, а ты стоял на одном месте, будто кого-то ждал или искал. Ну я и подумала, что ты выглядишь, как типичный водитель дочери какой-то важной шишки. Кстати, Мелисса предположила, что ты телохранитель! Надо же, она была почти близка к истине, – задумчиво смотрю в окно, пока едем по бульвару Бискейн вдоль высоченных пальм, будто замерших на холсте художника. Сегодня ни намёка на ветер. Ещё нет и полудня, а воздух уже прогрелся до 29 градусов. Сейчас бы на пляж…

– Что-то не очень из тебя сыщик, раз не смогла угадать, кто я, – практически дублирует мою фразу про няньку, брошенную в нашу вторую встречу. Нет, он сговорился с отцом? Мои щеки мгновенно вспыхивают от негодования.

– Я только учусь! Можно подумать, ты вылетел из утробы матери рукой вперёд, как супермен, да ещё и держа в руках пистолет!

Макс резко запрокидывает голову назад и начинает хохотать. Хорошо, что мы стоим на светофоре, а то уже прокатили бы какого-нибудь несчастного прохожего на капоте. Он смеётся настолько заразительно, что я в ту же секунду забываю о своих обидах и тоже начинаю улыбаться.

– Скарлетт, ты сводишь меня с ума! – переводит дыхание, чтобы успокоиться. – Расскажешь, почему ты всем представляешься как Лилиан?

Улыбка исчезает с моего лица, но здесь нет никакого особого секрета, как он мог бы подумать, поэтому решаю рассказать.

– У меня двойное имя: Скарлетт Лилиан Батлер. Моя мама была поклонницей «Унесённых ветром»… – не договариваю, так как слышу довольный смешок, и кошусь на него. – Да, ты попал в точку в тот вечер! – слегка толкаю его в плечо, чтобы не смеялся надо мной, и продолжаю: – Так вот, когда она вышла замуж за Джона Батлера, а потом у них родилась я, она посчитала это знаком судьбы. Мама всегда верила, что имя определяет характер человека, поэтому хотела, чтобы я стала такой же смелой, упёртой, гордой и свободолюбивой, как Скарлетт О’Хара. Бьюсь об заклад, в её мечтах я должна была в будущем выйти замуж за чувака по имени Ретт, – невольно улыбаюсь, вспоминая свою мечтательницу-маму. – Папе, наоборот, это имя не нравилось. Когда он взял меня на руки, сказал, что я похожа на ангела и мне больше подходит что-то нежное и цветочное. В общем, как ты понял, они нашли компромисс, дав мне двойное имя. Мама называла меня Скарлетт, папа и все остальные – Лили, а когда мамы не стало, в первом имени отпала необходимость. Вот и вся история.

– Отчего она умерла? – мне нравится, что он не опускается до банального «мне жаль». Макс вообще не такой, как все.

– Рак. Мне было пятнадцать, и родители долгое время скрывали от меня болезнь мамы, за что я до сих пор виню отца. Если бы я знала, что нам отведён такой маленький срок, я бы проводила с мамой гораздо больше времени, а не трепала ей нервы своими школьными проказами.

– А как вы оказались в Майами?

– Выстрелила в своего бывшего, – пожимаю плечами с таким невозмутимым видом, будто я только и делаю, что стреляю на завтрак, обед и ужин.

Он переводит на меня наигранно ошарашенный взгляд:

– Да ты страшный человек! – я бы обиделась, если бы не смешинки в уголках его глаз, выдающие его истинное отношение к этой истории.

– О, я его ещё пожалела! Когда я узнала, что Джейсон изменяет мне, стащила у папы табельное оружие и пошла к этому подлецу в надежде отстрелить его проклятые бубенцы. Пока поднималась на лифте в его квартиру, состояние аффекта меня слегка отпустило, и я решила просто его напугать. Он открыл дверь, я выстрелила в бедро в области паха и пошла домой. Осознание того, что я натворила, пришло чуть позже, когда к нам нагрянула полиция и арестовала меня. С сыном сенатора шутки плохи, знаешь ли.

– Ты выстрелила в сына сенатора? – с осуждением качает головой.

– То есть в сына сенатора нельзя, а в сына библиотекаря уже можно? – отворачиваюсь к окну, не желая продолжать беседу. – Все равно я ни о чем не жалею, он заслужил. Единственное, кого мне жаль, так это отца, который бросил все ради меня. – Кроу не удостаивает меня ответом, и снова надевает маску, не выражающую никаких эмоций. Человек-загадка, ни дать ни взять.

Весь оставшийся путь проводим в тишине, если не считать музыки, доносившейся из динамиков. Пытаюсь сохранять равнодушие, но получается с трудом, потому что рука Макса, лежащая на руле, все время притягивает мой взгляд. Ещё будучи подростком, в одном модном женском журнале прочитала, что по манере вождения можно сделать вывод о том, каков человек в постели. Есть что-то завораживающее в том, как он удерживает руль одной ладонью, виртуозно вращая им на поворотах. Фантазирую, что ещё он может вытворять своими красивыми руками, и тут же вспыхиваю, ужасаясь своей реакции, тем более что ни о какой взаимности с его стороны и речи нет. Со мной он по большей части холоден и неприступен, а я просто соскучилась по мужскому вниманию. Надо будет выбраться с девчонками куда-нибудь развлечься. Клуб Джиллиан временно закрыли, пока идёт предварительное следствие, и она теперь только и делает, что капает мне на нервы своими причитаниями. Ей тоже не мешало бы отвлечься.

Макс тормозит возле студенческого кампуса, и я кидаю на него вопросительный взгляд. Он наклоняется ко мне, опершись на подлокотник между нашими сиденьями так, что наши лица оказываются в считанных сантиметрах друг от друга. У меня сбивается дыхание, потому что на секунду кажется, что он сейчас меня поцелует, но вместо этого он заговорщицким тоном шепчет, словно нас кто-то может услышать:

– Лили, ты рвалась в бой, и я решил, что ты отлично справишься с этой миссией.

Он назвал меня Лили.

– С какой ещё миссией? – таращусь в окно на кучку студентов, оживлённо о чем-то беседующих и то и дело взрывающихся хохотом.

– Ты снова станешь студенткой.

ГЛАВА 5 ДЕВОЧКИН ДЕНЬ

Я ещё не поняла, радоваться ли новости, озвученной Максом. Он рассказал мне в общих чертах о том, что известно полиции на данный момент: все жертвы – студентки Университета Майами, и по всем признакам они подверглись ритуальным убийствам. О подробностях он мне обещал поведать в понедельник, когда я приму решение.

Бойся своих желаний, как говорится. Мечтала же поучаствовать в деле Демона? Получите – распишитесь.

После круга почёта по необъятной территории кампуса с несколькими учебными корпусами и общежитием, которое больше походило на студенческий городок, он довёз меня до дома, сказав, чтобы за выходные я как следует всё обдумала. Наша «спецоперация» будет секретной, а значит, я должна буду придумать легенду, в которую поверят все. Ну или почти все, потому что о моей работе под прикрытием будут знать несколько человек: Макс, мой отец, ректор университета, который с радостью пошёл на сотрудничество с нами, и… барабанная дробь: Кейт!

– Ты никак не тянешь на свои двадцать три. Ты миниатюрная, красивая, общительная, быстро найдёшь контакт с местной элитой, а значит, сможешь раздобыть ценную информацию, – при виде моих зардевшихся щёк он прочистил горло и добавил: – Кейт так считает.

Кейт значит. Мысленно бью себя по голове, желая провалиться сквозь землю от своей наивности и глупости. Комплименты и те делает девушка, с ума сойти!

Ближе к вечеру мне надоедает ходить из угла в угол, заламывая пальцы от нервов, и когда смарт-часы оповещают о том, что я превысила установленный минимум шагов, решаю отнестись к этому заданию, как к приключению. Не зря же кто-то мудрый однажды сказал: «Если не можешь изменить ситуацию, измени к ней отношение». Ситуацию я изменить могла бы, отказавшись от этой авантюры, да вот хочу ли? Конечно нет! Несмотря на обещание подумать, я уже в машине Макса знала, каким будет мой ответ «да». Просто есть одно большое, а точнее размером с Гранд-Каньон «но»: я абсолютно не умею врать. А именно этим мне придётся заняться уже в ближайшие часы. Джилл должна вот-вот вернуться из SPA-центра, а Мел обещала приехать, как только Крис, её муж, вернётся с работы, чтобы заступить на свою смену «почётного караула». Вопреки своей брутальной внешности плейбоя он отличный семьянин и с радостью отпускает свою молодую жену проветриться в «девочкины дни», вот как сегодня.

– А вот и я! – поворачиваюсь на радостный вопль Джилл, которая ногой закрывает за собой дверь, потому что обеими руками прижимает к себе … щенка. Подхожу ближе, заворожённая его испуганными глазами-бусинами, и осторожно потрепав за ушком, наблюдаю смену его настроения: он начинает рьяно облизывать мои пальцы и так неистово вилять хвостиком, что он превращается в пропеллер. Улыбаюсь в умилении.

– Где ты его взяла? – поднимаю взгляд на подругу, не прекращая тискать это милое создание.

Джилл перекладывает его в мои руки и, на ходу скидывая туфли, направляется к холодильнику:

– Не поверишь! – делает паузу, пока достаёт бутылку с молоком и наливает в тарелку. – В мусорном баке!

Мои брови шокированно взлетают вверх, потому что мусорный бак и Джилл – это как лёд и пламя, как пиво и водка, как торт и тонкая талия – в общем, понятия несовместимые. Чтобы понять весь масштаб её брезгливости, нужно заглянуть в её сумочку: в ней обязательно будут одноразовые накладки на унитаз, антисептик для рук и даже дезинфектор в виде спрея, из которого она орошает все поверхности, к которым может прикоснуться.

Присаживаюсь на корточки, чтобы опустить щенка на пол к заветной миске, и только сейчас замечаю на джинсах Джилл грязные пятна, да и пахнет от неё как-то … как в туалете на заправке.

– Ты что, шарилась в помоях на коленках? – выпрямляюсь, морща нос, и не могу сдержать смех, потому что я знаю Джилл со школы, и она впрямь меня удивила. Я даже не была так удивлена, когда через два дня после моего переезда в Майами она заявилась ко мне с чемоданами со словами: «Ты без меня не выживешь!». Вот так и живём вместе уже полгода.

– Пфф… – закатывает глаза. – Это ещё не самое интересное! – Закидывает в рот виноградинку и без намёка на отвращение начинает стягивать с себя шифоновый топ, а следом и джинсы, оставляя их лежать на полу жалкой кучкой.

– Когда я откопала Бинго… – прерывает свою речь, увидев в моих глазах немой вопрос. – Да, я уже дала ему имя! – переводит влюблённый взгляд на этого чудика, который уже поел и начал осматривать своё жилище. – Это было первое, что я прокричала, когда нашла его среди мусорных мешков, использованных презервативов и протухшей еды. – Словно опомнившись, она открывает воду и начинает с остервенением намыливать руки. – Господи, я делаю это уже десятый раз! – со вздохом поворачивается ко мне и продолжает:

– Откопав Бинго, я поняла, что не могу самостоятельно выбраться из бака с щенком в руке, да ещё, как по закону подлости, у меня разрядился телефон, поэтому мне пришлось звать на помощь, – вздыхает и мечтательно возводит глаза к потолку. – Ты бы видела парня, который меня спас, Лили! Он вышел из машины, стоявшей неподалёку, и достал меня из бака так, будто я ничего не вешу! У него такое тело!