Дыши со мной. В плену у зверя

Хотя при любом раскладе создать ей комфорт – моя прямая обязанность, независимо от того, стала она моей женщиной или нет. Просто из-за нашей связи. Только вот слова «Элисса» и «женщина» в принципе не очень сочетались. Иногда мне казалось, что отношусь к ней так же, как она к щенку – вроде как несёшь ответственность, заботишься, но только в одностороннем порядке, не рассчитывая на что-то ещё.

Сейчас же позвал в новую комнату Элиссу вместе с её «собакой», которая каждый раз как меня видела, пускала огромную лужу (шикарный подарок сделал мне Эмин, ничего не скажешь. Мало того, что пара меня боится, так теперь они вдвоём дрожат при моём появлении. А если животное остаётся без своей хозяйки хоть ненадолго, то начинает издавать громкие жалобные звуки, заставляя мои уши сворачиваться в трубочку даже на другом конце дома. Просто прекрасно). Она вошла осторожно, сжавшись заранее, будто я её в пыточную пригласил.

– Заходи, не бойся. Я сделал эту комнату для тебя, тут всё светлое и маленькое, – зачем озвучиваю ей очевидное, будто она сама не видит или не способна сделать выводы? От волнения, наверное. Потому что если она скажет, что останется в прежней, то выходит это всё зря. – Тебе нравится?

Элисса обвела помещение взглядом, и хоть он не был радостным, но всё равно я понял, что здесь ей уютнее, чем в прежней. Выдохнул с облегчением.

– Твои вещи перенесёт горничная. Если ты захочешь тут остаться. Ведь ты хочешь?

– Тут… красиво. А Эмину можно со мной?

Сначала я впал в ступор, а когда сообразил, то едва сдержал удовлетворенную усмешку. Так ему, этому волку! Вот научит она его командам, будет ещё мне лапу давать. Собака, конечно, не волк.

– Можно, конечно. Если он тебе ещё не надоел.

Она покачала головой.

– В твоей прежней комнате завтра поставим нормальный стол, можешь там рисовать сколько хочешь.

За эти пару дней Элисса закончила штук десять пачек бумаги и коробок с мелками и карандашами. Она всё время рисовала. Горы её рисунков лежали там повсюду, и перетаскивать их сюда было бы жаль. Всё равно скоро не уместятся в одной комнате. Пусть будет склад или что-то вроде её мастерской. Ещё я привёз ей нормальный мольберт и краски, может наконец её рисунки перестанут быть черно-белыми… Почитал в интернете, что это может стать своеобразной терапией, поэтому только радовался, когда видел очередную пустую коробку.

– Рад, что тебе понравилось. А ещё… вот. Это тоже тебе, – протянул ей букет из бледно- розовых тюльпанов, которые заранее положил тут же.

Флорист сказала, что должно понравиться милой и нежной натуре. Если честно я сам не знал, зачем попросил купить ей именно цветы. Просто подумал, что всем девочкам они должны нравится. Ну и я обещал ей в больнице, что сделаю всё, чтобы ей было хорошо, да и рекомендации по восстановлению её психики, опять же.

Она растерянно перевела взгляд с букета на меня.

– Это просто так, Элисса, я лишь хотел поднять тебе настроение. Какие цветы ты любишь?

Девочка посмотрела на меня с мукой.

– Или тебе не нравится?

– Мне… никогда не…

– Тебе никогда не дарили цветов?

В её глазах мелькнуло что-то, что едва не пронзило насквозь моё сердце. Я сейчас что сморозил? Кто и в какой момент, по моей логике, должен был подарить ей букет? Дебил.

– Прости, Элисса. Теперь я буду привозить тебе разные цветы, чтобы ты могла понять, какие нравятся больше. Ты не против?

Она мотнула головой и вроде бы задумалась. Наверное, снова решила, что я это делаю не просто так, явно ждала подвоха. Но вообще-то на её месте и я бы, наверное, ждал.

Оставив пару в комнате, отправился в кабинет и откинул крышку ноутбука, включая камеру. Да, я установил там камеру. Не потому, что я долбанный извращенец, а потому что мне нужно уезжать из дома, иногда надолго, и если она решит как-то себе навредить или с ней что-то случится, как в последний раз в ванной, то должен буду узнать об этом и успеть. Конечно, была и другая причина… Я не понимал её почти. И мне всё же хотелось знать о ней хоть что-то.

Элисса медленно прошлась по помещению, осторожно, едва касаясь, проводя руками по мебели. За ней шествовала, принюхиваясь, её недособака. Вдвоём они являли собой очень гармоничное, но странное для моего дома зрелище. Никогда бы не подумал, что тут появится вот такая комната, вот такая девочка, а тем более шерстяная тявкающая пигалица.

Потом она села на постель, обняла себя за плечи и заплакала. Её плечи тряслись от рыданий, а по лицу катились крупные градинки слёз. Я даже вскочил сначала, желая броситься к ней и выяснить причину. Физически больно было это видеть.

Но почти сразу к её ноге приблизился Эмин (собака-Эмин, конечно… Я уже начинал жалеть, что дал ему эту кличку, всё время сам вздрагиваю, так ещё и живое напоминание о нём, ещё не хватало постоянно думать о волке! Хорошо хоть она не знает, чьё имя повторяет). Он ткнулся носом в её щиколотку и поскрёб лапой. Всхлипывая, моя девочка подняла его и прижала к себе, уткнувшись носом в волнистую шерсть и начиная гладить его висячие уши.

– Ты не бойся… Тебя он не обидит… Наверное…

Сердце сжалось. Она говорила обо мне! Обо мне! Вот так.

То есть я чуть ли ни на цыпочках вокруг неё хожу, пытаюсь угодить, а она даже не уверена, что я не трону её собаку… И сказала это так, что вот его я, наверное, не обижу, а её прям точно обижу. Будто пытаюсь втереться ей в доверие, чтобы потом сделать побольнее! И вроде бы понимаю, что есть причины, но как же это обидно!

А дальше она продолжала сидеть и гладить его. Ничего больше не говорила. Не вставала. Ничем не занималась. Не рассматривала. Просто сидела в одном положении. Выглядело жутковато. Надо бы сказать ей, что не против, если она решит рисовать и в комнате. Потому что вот так сидеть целыми днями – это же с ума можно сойти.

Я немного поработал, периодически поглядывая в экран, и уже понимая, что это начинает вызывать какую-то зависимость. Зато увидел, как она реагирует на приход горничной с подносом еды, ведь сама она выходила только если что-то было нужно щенку, а для себя даже воды не брала, как мне сказали. Стоило оборотнице постучаться в дверь, прежде чем открыть, моя пара встала и вместе с собакой быстро отошла в самый дальний от входа угол.

В который раз убедился, что в отношении персонала мой выбор был правильным. Пожилая женщина поздоровалась с ней, расставила всё на столике, рассказав, что именно принесла, пожелала приятного аппетита и тихо вышла, не ожидая ответа. Видимо, Элисса и прежде не говорила с ней. Выходит, она ни с кем не общается кроме меня и собаки… Хотя казалось бы, чем может навредить ей моя домоправительница?

Видимо, следует попробовать завтракать или ужинать вместе с Элиссой на кухне, чтобы она понимала, что тут везде безопасно и ей ничто не угрожает. Рано или поздно ей придётся привыкать ко мне. Хотя бы чтобы просто сосуществовать вместе.

Мне было очень интересно посмотреть, что именно из блюд ей понравится, и как она поведёт себя дальше, но всё же смог себя убедить, что это неправильно и с трудом закрыл монитор. Кажется, я обзавёлся новой проблемой, потому что оторваться от созерцания Элиссы на экране было очень сложно. Пусть она и не делает ничего, но рассматривая её вот так, приближая изображение, я подмечал всё новые черты, особенности, которые оседали где-то на подкорке, заставляя привыкать к ней, испытывать какое-то непривычное тепло… К счастью, мне почти удалось себя убедить не смотреть на неё как на женщину, потому что это очевидно провальный путь в выстраивании нашего общения.

В это же время мне сообщили, что привезли заказанную одежду, я даже не сразу понял, о чём идёт речь. А когда понял… В общем, уже этим вечером мой шкаф ломился от самых дебильных футболок и пижам, который только смог найти мой водитель. Что ж. Теперь я мог сидеть на своём прежде брутальном диване, покрытом пушистой хренью в пижаме, которую явно шили для… как бы это потолерантнее. Не для меня явно. Не знаю, как скоро решусь это всё надеть, ведь буду выглядеть как… Сказал бы. Но всё чаще стараюсь себя одёргивать, потому что мат пугает Элиссу.

Уговорив себя кое-как, натянул наиболее приличную футболку из всех, что были, с каким-то мультяшным тортом с глазами (кто вообще придумывает этот бред?) и позвал Элиссу вниз, предложив порисовать там сегодня и попутно посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору. Эту идею мне подкинул Эрдан, когда я сообщил ему, что нашёл пару, но вряд ли смогу найти с ней общий язык. Племянник сказал, что чтобы «подкатить» к девушке, нужно проводить с ней больше времени и выяснить, что ей нравится. Элиссе вроде нравилось рисовать и её собака.

И эта информация не давала мне ровным счётом ничего.

Она пришла, к счастью, одна, хоть и пропахшая псиной (мне как ирбису это вообще непросто выносить, но не заставлять же её мыться каждый раз) с пачкой листов и карандашами на этот раз. Я включил какую-то романтическую комедию (а что ещё ей можно было включить) и уселся на диван, беря в руки белый на этот раз лист и думая, как бы отказаться от этих уроков, чтобы она ничего не заподозрила. Девочка глянула на мою одежду вскользь, но ничего не сказала, а потом устроилась на самом краю в противоположной части дивана, подальше от меня. Только тут я впервые подумал, что мог бы купить мебель и поменьше. А так было чувство, что между нами не несколько метров, а километр. Хотя, наверное, расстояние по внутренним ощущениям вряд ли бы изменилось, даже сиди она рядом вплотную…

Но всё равно смог заметить, что Элисса нервничает, губы кусает. Они уже почти зажили, а на щеке остался тонкий бледный рубец. И ведь всё же остался…Я надеялся, что исчезнет совсем. Но кажется он символизирует и все остальные раны, нанесённые ей, которые если и заживут когда-то, то всё равно оставят свой след. Глубоко вздохнув, вывалил на неё все свои вопросы разом:

– Что случилось? Ты плакала? У тебя что-то болит?

Но ответ получил вообще не на них…

Глава 27

– У меня не получается, – произнесла Элисса тихо.

– Что у тебя не получается?

– …учить… Вас…

О, это факт. И дело не столько в ней, сколько во мне. Но представляю, как тяжело далось ей это признание, с учётом того, что она считала, что это её плата за мою заботу. Зато для меня это шанс закончить наконец это мучение и попробовать другой вариант взаимодействия с ней.

– Знаешь, наверное, рисование – не моё, – сознался в очевидном. – Давай вместо него будем проводить тут вместе каждый вечер?

А что? Вполне равноценный обмен, мне полезно быть рядом с ней, хотя бы так. Иначе подохну раньше времени. Да и она может быстрее привыкнет и перестанет шарахаться от меня, как от чумного. Хотя бы. Вот только Элисса побледнела, а её руки, сжимающие карандаш и листок затряслись. И тут я сообразил, что именно сказал ей… Точнее, что она могла услышать. Как же сложно!

– Я имел ввиду, просто находиться тут вместе. Можем смотреть фильм. Или ты можешь рисовать, если хочешь. И всё. Только это. Ты – моя пара, а для таких, как я, важно проводить время с парой рядом хотя бы. Ты вряд ли поймёшь всё, но просто знай, что очень мне этим поможешь.

Элисса отводила глаза, глядя куда угодно, но не на меня. И, кажется, не очень верила, что нужно будет просто сидеть рядом. Ну пусть сама и убедится.