Воины Арктара

Агрон не пошевелился, лишь открыл глаза и пошевелил ушами, стараясь уловить малейший шорох, которого не должно быть в ночной степи. Внутреннее он весь подобрался, автоматически зафиксировав расположение Алекса, костра и своего топора, лежавшего рядом с ним, готовый вскочить в любой момент, подобный распрямляющейся пружине.

– Не знаю, – прошептал в ответ Алекс, – Я не вижу и не слышу… Просто ощущаю на себе чей-то взгляд.

– Зато я слышу…

Тренированный слух орка был гораздо лучше приспособлен к жизни в степи, нежели слух человека. Не только современного человека, пришедшего из-за гор и не ведающего опасностей этих краев, но и человека вообще, потому как гномьи книги говорили о том, что со слухом и зрением орка под силу тягаться разве что хищным птицам. Извечные жители степей, охотники, постигавшие искусство охоты с младенчества, они видели и слышали то, что недоступно любому другому живому существу земель Арктара! И сейчас Агрон слышал различимый шорох одновременно с трех сторон, и более того, знал, кому могут принадлежать эти тихие шаги.

– Алекс, – практически одними губами прошептал Агрон, – Их как минимум трое, хотя может быть и больше. Они физически сильны и практически неуязвимы, потому не подпускай их близко. Единственный шанс победить – лишить их зрения. Лишить их глаз, или отрубить голову.

– Кто они?

– Вампиры… – прошептал в ответ Агрон, и тут же вскочил на ноги, молниеносным броском уходя в сторону и наугад нанося удар топором, – Не смотри им в глаза, Алекс! Они пьют твою силу!

А затем говорить стало некогда… Три черные тени, сливавшиеся с черным воздухом ночной степи, налетели со всех сторон и закружились в бешеном вальсе, нанося удары направо и налево. Агрону оставалось лишь уклоняться от их длинных когтей, и практически вслепую наносить удары…

С каждым новым движением, с каждым новым уклоном он перемещался левее, уходя прочь от костра и Алекса, который, как он видел краем глаза, тоже без устали размахивает мечом, уклоняясь от ударов. Агрону важно было получить пространство для маневра, чтобы бить топором в полную силу, не боясь задеть Алекса, или наступить босой ногой в огонь.

Силы разделились. Сейчас, когда вампиры утратили преимущество внезапного нападения, когда Агрон полностью влился в ритм боя и способен был не только наносить удары на одних рефлексах, а еще и анализировать происходящее, он смог, наконец, оценить ситуацию. Бой шел сложный, но отнюдь не безнадежный… Он верно оценил количество нападавших, и это давало шанс на победу. Одолеть трех вампиров при определенном везении он мог бы и в одиночку. Сейчас же силы противника разделились, двое кружили вокруг Агрона, со свистом рубя воздух когтями, а один "вальсировал" с Алексом, держащим вампира на расстоянии своим мечом.

Сочтя, что он отошел достаточно далеко, и в очередной раз уйдя от смертоносных рук вампиров, Агрон привычными движениями наложил на себя заклятье кипения крови, уже предчувствуя тяжелую расплату за два применения этого заклятья с интервалом менее дня.

Мышцы тотчас же наполнились силой, позволявшей вертеть тяжеленным боевым топором будто лучиной. Кровь вскипела, а разум очистился ото всего, что не имело отношения к бою. Кровь кипела, требуя одного – убивать!

Уклон, удар – лезвие топора с чавкающим звуком проходит сквозь плоть врага, но если бы в бою с обычным противником Агрон тут же переключился на него целиком и полностью, рассчитывая быстро добить раненного, то в сражении с вампиром ему оставалось лишь продолжать уклоняться, так как спустя секунду когти противника просвистели в опасной близости от его горла. Снова уклон, снова вампир оказывается близко, но недостаточно близко для того, чтобы ударить. Ловкость этих созданий кажется фантастической, но все же и она имеет свои пределы. И Агрон сейчас движется за этим пределом.

Краем глаза он отметил, что Алекс тоже держится молодцом, "танцуя" со своим вампиром, и проводя разведку боем. Ежесекундно пробуя его на прочность и проверяя на скорость.

Очередным взмахом своего топора Агрон коснулся шеи одного из своих противников, и тот на мгновение отступил, видимо прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и пытаясь понять, насколько опасна рана. Она была бы смертельной для любого живого существа в землях Арктара, но не для того, кто был рожден мервецом. В жилах вампиров могла бежать лишь кровь их жертв, да и то в течение нескольких часов после убийства. Они совершенно не чувствовали боли, а даже самые страшные раны, нанесенные им, зарастали буквально на глазах. В этом была их сила, но в этом же заключалась и слабость. Агрон не раз слышал рассказы о том, как вампир продолжал нападать, не заметив, что у него отсекли руку, и даже обезглавленное тело продолжало метаться, ища, в кого бы всадить свои страшные когти.

Воспользовавшись короткой передышкой Агрон сконцентрировал все внимание и энергию на втором противнике, и секунду спустя снес ему кисть руки, также заставив ретироваться и оценить повреждения. Пора было переходить из обороны в наступление, и Агрон бросился вперед, без устали нанося удары отступающим вампирам. Каждый удар этих существ по силе был сравним с ударом вырванного ветром векового дерева, но даже могучие руки вампиров не могли тягаться в крепости с лезвием боевого орочьего топора.

Теперь они атаковали не столь яростно, а лишь кружили вокруг, время от времени царапая воздух своими когтями, и пытаясь поймать взгляд Агрона своим. Эту особенность стиля вампирского боя Агрон знал еще с детства, когда отец притащил в их стан молодого вампира, и, вручив Агрону свой топор, коротко повелел: "Убей!" Стоило встретиться с вампиром взглядом, и исход боя был предрешен. Оторвать взгляд от их черных зрачков было невозможно, и никакая магия Заповедных Земель не могла разорвать этой связи. С каждой секундой этого контакта, этого слияния взглядов, воин слабел, по частичкам отдавая вампиру свою силу и энергию. Поговаривали, что умелые вампиры могли вытянуть из противника даже магию – перетянуть на себя заклятье каменной кожи или кипения крови…

Это было сложно, сражаться, стараясь как можно больше смотреть себе под ноги, а не на врага. Сложно, но не невозможно, к тому же у Агрона уже был немалый опыт сражений с этими существами.

Он наступал, непрерывно нанося удары топором, стараясь завершить бой как можно быстрее, пока не утихло кипение крови, пока ярость не перешла в апатию, а силы не покинули его тело. Вампиры отступали, злобно шипя, и не решаясь приблизиться к нему… Бой затягивался, а время сейчас было не на стороне Агрона.

Выкроив момент, он рванул из-за пояса метательный топор, и тремя быстрыми пассами наложил на него ауру меткости. Встретившись с вампиром в юности, один на один, он едва не погиб, потратив драгоценные мгновения на заклятье паралича, которое, как выяснилось, не действовало на нежить.… Топор просвистел в воздухе, и вонзился в голову ближайшего вампира, раскроив надвое его правый глаз. Завертевшись волчком и припав к земле, вампир отступил, пытаясь научиться смотреть на мир одним глазом, вместо привычных двух – что ж, еще несколько секунд передышки.

Второй вампир рухнул на землю с отсеченной ступней, но тут же, изворачиваясь будто змея, едва не вцепился в ногу Агрона. Первый уже оправился от раны, и бросился к нему, вытянув вперед свои когтистые пальцы и намереваясь пронзить ими грудь врага, но степь, вдруг, озарилась ярким светом, заставив Агрона на мгновение закрыть глаза и инстинктивно отшатнуться в сторону. Когда же он вновь обрел способность видеть, одноглазый вампир бешено рычал и метался в стягивавшем его плечи кольце яркого пламени, медленно пожиравшем его плоть.

Раздумывать о том, что произошло, было некогда – вампир, пойманный в огненный обруч был не опасен, но второй, припадая на раненную ногу, был слишком близко, чтобы забыть о нем. Двумя взмахами топора Агрон отрубил ему руки чуть повыше локтя, а третьим снес ему голову. Ослепленный ярким светом огня, привыкший к сумраку ночи вампир был не опасен – вряд ли он даже успел понять, почему его руки, вдруг, перестали подчиняться ему, а перед глазами на отрубленной голове небо и земля несколько раз поменялись местами. Обезглавленное тело сделало несколько неуверенных шагов, и нелепо дергаясь повалилось на землю, пытаясь удержать равновесие взмахами бескровных культей.

Тело второго вампира было охвачено пламенем, и оставшееся ему время измерялось секундами… Огненный обруч исчез – в нем больше не было необходимости. Пылающее тело с воем понеслось прочь, чтобы догореть в траве где-то в отдалении…

Агрон огляделся, оценивая обстановку, и то, что он увидел, не принесло радости. Алекс из последних сил отмахивался мечом от наступающего на него вампира, не отводя взгляда от черных зрачков этого существа… В любой момент он мог лишиться последних крох жизненной энергии, и не успеть среагировать на молниеносный выпад вампира. Медлить было нельзя!

Агрон бросился к нему, на ходу вынимая из-за пояса второй метательный топор. Не было времени даже на то, чтобы наложить на него ауру меткости, не говоря уже о том, чтобы гадать, кто пришел к нему на помощь, сковав вампира огненным обручем. Агрон замахнулся топором, но не успел метнуть его. Прямо перед ним черноту ночи рассекла яркая алая линия, огненная стрела, вонзившаяся вампиру в грудь, в то место, где у любого живого существа должно было бы находиться сердце.

Он вскрикнул, и захлопал руками по груди, пытаясь сбить расползающееся по его телу пламя, но огненный обруч, материализовавшийся вокруг его плеч не позволил ему даже шевельнуться.

Агрон опустил топор – в сравнении с оружием того, кто пришел им на помощь, все его мастерство боя, и вся доступная боевая магия были лишь игрушками. Сотворить заклятья, подобные огненной стреле или обручу мог лишь маг-огневик, и оставалось надеяться, что он настроен враждебно лишь по отношению к вампирам.

Молния расколола небо надвое, на миг ослепив Агрона, а раскаты грома оглушили его подобно мастерски нанесенному удару. Пылающая фигура вампира, лишившись остатков силы, вливавшей жизнь в его мертвое тело, рухнула на землю и затихла.

Агрон огляделся, ища своего нового союзника, или же просто нового игрока в этой игре, которому суждено будет оборвать его жизнь и его поход за Свитками Знаний. Огневик стоял неподалеку, в своих темных одеждах практически полностью сливаясь с ночной тьмой, и лишь зоркий глаз орка способен был выделить его фигуру на фоне звездного неба.

– Приветствую тебя, огненный! – крикнул Агрон, высоко подняв руку, – Благодарю тебя за помощь!

Огневик не шелохнулся, и на миг сердце Агрона ухнуло в пятки. Кто знает, что творится сейчас в голове этого странствующего служителя огненного культа? Огневики всегда были непредсказуемыми, и внушали трепет всем живым существам в Заповедных Землях. Бежать не имело смысла. Сражаться было бесполезно…

В детстве Агрон слышал от отца о том, что в незапамятные времена клан орков в голодный год совершил набег на храм огневиков, в котором, в тот момент, находились лишь юные маги-недоучки. Они вынесли все припасы, и убили всех, чтобы скрыть следы своего присутствия…. И по сей день никто не знает, как верховный маг храма выследил их, но когда он пришел на стоянку клана степь, казалось, обратилась в ад. Чей-то меткий топор все же сразил великого огневика, но раньше, за несколько минут он успел истребить почти всех орков, находившихся поблизости… Клан был уничтожен, и с тех пор орки обходят стороной храмы огневиков, опасаясь вызвать гнев их обитателей.

Темная фигура направилась к ним, освещая себе путь языком пламени на верхушке своего посоха.

– Мы не ищем вражды, Огненный, – крикнул Агрон, крепко сжимая в руке рукоять топора. Что бы ни случилось – он постарается как можно дороже продать свою жизнь.

Тишину ночи разорвал хриплый смех огневика, и в свете его посоха Агрон увидел изрезанное морщинами лицо мага. Он был стар, но не слишком, видимо только что шагнув в старость, но еще не успев в ней увязнуть.

– Если бы я искал вражды, орк, ты уже катался бы по земле, пытаясь сбить пламя, – усмехнулся маг, – Твой род должен помнить урок, который один из нас преподнес клану Каноев.

– Канои совершили преступление, и поплатились за него, – ответил Агрон, – Я принадлежу к клану Саморов, и не отвечаю за дела других.

– Знаю, знаю, – усмехнулся старик, подходя ближе и остановившись в двух шагах от Агрона, – Орки всегда были самодостаточным и самовлюбленным народом. Пусть мир канет в небытие, пусть Арктар вернется и испепелит свои Заповедные Земли – лишь бы осталась трава в орочьей степи, на которой можно спать, да степные звери, которых можно употребить в пищу. Вы не отвечаете за грехи других, вы не приходите другим на помощь. Вы – сами по себе, и за это вас ненавидят, но за это же и уважают.

– Спасибо тебе за помощь, хотя она и была излишней. Мы справились бы сами, ты лишь ускорил конец нежити. Назови свое имя, чтобы я мог рассказать своему клану об огненном маге, пришедшем на помощь орку!

– Мое имя Кельт-Адас, орк. А ты, должно быть, Агрон… Бывший вождь клана Саморов.

– Я вижу, огненный орден знает все о делах нашего клана? – с поклоном спросил Агрон, хотя на сердце у него пылал пожар. Какое дело этому магу до внутренних проблем клана? Откуда он вообще знает о том, что Агрон был изгнан своими же сородичами.

– Если бы огненный орден не знал всего, что происходят в Землях Арктара, они давно захлебнулись бы в крови и утонули в хаосе. Поэтому я знаю и то, куда ты держишь путь, и то, откуда пришел твой спутник.

Только сейчас Агрон вспомнил о существовании Алекса, и обернулся, чтобы взглянуть на него. Взгляд в глаза вампира дорого ему обошелся – человек выглядел так, как будто только что состязался в трехсотверстном заберег с лучшим бегуном орков, и еле держался на ногах. Но все же держался, и рука Алекса уверенно лежала на рукояти меча. Он мог быть самовлюбленным, самоуверенным и совершенно неподготовленным к путешествию по Землям Арктара, но отказать ему в мужестве было нельзя. Не зная, что перед ним стоит живая легенда Заповедных Земель, маг-огневик, которым орки пугают своих детей, Алекс готов был биться с ним на смерть, сделай он хоть один неверный шаг.

– Меня зовут Алекс Нидман, огненный, – кивнул он, заметив, что взгляд Кельт-Адаса направлен на него, – И мне было бы очень интересно узнать, откуда ты знаешь обо мне так много, при том, что я не имею понятия о том, кто ты?

– Присядем к костру, странники, – предложил маг таким тоном, как будто это не он пришел на чужую стоянку, а как раз наоборот, приглашал случайных путников к своему костру, – Солнце встанет еще не скоро, и у нас есть много времени на обстоятельную беседу.

– Я слышал, огненные маг умеют черпать силу прямо из огня? – спросил Агрон, опуская топор и кивая Алексу чтобы тот последовал его примеру, – Но ни орки, ни люди не умеют обходиться без сна и пищи. Наш путь был долог, а бой тяжел, и мы предпочли бы поговорить с тобой после рассвета.

Маг рассмеялся, и даже в его непроницаемых глазах скользнула тень улыбки.

– Ты и вправду таков, каким я тебя представлял, Агрон. Своенравный и своевольный, как все орки. Но ты прав. Невежливо с моей стороны навязывать вам свое общество этой ночью. Предлагаю вам отдохнуть, странники! Я же остаток ночи проведу к костра, охраняя ваш сон, и будьте уверены, ни один вампир или другая ночная тварь не посмеет подойти к вашему лагерю ближе, чем на выстрел моей огненной стрелы.

– Не сомневаемся… – ответил Агрон, и, кивнув Апексу, опустился на землю у костра. В глазах Алекса был немой вопрос, и нужно было постараться ответить на него так, чтобы не вызвать гнева мага. Впрочем, с другой стороны, орки всегда были известны своей честностью и прямотой.

– Ложись спать, Алекс, – сказал он, – Утро вечера мудренее. Кельт-Адас постоит на страже. Его это не затруднит, ведь огненные маги не спят вообще, не так ли? – огневик величественно кивнул, и Агрон продолжил, – Я, как и ты, не знаю, с чем он пожаловал, и каковы его цели, но не сомневаюсь, что он знает и о нас, и о цели нашего пути. И если у него возникнет желание помешать нам – будет не важно, спим мы, или нет.