Закон подлости

– Стоп-стоп, Джилл! Ты уже видела его тело?

– Ну как видела. Скорее, представила! Не цепляйся к словам, а?

– Океей, так что было дальше? Он, как принц из сказки, донёс тебя на руках до двери квартиры? – стягиваю плед с дивана, чтобы соорудить из него лежанку для Бинго.

– Ха, ха и ещё раз ха! Нет, сначала мы вместе посмеялись над этой ситуацией, а потом он предложил мне заехать в ветеринарную клинику, чтобы осмотреть щенка. Видишь, он даже ошейник ему купил?

Смотрю на Бинго и действительно замечаю ошейник.

– Да… Не перевелись ещё рыцари! – улыбаюсь. – А если учесть, что он терпел твой неповторимый аромат, то по шкале от 1 до 10 он сразу получает 11 баллов!

В этот момент раздаётся тихий стук в дверь, и я спешу её открыть, пока Джилл убегает по-быстрому принять душ.

Никак не ожидаю увидеть заплаканное лицо Мелиссы. Обычно первое, что я замечаю, когда она приходит в девочкин день, это её протянутую руку с бутылкой шампанского. Я даже не успеваю спросить «что случилось?», потому что она, рыдая, кидается мне на шею, и в перерывах между всхлипами мне удаётся разобрать: «Кажется, Крис мне изменяет».

***

– Итак, что мы имеем… – с бокалом вина в левой руке Джилл начинает по порядку загибать пальцы правой. – Он стал позже возвращаться с работы, у вас стало меньше секса, и вишенка на торте: ты увидела у него в телефоне SMS от некой Эбби с текстом: «Завтра в 18.00».

Мел, которая всё это время лежала головой на моих коленях, снова начинает всхлипывать.

– Девочки, не могу в это поверить. Не могу поверить, что живу с лжецом, который каждое утро целует меня, пока думает, что я сплю, который заботливо подсовывает под меня одеяло, чтобы я не замёрзла. Что это за волк в овечьей шкуре? – закрывает лицо ладонями и снова начинает содрогаться от рыданий. Мы с Джилл переглядываемся, потому что, с одной стороны, ни одна из нас не верит в измену Криса, а с другой – мы обязаны поддержать её саму.

Начинаю ласково перебирать её каштановые волосы, чтобы хоть как-то успокоить, и не могу не задать главный вопрос:

– А ты пробовала у него прямо спросить, что это за Эбби?

Мел переводит на меня взгляд, слегка опьяневший после двух бокалов:

– Я не могу. Мы всегда уважали личное пространство друг друга. Если он узнает, что я залезла в его телефон, я опущусь в его глазах.

Джилл прыскает.

– Мел, из личного пространства он вышел в тот момент, когда надел на тебя кольцо. Что за бред? По-моему, нет ничего проще подойти и спросить прямо, чем изводить себя ревностью и, возможно, беспочвенными подозрениями.

Мелисса приподнимается и усаживается на диван, подогнув под себя ноги. Такой печальной я не видела её ещё ни разу. Ни за что не выйду замуж! Если даже такой идеальный Крис оказался козлом, то что говорить о других, особенно тех, к кому, как пиявки, клеятся всякие рыжие бестии?

– Завтра мы должны были поехать к родителям Криса, и как раз после этого проклятого SMS он сказал, что наши планы меняются, так как у него важная встреча по работе. – Она берёт свой бокал и залпом его выпивает. – Завтра же соберу его чемоданы! Пусть валит к своей Эбби!

– Так, притормози, детка! – Джилл подливает ей новую порцию и, поигрывая бровями, предлагает: – Почему бы нам немного не поиграть в шпионов?

В глубине души мне стыдно перед Мел, но я впервые радуюсь такому неожиданному повороту, который приобретает сегодняшний день. Потому что мне не пришлось врать. Пока не пришлось.

ГЛАВА 6 ШПИОНСКИЕ ИГРЫ

– Лили, а ты не могла взять отцовскую машину напрокат? Мы серьёзно будем шпионить на твоём светлячке? – Джилл, по закону жанра одетая в чёрные леггинсы, чёрную футболку (видимо, для чёрной косухи в Майами слишком жарко) и чёрные ботинки, приспускает свои солнечные очки, недоверчиво косясь на мой подуставший Chevrolet Spark василькового цвета, который я как раз забрала после ремонта.

– Чем тебе не угодила моя крошка? Ты в курсе, что чем заметнее машина, тем меньше она вызывает подозрений? К тому же, Крис не знает, что у меня за тачка! – и с вызовом несколько раз выжимаю педаль газа, чтобы показать, на что способна моя «старушка».

– Ладно-ладно! Сдаюсь, – машет на меня рукой, усаживаясь на соседнее сиденье, и начинает сканировать меня своим карим взглядом. – Ты что, собралась на детский утренник?

Да, на мне короткое лёгкое платье с россыпью вишенок, но и на улице сегодня почти +35!

– Ну прости, что не вырядилась, как Лара Крофт! – подмигиваю с издёвкой, а сама улыбаюсь, потому что в крови начинает бурлить адреналин от предвкушения.

Такое же состояние у меня было в детстве, когда мы с родителями на мой день рождения отправились в Диснейленд. То чувство, когда до запуска поезда американских горок остаются считанные секунды, сердце сначала бешено колотится где-то в районе горла, а потом резко ухает вниз, когда тело начинает то парить в состоянии невесомости, то прижиматься к спинке сиденья с неимоверной силой. Пожалуй, я всегда была немного повёрнутой на острых ощущениях. В том незабываемом путешествии я впервые побывала в Калифорнии и влюбилась в местный климат, зелёные пальмы, залитые солнцем проспекты. Мне казалось, что даже жители там улыбчивее, чем в хмуром Нью-Йорке, в котором из-за небоскрёбов и солнца видно не было. Ещё тогда я про себя подумала: «Вот бы жить в таком месте!» Забавно, но моё желание исполнилось, пусть и в несколько извращённой форме. И на другом конце континента.

Тут по радио начинает играть песня «Policeman[6 - В переводе с английского языка «полицейский».]» в исполнении Евы Симонс. Готова поспорить, мы с Джилл думаем об одном и том же, и она подтверждает мои мысли своим вопросом:

– Кстати, как там твой горячий коп? – мне не очень нравится разговаривать на эту тему, потому что всякий раз, когда думаю о Максе, у меня непроизвольно начинают гореть щеки, выдающие меня с потрохами. – Ой-ёй… Лиииил! – картинно тянет подруга.

– Нечего говорить, – бросаю взгляд в боковое зеркало, якобы оценивая дорожную обстановку, а на самом деле, чтобы скрыть своё разочарование. Или, может, всё-таки лучше выговориться, чем держать эмоции в себе? – Меня тянет к нему, Джилл. Не понимаю, что со мной происходит. Ты же знаешь, мне всегда нравились смазливые блондины-качки, которые любили целовать свои бицепсы больше, чем меня. А он… Такой мужественный, умный, неприступный, загадочный. То он серьёзный и холодный словно ледяная глыба, то милый и даже игривый, – запинаюсь, потому что чаще он игривый больше с Кейт, чем со мной.

– Слушай, ну и забей на него! Вообще от этих мужиков одни проблемы. Посмотри, что происходит с Мел! А мой вчерашний спаситель, – переводит печальный взгляд в окно, – так и не позвонил. Наверное, взял номер телефона ради приличия.

Джилл обречённо пожимает плечами, а потом резко откидывает солнцезащитный козырёк, рассматривает своё отражение в зеркале, взбивая распущенные волосы, и заявляет (больше себе, чем мне, видимо):

– Всё, решено! На ближайшее время моим единственным мужчиной, которому я отдам всю свою любовь и заботу, будет Бинго.

Закатываю глаза, потому что сейчас в ней говорит задетое самолюбие. Понимаю её, как никто другой. Ну вот почему меня не привлекает молодой офицер Хью, который ежедневно оставляет на моём столе Сникерс, и каждое утро поджидает меня у входа, чтобы услужливо открыть дверь? Даже детектив Коллинз, старый извращенец, не может оторвать свой липкий взгляд от моей груди, когда бы я не проходила мимо. И только для одного единственного человека в здании я не более, чем сотрудница. Лишь однажды я поймала его на разглядывании своей персоны. Этот мимолётный эпизод произошёл в тренажёрном зале, оплачиваемом Департаментом.

Уже почти час бегу без остановки под подбадривающий ритм музыки из моих наушников. Обожаю эту эйфорию, вызываемую борьбой со своей слабостью, когда кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди, где-то под рёбрами начинает покалывать, потому что я не уделила разминке должного внимания, и моя кровь попросту не успевает разгоняться по организму, но вдруг сердце выравнивает свой ритм, в теле разливается тепло и я улыбаюсь… Улыбаюсь, потому что преодолеваю эту пиковую нагрузку, и благодаря выбросу эндорфинов у меня открывается второе дыхание.

Смотрю на себя в зеркале напротив и безумно горжусь собой. «Трудно победить человека, который никогда не сдаётся» – пожалуй, эта надпись, которую увидела сегодня на стаканчике с кофе из Старбакс, теперь будет моим девизом по жизни. В этот момент начинаю чувствовать жжение на своём затылке от чьего-то пристального взгляда. Не прерывая бег, через зеркало начинаю искать «объект» и нахожу его. Макс, одетый в белую футболку и спортивные шорты, делает вид, что слушает подошедшую к нему девушку, а сам не отрывает от меня глаз. Почему он так смотрит? Почему не отводит взгляд, как это обычно бывает? Не знаю, сколько бы продолжалась эта игра в гляделки, если бы я случайно не оступилась. Моё падение было бы фееричным, если бы не страховочный трос беговой дорожки, прицепленный к моим леггинсам! Чувствую крепкий захват на своей талии и в изумлении оборачиваюсь:

– Ты в порядке? – спрашивает Макс, обеспокоенно разглядывая мои ноги.

Расплываюсь в очаровательной улыбке:

– Нет, ты точно Эдвард Каллен! Как ты смог так быстро подбежать ко мне?

Он одаряет меня ответной улыбкой с ямочками, которые, как я успела заметить за эти дни, показываются, только если он улыбается искренне.

– Не одна ты занимаешься бегом, – подмигивает.

Он что, заигрывает со мной? Или мне показалось?

Продолжая удерживать меня, он опускает взгляд к ложбинке на моей груди и медленно возвращается к моим глазам. Молча смотрит несколько секунд, а потом резко отстраняется, будто очнувшись.

Показалось, значит.

– Привет, девочки! – вздрагиваю от голоса Мелиссы, и мне приходится встряхнуть головой, чтобы туман моих воспоминаний рассеялся, и я снова начала трезво мыслить.

Мы договорились подобрать её возле кофейни на Оушен драйв недалеко от жилого комплекса, в котором жила Мел. Она ещё утром отвезла детей к своей маме, а Крису сказала, что проведёт день с нами, раз их «планы изменились».

Оборачиваюсь, чтобы рассмотреть её и не могу не удивиться:

– Вы что, сговорились с Джилл?