Моно логи. Том 4

– Сам-то, сам-то! Помнишь, когда ты все ламинаторы продал? Даже московский склад обчистил!

– Так уж и все? Там два осталось!

– Два??? Ты 50 ламинаторов загнал, а мы довольствуйся двумя???

– Лена, убери от меня эту сумасшедшую!

– Лена! Скажи ему, чтоб он хотя бы десять пачек из тридцати мне отдал!

– Десять из тридцати? А жирно тебе не будет?

Лена сидела за столом, уронив лицо в ладони. Она, конечно, видела и не такое. Драки за товар у нас случались регулярно, но сейчас она прекрасно понимала, что мы работаем на публику, и что бы она сейчас не сказала и не сделала – это вызовет новый взрыв негодования с обеих сторон.

Таня в ужасе озиралась по сторонам. В ее глазах явственно читалось: "Боже, куда я попала!"

На следующее утро Таня позвонила Лене и сказала, что к нам она больше не придет. У нас здорово, у нас интересно, люди очень милые, но она, пожалуй, останется на своей прежней работе.

Лена укоризненно посмотрела на нас и покачала головой. Мы развели руками. Работа менеджера полна стрессов, а раз Таня начисто лишена стрессоустойчивости, то и нафиг нам такой сотрудник, верно?

Через неделю к нам пришла Маша. Перед ее первым рабочим днем Лена показала нам ее резюме. Я не стал читать его дальше третьей строчки.

Имя: Мария Шпанко.

Телефон: ……

E-mail: mari8989@yandex.ru

– Мы не сработаемся! – категорично заявил я.

Лена привычно вздохнула. Она вообще часто вздыхает… Особенно когда со мной разговаривает. Понятия не имею, почему.

– Что с ней не так?

– Лена, ты на мыло посмотри.

– А что такого?

– Мари8989! Это вообще что? У девушки начисто нет фантазии. Она хотела мыло Mari, но оно было занято. Подумав, она решила указать свой год рождения, Mari89, что само по себе уже кошмар, но и это было занято. И тогда она ввела год рождения дважды. Это же отвратительно! Она совершенно не способна творчески подходить к решению проблем!

– Не, ну а как ей поступить, если "Мари" уже занято?

– Как что? Включить фантазию. "Mari-krovavaya-ledi", например! Спорить готов, что этот ник свободен. Или "Mari-the-great"! У меня мыло такое есть, однажды под какую-то задачу регистрировал, "Кирилл-Великий" то есть. Да хотя бы "Mari-lisa-toster". Смысла ноль, но зато запоминается именно в силу своей абсурдности. Что угодно, но только не "Мари8989"! Не сработаемся!

Сидевшая рядом Аня молчаливо кивала, соглашаясь с моей логикой.

На самом деле нам было пофигу на то, какое у девушки мыло. Она – новенькая. Она – не наша. Не пройдет проверку на вшивость – ей конец.

Вот я проверку прошел в первый же день. Напился на работе и снес горшок с цветами. Вот это – явно свой человек. Такого компания и искала.

Маша пришла. Маша поздоровалась и улыбнулась. Маша села на свое место.

Лена погрозила нам кулаком, но процесс уже пошел. Мы снова начали показывать себя, компанию и клиентов с лучшей стороны.

Мы вспоминали легендарного клиента по прозвищу Еврей, который жаден настолько, что зажимает пружины ломом, а перфорацию делает швейное машинкой. Мы рассказали Маше о знаменитом клиенте по прозвищу Гимли, способным битый час вести диалог:

– Мне нужно 8 роликов пленки.

– Но у нас только 6 в наличии.

– А мне нужно 8.

– Но есть только 6!

– Но мне то нужно 8!

И так до того момента, пока я не сниму с чьего-нибудь резерва недостающие 2 ролика…

Прошлись и по знаменитому Петуху, который, заказав не те чернила, пришел ругаться, что какая-то курица выписала ему не то. Да, именно после его визита в компании появился официальный запрет бить клиентов дыроколами. От удара дыроколом в висок его спасла Лена, понявшая, что клиент сейчас ляжет, а я – сяду.

Мы жаловались друг другу на падение продаж, близкое к полному их отсутствию! Мы простирали руки к небу и молили Бога об адекватных клиентах, спрашивая, чем мы заслужили такое наказание в виде хронических дебилов, способных запросить скобы для ламинатора и обложки для шредера.

Маша слушала. Маша улыбалась.

К обеду, видя, что на лице нашей новенькой выражения ужаса пока не появляется, мы снова разругались в хлам из-за очередного дефицита. Мы орали друг на друга, брызжа слюной, мы вспоминали друг другу самые страшные грехи и призывали на головы друг друга самые чудовищные кары. Мы призывали Машу в свидетели проступка оппонента и грозили ей: "Вот смотри, рано или поздно он / она также поступит с тобой! Тебе ведь тут работать!" Всем своим видом показывая, что заявление Маше лучше написать прямо сейчас, а не страдать и мучиться, работая с такими упырями как мы.

Маша улыбалась.

К концу дня орать и истерить нам надоело и мы малость притихли, перейдя из режима "Истерика" в режим "Ворчание".

– Вот, товара нет, клиенты тупые, еще Аня эта сперла со склада последний переплетчик…

– Вот, коллеги звери, начальство – чудовища, последний переплетчик продала, да и тот сломанный…

Маша ушла домой, тепло улыбнувшись нам на прощание и сказав "До завтра" всем троим. И, о чудо, на следующее утро она вышла на работу!

Мы переглянулись. Дело принимало серьезный оборот! Девушка, не способная придумать себе нормальную почту, намеревалась остаться с нами работать!

В бой была введена тяжелая артилерия. Уходя на обед Маша забыла закрыть за собой дверь. Когда она вернулась, ее встретили два напряженных взгляда. Мы негромко переговаривались между собой:

– Понаберут, блин…

– Ага, не говори… Молодежь! Всему учить надо.

– Что, может научим?

– Да ну, время еще тратить. Сама научится. Жизнь научит.

– Да по хорошему темную надо устроить!