Закон подлости

Отец стоит, сложив руки на поясе и всем видом показывая, как он мной недоволен.

– Дочь, ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны?

– Я… Пап, – бросаю на него беспомощный взгляд, нервно перебирая пальцами прядь волос, – ну… когда к замочной скважине не подходит ключик, приходится пользоваться отмычкой. Понимаешь, о чём я?

Отец недоумевающе сдвигает брови, а потом со вздохом берёт меня за плечи и, глядя прямо в глаза, чеканит:

– Лили, ты уже взрослая девочка, чтобы учить тебя жизни, но послушай совет: прежде чем брать в руки отмычку, убедись, что тебе вообще нужно то, что находится за закрытой дверью. Понимаешь, о чём я? – мы ещё несколько секунд смотрим друг другу в глаза, а потом он отпускает меня и уходит дальше по коридору.

Смотрю отцу вслед и понимаю, что он прав. Для чего я понапрасну сотрясаю воздух и тешу себя романтическими иллюзиями? Макс, возможно, вообще чужой мужчина, а я положила на него глаз. Уму непостижимо.

В расстроенных чувствах вхожу в кабинет и молча марширую мимо босса к своему рабочему месту. Швыряю сумку на подоконник и плюхаюсь на стул, который от этого резкого движения откатывается и с грохотом ударяется о стену. Ну что сказать, быть незаметной – это не про меня. Ощущаю на себе пристальный взгляд похитителя моих снов, но делаю вид, что мне плевать, и включаю свой ноутбук, который мне любезно предоставили спустя несколько дней моей стажировки.

Занимаю себя поиском статей на тему сатанизма, сект и ритуальных преступлений, пытаясь понять, что движет Демоном. Вдруг в правом нижнем углу экрана всплывает окошко входящего сообщения.

Эдвард: Я съел твой Сникерс:)

Ухмыляюсь, потому что это наша первая переписка, и я даже забыла переименовать его в списке контактов нашего корпоративного мессенджера. Включаюсь в игру и отвечаю:

Я: Зря! Я злая, когда голодная

Эдвард: Твоя злость мне сегодня понадобится;)

Бросаю на него любопытный взгляд и сталкиваюсь с его прищуренным. Макс сидит, склонив голову на бок и изучающе на меня смотрит, будто хочет просверлить дыру в моей голове и прочесть мысли. Возвращаюсь к клавиатуре:

Я: Зачем?

Эдвард: Увидишь. У тебя с собой спортивная одежда?

Я: Да.

– Что с тобой? – начинаю печатать ответ, как вдруг понимаю, что он задал этот вопрос вслух.

– Ты о чём?

– Обычно твои ответы состоят больше, чем из пары слов.

– Допустим, сегодня не совсем обычный день. А что насчёт тебя? У тебя самого всё в порядке?

– Почему у меня ощущение, что в твоём вопросе какой-то скрытый смысл? – снова этот прищур.

Закатываю глаза от его грёбаной проницательности. К слову, по его непринуждённому виду и не скажешь, что он расстроен размолвкой со своей девушкой. Железный человек!

– Макс, люди здороваются, спрашивают друг у друга «Как дела?». Это называется этикет. Не ищи подвох там, где его нет.

– Я бы не искал, если бы ты сейчас не пролетела мимо меня, как гарпия, сама же нарушив этот свой «этикет», – хмыкает, откинувшись на спинку кресла. – Знаешь, Лили, если ты хочешь работать в полиции, то должна научиться считывать мимику и жесты людей. Пригодится! – от моего внимания не ускользает многозначительный тон в его голосе.

– Макс, тебя мистер Батлер ждёт внизу! – в приоткрытой двери появляется улыбающаяся Мэгги. Она мечет свой лучистый взгляд между мной и Максом и подбадривающе мне подмигивает.

– Лили, будь готова к двенадцати, – босс, на ходу надевший маску серьёзного следователя, пристёгивает кобуру, накидывает пиджак и быстрым шагом выходит за дверь.

***

– А другой спортивной одежды у тебя нет? – Макс, ожидающий меня у входа в женскую раздевалку, мрачно оценивает мой внешний вид.

– По-твоему я должна носить в сумке кимоно? Это обычная одежда для фитнеса! – тут я, конечно, лукавлю, потому что с тех пор, как мы стали периодически сталкиваться с Кроу в тренажёрном зале, я стала надевать непозволительно крошечные шорты и короткий спортивный топ с эффектом пуш-ап, выгодно подчёркивающий мои верхние округлости. Кто же знал, что именно сегодня утром я перестану хотеть его соблазнять.

Сам он одет в лаконичные светло-серые спортивные штаны и белую майку-борцовку. Бог мой, да сквозь неё даже просматриваются мышцы его пресса! Это насколько же они выпуклые… И твёрдые наверняка. Стоп, о чём я думаю?

Макс торопливо берёт меня за руку и тянет за собой мимо разных секций огромного спорткомплекса, в котором тренируются профессиональные борцы. На большой стене замечаю красочный плакат с изображением Сильвестра Сталлоне со слоганом: «Если нет ветра, беритесь за вёсла»! Мысленно показываю язык своему папе, перефразировав эту фразу на свой лад: «Если нет ключа, бери отмычку»!

Судя по тому, какая тишина повисает в залах, мимо которых мы проходим, шорты, видимо, и вправду коротковаты. Совру, если скажу, что такое внимание не тешит моё самолюбие. В конце концов, я свободная девушка.

– Ты слышала что-нибудь о крав-мага? – в его голосе лёд. Он что, сердится?

– Да, в академии пару раз ходила на пробные занятия, но в итоге остановилась на джиу-джитсу. Этот вид боевого искусства мне ближе.

Макс смотрит на меня, в удивлении приподнимая одну бровь.

– И что же тебя зацепило в джиу-джитсу?

– Люблю легенды, тайны, загадки… Один японский мудрец однажды заметил, что в сильную бурю ветки больших деревьев сломались, а ветки ивы, поддавшись силе, после бури поднялись и уцелели. Из этого наблюдения и родился основной принцип этой техники: «не идти на прямое противостояние, чтобы победить», – вещаю тоном профессора, чем явно озадачиваю своего босса.

– То есть для победы нужно поддаться противнику? Он же уделает тебя в два счета!

– Мне кажется, или ты бросаешь мне вызов?

Кроу оставляет мой вопрос без ответа, потому что мы как раз заходим в пустой просторный зал с большим борцовским ковром по центру. Молча встаёт в середину жёлтого поля в боевую стойку, хитро подзывая меня обеими руками. Я принимаю его приглашение и не спеша двигаюсь к нему, на ходу собирая волосы в высокий хвост. Его призывный взгляд вызывает у меня улыбку. Что он затеял? Хочет проверить мои способности?

Останавливаюсь в двух шагах от Макса и, немного пригнувшись, делаю первый выпад в его сторону, чтобы заставить его отклониться, и я смогла сделать подсечку. Конечно, было наивно полагать, что я одним махом сражу его наповал. Он проворно перехватывает мою руку и разворачивает к себе спиной, делая удушающий захват. Стараюсь отогнать от себя навязчивую мысль о близости его тела, потому что он настолько крепко прижимает меня к себе, что я чувствую его горячее дыхание у своего уха.

– Твоя первая ошибка: никогда не нападай первая. Лев всегда сначала обходит свою жертву, чтобы оценить её поведение, – его бархатистый полушёпот будоражит меня настолько, что из моей головы мигом выветриваются все мысли. Он странно на меня влияет, напрочь отключая левое полушарие мозга, отвечающее за логику. Надеюсь, у меня хотя бы нет сердечек вместо зрачков, как в том детском мультике?

Скрестив ноги, делаю резкий разворот корпуса, высвобождаясь из его тисков. Слегка подпрыгивая на месте, наклоняю голову вправо и влево, чтобы расслабить напряжённые мышцы. Он же ухмыляется, явно забавляясь, а во мне разгорается ещё большее желание уделать его. Потребность доказать, что меня можно и нужно воспринимать всерьёз.

Мы начинаем переступать по кругу, не отрывая друг от друга глаз. В его взгляде отражаются искорки веселья, в моём – азартный огонь. И тут Макс совершает фатальную ошибку, опуская взгляд на мои губы. Оттопырив большой палец правой руки, я с шумным выдохом наношу прямой удар по его шее, вынуждающий его отпрянуть назад. Пользуясь секундным замешательством, хватаю его за правую руку и выкручиваю так, что Макс сгибается пополам. И в ту секунду, когда мне начинает казаться, что победа за мной, он свободной левой рукой обхватывает мои ноги, поднимая их вверх так, что я падаю на пол. Дёргаю его на себя и немедля перепрыгиваю через него, усаживаясь верхом и одновременно фиксируя его руки своими коленями.

– Да! Я тебя сделала! – заливисто смеюсь, крайне довольная собой.

– Лили! – Макс тоже хохочет. – Что это за смесь рукопашного боя?

– В любви и на войне все средства хороши. Ты разве не знал? – опираюсь на руки по обе стороны от его головы и, наклонившись к его лицу, шепчу: – К тому же, ты не дослушал до конца принцип джиу-джитсу. Нужно уступать натиску противника, направляя его действия в нужную сторону, пока он не окажется в ловушке. И тогда… – наклоняюсь ещё ближе, замирая практически над его губами. – обратить силу врага против него самого.

Макс резко застывает. Кажется, он даже перестаёт дышать. Его зрачки расширяются, словно он находится под наркотическим кайфом. В них отражается такой дикий блеск, что у меня перехватывает дыхание. Воздух между нами сгущается от нарастающего напряжения. Становится невыносимо жарко от нашего участившегося дыхания, опаляющего приоткрытые губы. Начинаю растворяться в его гипнотизирующих глазах, в которых отражаются все сдерживаемые внутри эмоции. Удивительно, но я каждой клеточкой своего тела чувствую то, что чувствует и он. Голод. Страсть. Влечение. Удары наших сердец. Наши глаза говорят то, что нельзя выразить словами. Сердце ускоряет свой ритм, разгоняя кровь с такой скоростью, что я вот-вот умру от начавшейся аритмии. Не понимаю, в какой момент он успевает освободить свои руки, но чувствую, как его тёплые ладони начинают скользить вверх по моей спине. Ощущаю его увеличивающуюся твёрдость под собой и понимаю, что этот гипноз – один на двоих. Мы оба хотим одного и того же.

– Молодые люди! – громкий мужской голос со стороны двери вырывает нас обоих из этого оцепенения. – Если вы арендовали этот зал для плотских утех, то попрошу на выход! – мы переглядываемся с Максом и начинаем смеяться. Я нехотя слезаю с него, освобождая из своего плена. Он встаёт следом и непринуждённо берёт меня за руку, увлекая за собой в сторону выхода. Там нас поджидает сердитый охранник, с осуждением качая головой.

– А как же обучение крав-мага? Мы разве не за этим сюда пришли?