Лабиринт

Владимиру не было понятно, но он на всякий случай кивнул, надеясь поскорее избавиться от общества, и Хранителя, и Лабиринта.

Внезапно среди высоких, стройных, красивых и готовых к любым капризам дверей промелькнула одна, – маленькая, низкая, грязно-серого цвета, с облезлой краской и без ручки. Единственным украшением двери была замочная скважина. Она была похожа на осьминога, и из нее струился нежнопурпурный свет.

– А что за этой дверью? – спросил Владимир.

Хранитель молчал почти минуту. Потом медленно и осторожно подошел к двери и погладил замочную скважину.

– За этой дверью Чудовище, – явно через силу ответил он. – И потому эта дверь всегда закрыта.

– Чудовище? – Владимир недоуменно смотрел на загадочную дверь. – Минотавр?

– Что такое Минотавр? – рассеянно спросил Хранитель.

– Человек с головой быка.

– И что же в этом чудовищного?

– Твоя правда, – согласился Владимир. – Сплошь и рядом. Бычьи, бараньи, собачьи головы. Мычат, блеют, лают. Поговорить толком не с кем, – он вздохнул и вернулся к теме беседы. – Так что за Чудовище?

– Я не знаю, – ответил Хранитель. – Я не открывал эту дверь.

– А откуда ты знаешь, что там Чудовище?

– Мы разговаривали.

– Разговаривали? Оно разговаривает?

– Я так сказал.

– И о чем же надо говорить, чтобы тебя сочли Чудовищем? Чтобы ты счел кого-то Чудовищем?!

– На самом деле, ни о чем исключительном, – Хранитель задумчиво смотрел на дверь. – Все дело в точке зрения.

– А что с его точкой зрения?

– Она, скажем так, не совсем традиционна.

Владимир сдался и не стал уточнять, что именно Хранитель Лабиринта считает традиционным, а что не совсем. Вместо этого он задал более актуальный вопрос.

– А мне придется с ним разговаривать?

– Разговаривать с ним право, а не обязанность.

– Прекрасно, – облегченно вздохнул Владимир. – Значит, не придется.

– Надеюсь, ты передумаешь, мой друг, – неожиданно раздался из-за двери мягкий и низкий голос. – Ведь нам с тобой есть о чем поговорить.

Владимир неуверенно посмотрел на Хранителя, потом снова на дверь, но промолчал, решив по возможности ни во что не встревать.

Хранитель, судя по всему, принял аналогичное решение. Он резко шагнул в сторону, взглядом приглашая Владимира незамедлительно последовать за ним. Владимир с удовольствием подчинился. В прозвучавшем из-за двери голосе была сила и страсть. Много силы и много страсти, а значит, и много опасности. Владимир вздрогнул, поймав себя на мысли о том, что не против услышать этот голос вновь. И, может быть, даже не просто услышать, но и ответить ему.

– Мы скоро встретимся, – Хранитель уперся своими янтарными глазами в глаза Владимира. – И тогда я потребую от тебя ответ.

– Я отвечу, – Владимир постарался, чтобы это прозвучало независимо.

– Превосходно, – Перекресток улыбнулся своей широкой, стальной улыбкой. – Тогда до встречи!

Он вдруг резко вытянул руку и толкнул Владимира в грудь. Владимир возмущенно вскрикнул, ударился о дверцу шкафа и без сил рухнул на участливо скрипнувший диван.

На следующий день Владимир сидел в мягком кресле и ожидал своей очереди на прием к Борису Алексеевичу Калинину.

За окном шел дождь. Он уже не был таким злым, как дождь вчерашний. Он был печальным, усталым дождем, которому надо отработать свою смену и поскорее выпить двойную порцию неразбавленного джина. Неторопливо закурить и заказать по новой. И поскорее лечь спать, ведь завтра опять на работу.

Наконец дверь врачебного кабинета открылась.

– Добрый день, Володя. Заходите.

Владимир встал, поздоровался, прошел в кабинет и сел напротив врача. Калинин улыбнулся и начал с дежурного вопроса.

– Ну, как вы себя чувствуете?

– В целом неплохо.

– Лабиринт?

– В наличии! – бодро отрапортовал Владимир и постарался улыбнуться. Но сегодня получилось с трудом.

Калинин это заметил и нахмурился.

– Вас что-то взволновало, Володя? – с профессиональной проницательностью спросил он. – Было что-то необычное?

– Было, – не стал отпираться Владимир.

– Расскажите.

Владимир рассказал. Борис Алексеевич внимательно выслушал, и некоторое время молча сидел, поглаживая бороду и постукивая карандашом по блокноту.

– И что вы собираетесь делать? – спросил он спустя минуту. – Собираетесь принять это предложение?

– Пока не решил, – ответил Владимир. – Но, скорее да. Если, конечно, все это еще актуально, – чуть смущенно добавил он. – Возможно, мы с Хранителем больше никогда и не встретимся.

– Ваши галлюцинации отличаются последовательностью, – заметил Калинин. – Так что, я думаю, вы встретитесь, но также я думаю, – врач стал очень серьезен, – что вам ни в коем случае нельзя соглашаться на это предложение. Ни в коем случае! – повторил Калинин и замолчал, ожидая вопросов.

Вопросы последовали незамедлительно.

– Почему? – удивленно спросил Владимир. – Что с того, если я соглашусь стать Хранителем Лабиринта. Разве что-то изменится?

– Конечно, изменится, – тут же ответил врач. – Исходя из вашего рассказа, ваш разум посредством хранителя предлагает вам более комфортные условия существования в лабиринте.