«Гамлет»: Литературный детектив. На основе нового, правильного перевода

Зачем же нам капризничать и к сердцу

Всё принимать? Так не угодно небу,

Так не угодно мертвым и природе.

Для мыслящих – абсурд: извечна тема

Отцовской смерти. Разум вопиёт

И ныне, и тогда, над трупом первым[41 - Кстати, как мы знаем по Библии, «первым трупом» был Авель, убитый братом, Каином.]:

«Так быть должно». Мы молим, сбросьте с плеч

Никчёмный траур, подумайте о нас

Как об отце[42 - В этих словах некоторые исследователи видят намёк на то, что Гамлет-младший мог в действительности быть сыном Клавдия, с которым Гертруда согрешила ещё при жизни покойного мужа.]. И пусть услышит мир:

Вы ближе всех теперь стоите к трону[43 - Вообще-то, как будет ясно в конце трагедии, престолонаследие в Дании считалось вопросом выборности, голосования, поэтому уверенная здесь фраза Клавдия, подразумевающая наследование по крови, обычно понимается сегодня как предварительная «рекомендация».].

Любовь отца к единственному сыну

Нисколько не сильнее той, что я

Питаю к вам. И потому желанье

Вернуться на учёбу в Виттенберг[44 - Во-первых, важно заметить, что университет в городе Виттенберг появился в 1502 году. Во-вторых, конечно, что в нём преподавал Мартин Лютер (имя которого он теперь носит), стоявший у истока протестантизма. К моменту появления «Гамлета» Англия уже стала протестантской. Поэтому желание «вернуться в Виттенберг», которое «противоречит нашему стремленью» можно рассматривать с неожиданной точки зрения: как призыв вернуться к католицизму.]

Противоречит нашему стремленью.

Мы просим вас, пожалуйста, остаться

Приятным утешеньем наших глаз,

Придворным главным, родственником, сыном.

ГЕРТРУДА

Не предавай мои молитвы, Гамлет.

Прошу тебя, не езди в Виттенберг.

ГАМЛЕТ

Я должен подчиниться вам, мадам.

КЛАВДИЙ

Ну, вот ответ и любящий, и ясный!

Будь в Дании как мы. Мадам, идём.

Согласье Гамлет дал по доброй воле,

Мне сердце тронув. В честь такого дела

Сегодня здравниц наших череду[45 - Весьма примечательно, что незадолго до выхода первой редакции «Гамлета», в 1582 году шурин Эдварда де Вира, лорд Уиллоуби, вернулся из Дании, где по поручению королевы Елизаветы представлял «Орден Подвязки» и потом долго описывал, как пышно его встречали в Хельсингёре, сопровождая пиршество пальбой из крепостных пушек.]

Лишь залпы пушки облакам доложат.

Пир короля заслышат небеса,

Земному вторя грому[46 - Тема пушек и звука, отражающегося от неба – излюбленная у Клавдия, о чём мы вспомним в последней сцене трагедии. Кроме того, объединение таким образом неба и земли – одна из основополагающих идей просвещения в традиции розенкрейцеров.]. Разойдёмся.

(Уходят все, кроме ГАМЛЕТА)

ГАМЛЕТ

О если б твёрдость плоти[47 - В оригинале «плоть» разная в зависимости от издания: в К2 – sallied flesh, в Ф1 – solid flesh, в более позднем прочтении – sullied flesh. Если с solid (твёрдый) плотью понятно, то в случае sallied (вспученный) подразумевается, плоть, вышедшая из-под контроля, тогда как в случае sullied (испачканный) – запятнанная предательством матери и дяди.] вдруг размякла

И испарилась утренней расой!

О если б Вечный не закрыл каноном

К самоубийству доступ[48 - Как станет ещё очевиднее в случае с Офелией, самоубийство в елизаветинские времена (как и в любые вообще-то) считалось прямым путём в ад.]! Боже, боже!

Невыгодной, пустой и безысходной

Мне кажется обычьев суета!

Беда, беда! Весь мир, как сад, что брошен

И зарастает. Буйство и размах

Владеют им всецело. Как же так!?

Два месяца в могиле… меньше двух[49 - Очередная «двойка».]…

Король прекрасный. Этот рядом с ним —

Сатир[50 - Сатиры – лесные божества у греков, козлоногие и рогатые, похотливые, ленивые, которые проводят время в пьянстве и охоте за нимфами. Примечательно, что упоминание сатира в «Гамлете» – единственное из всех произведений «Шейкспира».] с Гиперионом[51 - Гиперион – древнегреческий титан. Был женат на своей сестре, Тейе, с которой родил Гелиоса (бога Солнца), Селену (богиню Луны) и Эос (богиню зари). Гиперион ассоциировался со светом, идущим по небу. Во многом его образ схож с образами Люцифера и Прометея, несущими свет, т.е. «иллюминатами».]. Мать любил он

Настолько, что ветрам не позволял

В лицо ей дуть. О небо и земля!

Ужель забуду? Ведь она к нему

С таким желаньем жадным приникала,