В поисках случайностей

– Тогда ставь себе будильник на два часа ночи и на пять, просыпаясь, записывай все, что помнишь, потом снова ложись. Утром это не обязательно – уже без лишнего пафоса сказал Мишель.

– Это все? – не веря своим ушам, переспросил Ян.

– Это все! – Не унывая, ответил парень.

Ян был несколько расстроен, он надеялся на какие-нибудь таблетки или снадобья или может на программу компьютерную, раз уж рядом такой компьютерный гений. Но промолчал.

Все же, за неимением лучшего совета, Ян воспользовался этим, что в дальнейшем дало свои плоды. Записи и отрывки памяти стали делать воспоминания о событиях во сне более четкими и связанными.

Когда Алекс и Мишель уехали, Ян несколько дней тосковал по ним, особенно вечерами, потом привык.

Как-то вечером, он, сидя в лесу, как советовала Алекс, заметил, что некоторые деревья более теплые, а другие совсем холодные. По-другому он объяснить не мог.

Других отличительных особенностей не было. Однажды он решил провести эксперимент. На небольшой опушке он нашел несколько «холодных» деревьев и, немного подумав, срубил их. Ничего необычного не произошло.

Правда через месяц ему показалось, что другие деревья на этой опушке растут быстрее чем остальные, в лесу. Он называл это место своей поляной. Находя растения в лесу, которые ему особенно понравились, он пересаживал их семена на эту поляну. Нигде в лесу он не чувствовал себя так хорошо, как здесь.

Однажды он заснул на этой поляне. Проснувшись, он понял, что помнит абсолютно все, что снилось.

Еще через неделю он построил там небольшую беседку из «холодных» деревьев со всего леса. Это стало по-настоящему, его местом.

Прошло пять месяцев. Ян чувствовал перемены в себе. Его волосы отросли, руки стали сильнее. Когда он выезжал в город, то понял, что совершенно по-другому смотрит на людей. Он не обращал внимание ни на кого, и одновременно видел всех. Звуки и запахи отсутствовали для него, пока он не хотел их почувствовать. Еще он заметил, что от некоторых людей ему хочется держаться подальше, а рядом с другими хотелось находиться. Просто сидеть.

Он стал их называть по аналогии с деревьями «теплыми» и «холодными».

Как только он подходил к «теплому» человеку, он или она начинал зевать или делал глубокий вдох или выключал телефон. Когда рядом оказывался «холодный» человек, он или она начинали ерзать, беспокоиться и в ближайшее время уходили.

Но на это уходили силы. Ян гораздо комфортнее чувствовал себя без людей. Он каждый день ходил на его место, садил деревья, делал что-нибудь с землей и это место отвечало ему. Каким бы уставшим он ни был, стоило побыть там какое-то время и силы восстанавливались.

Время шло, Алекс и Мишель не появлялись, сны были просто снами. Ничего не происходило. Ян заметил, что может часами сидеть в своей беседке. В эти минуты мысли замедлялись, и он «растворялся в лесу». Он почти засыпал, но это был не сон. В эти минуты его самого как бы не существовало. Вся жизнь разделилась на две части, время на поляне, и остальное время, в котором один день ничем не отличался от другого.

Как-то утром, проснувшись на поляне, он понял, что провел здесь несколько дней. Без еды, воды, любых человеческих удобств. Придя домой, он увидел себя в зеркало и не узнал. На него смотрел чужой человек, заросший щетиной с клочковатыми волосами, запекшимися губами, и совершенно не его, Яна которого он знал, глазами.

В этот момент Яну стало страшно. Кем он будет через день, неделю. Узнает ли себя в зеркало через месяц.

Была пятница, он поехал в город, зашел в парикмахерскую, магазин одежды. Затем поехал в магазин, купил продуктов, но ему не хотелось возвращаться обратно. Чего-то не хватало. Он решил заехать в один бар. Каждый раз, когда он бывал в городе, он видел то объявление об этом месте, то слышал в случайном разговоре.

Еще в прошлой, до театра жизни, он понял, что есть места, в которых нет вчера и нет завтра. Ты приходишь туда, нулевой, можешь встретить человека, который изменит твою жизнь. Можешь рассказать незнакомцу о проблеме, которой никогда бы не поделился с самым близким другом. Можешь быть кем угодно, а иногда только там ты и можешь быть собой. Он называл такие места «уютными местечками». Как только он вспомнил это, то всплыло еще одно воспоминание. Из сна. Он не просто услышал название этого места в прошлые свои поездки. Несколько раз во сне, название этого места фигурировало не на последнем месте. «Зеро поинт» – так называлось это место. Как он мог об этом забыть.

Он вбил координаты бара в навигатор своего пикапа. Но по мере приближения необходимость в нем отпала. Он помнил эти места, знал куда ехать. Войдя в бар, он также знал, где лучше сесть, где находится туалет, даже некоторые лица казались знакомыми.

– Вы раньше не были у нас? – спросила его девушка, администратор.

– Кажется был, – чуть потянув первый слог, ответил Ян.

Продвигаясь к барной стойке, он поймал себя на мысли, что ему здесь комфортно. Это было совсем другое, не так как на поляне. Пока он не мог это объяснить.

– Что будете пить? – спросил его бармен.

– Стакан воды со льдом, – ответил Ян.

Несколько удивившись, бармен, мужчина лет сорока, подал ему стакан воды и отошел. Хотя Ян видел, что краем глаза тот наблюдает за ним.

– Вы что-то хотели спросить? – через некоторое время Яну стало любопытно.

– Я не мог вас видеть раньше, в кино, или в новостях? – тщетно пытаясь вспомнить, говорил бармен.

Ян вспомнил, что раньше его часто показывали и по телевизору, фото печатали в газетах, журналах.

– Нет, это маловероятно, если только какому-нибудь журналисту не придет однажды в голову снимать фильм о лесорубах.

Бармен рассмеялся: – Тогда уж скорее о барменах снимут, чем о лесорубах.

Ян рассмеялся в ответ.

С тех пор, Ян пытался заходить в «Зеро поинт» каждую пятницу, если позволяли обстоятельства.

Ян шел к своей поляне, обычной тропой, никуда не сворачивая. Но никак не мог найти ее. Он точно знал, что она где-то рядом, ощущал ее, но вокруг был только лес. Он кричал, бежал то в одну, то в другую сторону. Ян пытался вернуться домой, результат тот же самый, лес и ничего вокруг, никого вокруг. Он остался один, все исчезло. Человек без прошлого и без будущего. Будет ли кто-нибудь скучать по нему, если он исчезнет в миг. Нет.

– Успокойся, – Ян услышал голос, которого давно уже не слышал, но помнил его из снов.

– Осталось не много, – продолжал голос, – Встань, сделай глубокий вдох, закрой глаза и иди вперед, и что бы ни происходило, не оборачивайся.

Ян так и не понял, что происходило вокруг, если честно, он боялся. Боялся ослушаться голоса, боялся опять заблудиться. Он чувствовал, что идет правильно, не понимая куда и пытаясь не думать об этом.

– Молодец, ты почти…

Голос прекратился, Ян почувствовал мурашки по всему телу, потом резко заболела левая рука, он ее не чувствовал. Затем он проснулся.

Ян лежал на полу, левая рука лежала под ним, неестественно согнута. Осторожно вставая, он боялся, что как-то повредил руку, потому что она была словно чужая, какая-то мягкая и холодная. Потом снова появилась боль, и пальцы стали немного шевелиться. Ян глубоко вздохнул.

Еще пол часа он сидел на краю кровати, разминая руку. Было три часа ночи и спать больше не хотелось. Он приготовил омлет, как когда-то готовил его отец, когда они с сестрой были еще детьми. Выпил кофе. Половина пятого.

За время пребывания в этом доме, у Яна появилось одно увлечение. Это началось с внутренней отделки дома, часть которой Ян решил делать сам. Потом он обратил внимание, что работа с деревом приносит ему удовольствие и спокойствие. Пару недель назад он набросал эскиз кресла-качалки, она хорошо бы смотрелась в гостиной на первом этаже между окном и камином. Как будто это место и было предназначено для нее.

Однако времени на это как-то не хватало. Тогда он начал реализацию. В сарае за домом он взял все необходимые инструменты. Сначала полозья, потом остов кресла, миллиметр за миллиметром он пилил, вытачивал, шкурил. Он потерял счет времени. Даже при желании вспомнить в последующем, о чем же он думал в этом момент, он не вспомнил бы. А может не думал вовсе, он всецело ушел в работу с деревом.

Он пришел в себя, как только все было готово. Четыре часа дня. Прошло почти половина суток, которые он полностью посвятил креслу. Ян бережно взял свое творение. Он не мог поверить, что это он его сделал. Поставив его на первом этаже там, где оно и должно стоять Ян удивился. Просто не могло быть по-другому. Это место было предназначено для кресла. Для кого же было предназначено кресло, он не знал. Явно не для него. Он понимал это с такой же ясностью, как и то, что он жутко голоден.

Приняв душ и одевшись, Ян более или менее походил на цивилизованного человека. Хотя если бы кто-то сказал, что он выйдет в город в джинсах и старой потрепанной кожаной куртке, скажем, год назад, он бы не поверил.

Ян ехал по городу, пытаясь понять, что же конкретно он хочет съесть. Загорелась лампочка на приборной панели, сигнализирующая о том, что топливо практически на нуле.

– Пятьдесят литров дизельного, – без выражения сказал Ян на заправке, и порядком удивив себя, добавил, – и пачку вон тех сигарет в зеленой упаковке.

Вообще Ян не курил, хотя когда-то пробовал. Как только бизнес стал приносить первые доходы, Ян серьезно озаботился здоровьем и эта забота временами доходила до фанатизма. Раньше. Однако и сейчас у него и в мыслях не было закурить. Садясь в машину, он с любопытством наблюдал, что же будет дальше. Ян открыл бардачок пассажирского сиденья, положив туда сигареты.

Пошел дождь. На другой стороне улицы загорелась вывеска: «Первые Дары Махараджи».